Очерки истории российской внешней разведки. Том 5 - Примаков Евгений Максимович - Страница 37

Как правило, при приездах Фельфе или Клеменса в Берлин они вечером выходили в восточный сектор и вместе с оперработником ехали на одну из конспиративных квартир в Карлсхорсте, где все уже было готово к длительной ночной работе. Утром, с первым потоком рабочих и служащих, они возвращались на запад.

Значительную проблему представляла реализация получаемой информации, особенно оперативного характера. Одним из условий, которое поставил Фельфе, уже работая в геленовской разведке, было следующее: ни один агент или объект разработки, о котором станет известно от него, не должен быть арестован (нужно отметить, что это условие на протяжении десяти лет сотрудничества неукоснительно выполнялось).

Работа Фельфе и Клеменса на советскую разведку в силу их служебного положения, особенно после установления дипломатических отношений между СССР и ФРГ и обмена посольствами и другими представительствами, все более приобретала характер балансирования на лезвии ножа. Координируя работу разведки ФРГ против советских спецслужб и советских представительств на территории ФРГ, Фельфе одновременно поддерживал контакты и занимался согласованием акций против представительств с Федеральным ведомством по охране конституции (основной контрразведывательный орган ФРГ), с военной разведкой, со спецслужбами США, Англии и Франции. Таким образом, ему зачастую становились известными и те операции, которые осуществлялись этими службами против советских представительств и их сотрудников.

Систематически получая оперативную информацию, в которой шла речь о разработке и предстоящем аресте или выдворении из страны то одного, то другого советского представителя, ни Берлин, ни Центр не могли не реагировать (и достаточно остро) на нее, принимая все меры для спасения советских разведчиков. Таких случаев за полтора-два года до момента ареста Фельфе было уже немало. Под тщательно продуманными предлогами советской разведке удалось вывести из-под удара всех, кому угрожала опасность.

Противник не мог не анализировать причины срыва своих операций. А это были операции по аресту, готовившиеся и Федеральным ведомством по охране конституции, и БНД, и военной разведкой. Ведомства были разные, а результатов в работе по советским представительствам в ФРГ так и не было. В спецслужбах противника, естественно, должна была возникнуть мысль об утечке информации. А если такая мысль возникла, нужно искать источник утечки.

Зимой-весной 1961 года в Центр из Берлина поступило несколько информационных сообщений, анализ которых наводил на мысль о том, что Клеменс и Тибель, по всей вероятности, оказались в поле зрения спецслужб противника.

Центр выступил с предложением о временной консервации разведгруппы, но руководство Аппарата уполномоченного КГБ в Берлине настояло на продолжении активной работы с Фельфе и его коллегами.

Фельфе передал материалы о ряде крупнейших оперативных игр, которые БНД затевала с советскими спецслужбами, в том числе с использованием Фридриха Панцингера, руководившего в свое время особой комиссией гестапо по делу «Красной капеллы»; полковника в отставке фон Бонина, руководящего сотрудника ведомства Бланка (будущее министерство обороны ФРГ); об акциях БНД и Ведомства по охране конституции и в связи с уходом в ГДР руководителя этого ведомства Отто Иона.

Последним острым заданием, которое успел до ареста в ноябре выполнить Фельфе, было указание выявить, где находится предатель Богдан Сташинский, бежавший в ФРГ в конце лета 1961 года, и что он рассказывает противнику. Фельфе, хотя эта проблема никак не была связана с его служебной деятельностью, смог установить и сообщить в Центр, что Сташинский находится у американцев и дает им развернутые показания о своей деятельности.

6 ноября 1961 года Фельфе по телефону получил указание явиться к 11.00 к особоуполномоченному Гелена генералу Лангкау для доклада по одной из важных операций. Генерал дождался конца доклада, а затем через секретаря пригласил в свой кабинет чиновников криминальной полиции, которые объявили Фельфе, что он арестован. Предварительное следствие длилось более полутора лет. Помимо обычного в уголовном процессе следственного судьи в допросах принимали участие сотрудники БНД и американских спецслужб.

Еще в период нахождения Фельфе, Клеменса и Тибеля в следственной тюрьме в Карлсруэ советской разведке удалось установить с Фельфе связь, поддерживать его морально и материально. Уже в этот период было установлено, что в ходе следствия Фельфе держался стойко, признавая только неоспоримые улики. Во время следствия Фельфе ожидал еще один удар: его жена подала заявление о разводе. Клеменс же стал на путь сотрудничества со следствием и откровенно рассказывал обо всем.

Судебный процесс по делу агентурной группы Фельфе начался 8 июля 1963 года и длился две недели.

Фельфе был приговорен к четырнадцати годам тюремного заключения без зачета полутора лет, проведенных в следственной тюрьме. Итого более пятнадцати лет. Клеменса, как признавшего свою вину и помогавшего следствию, приговорили к восьми годам заключения. Тибель получил три года. Фельфе отправили отбывать наказание в тюрьму Штраубинг в Баварии — там ему предстояло пробыть почти шесть лет. Он стойко боролся за свои права: добивался разрешения на работу в заключении, на получение прессы, связи с родственниками.

БНД и в тюрьме не оставляло его в покое. Незадолго до обмена, в январе 1968 года, Фельфе пригласили на беседу с господином, который предложил ему свободу, возможность написать мемуары (был даже назван размер гонорара — пол миллиона марок ФРГ), что позволило бы обеспечить старость. Но все это при условии, что Фельфе после освобождения будет жить в одной из нейтральных стран Запада и навсегда откажется от поездок в страны восточного блока.

Фельфе отказался от этих предложений, справедливо полагая, что за этим стоит БНД. И действительно, это была последняя попытка западногерманской разведки сорвать обмен Фельфе и выезд его в ГДР.

За большой вклад в укрепление безопасности Советского Союза, за многолетнее плодотворное сотрудничество с советской разведкой Указами Президиума Верховного Совета СССР Хайнц Фельфе награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, а руководством КГБ СССР — знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».

По возвращении в ГДР Фельфе поселился в Берлине и преподавал криминалистику на юридическом факультете Гумбольдтского университета, где он в 1941 году начинал учебу как студент. Вскоре Фельфе получил звание доцента, защитил докторскую диссертацию. Ему была присвоена степень доктора права и звание профессора. Он неоднократно бывал в СССР на отдыхе и по приглашениям, в том числе юридического факультета Московского государственного университета. В Берлине Хайнц Фельфе нашел и новую подругу жизни.

11. Апеннины

Возобновление деятельности в Италии «легальной» резидентуры советской внешней разведки в послевоенный период происходило в сложной обстановке. К марту 1944 года линия фронта между англоамериканскими войсками, освобождавшими Италию от оккупировавших ее немецких дивизий, проходила примерно в 50–60 километрах севернее Неаполя. В этот город и перебазировался из Алжира союзнический Консультативный комитет по Италии, состоявший из представителей США, Англии и СССР. В составе советского представительства находились два сотрудника внешней разведки.

Перед ними стояла задача организации работы по получению информации о положении дел в Италии и в Средиземноморском регионе. Особый интерес представляли сведения о планах США и Англии в отношении послевоенного переустройства европейских стран, конкретно — Италии.

Этот аспект разведывательной работы имел важное значение, так как союзники СССР по антигитлеровской коалиции проводили политику, направленную на то, чтобы свести к минимуму или полностью ограничить возможность какого-либо влияния Советского Союза на формирование общественно-политического строя в освобождаемых от немецкой оккупации странах Европы.