Ласточки улетают осенью (СИ) - Баукина Елена - Страница 36

   - Это чья-то нелепая шутка, - оправдывался он. - Я обязательно найду виновного.

   - Я конечно видел пироги с запечёнными в них живыми голубями, канарейками или дроздами, но соусы с лягушками - это что-то новенькое. Браво, граф, ваш сюрприз позабавил меня лучше любого птичьего пирога! - восхитился герцог Таракат и зааплодировал.

   Кое-кому из гостей это тоже понравилось. Маркиз Бри Пайпер покатился со смеху. Он держал в одной руке рака. Рак зашевелил варёными клешнями, вцепился в его мерзкие сальные усы и повис на них, словно украшение. Маркиз Пайпер вскрикнул от страха и принялся отдирать рака от усов. Унылый и скучный граф Расти Морган, который равнодушно взирал на все происходившее, вдруг тоже оживился. Стоявший перед ним жаренный гусь повернул к нему голову, громко крякнул и клюнул в нос. Расти повалился со стула не слишком удачно на подбежавшего стражника в кирасе, нечаянно уронил его на пол, набив несколько шишек.

   Радвир Таракат и маг Фариз Корно смеялись от души. Остальные гости бросились изучать с интересом варёных раков, жареную дичь, соусы и другие угощения, разыскивая всевозможные сюрпризы. Правда, с их угощениями, к великому разочарованию, никаких оказий не происходило.

   - Семья моего братца всегда считалась необычной, - хвасталась кузина Клеменс Бригоди сидевшей по соседству даме в насыщенно-жёлтом платье.

   Граф Эдавард пытался всё свести к шутке и озорству. Он широко улыбался гостям. Просил извинения у прибывших свататься господ.

   - Что это такое, Мишель? - спросил граф шёпотом, обращаясь к алхимику.

   Мишель Горознай потерял дар речи. Он уставился на лорда Эдварда и ничего не смог ему объяснить.

   - Граф, столько сюрпризов я не видел нигде! - хитро подметил маг-некромант. Таким весёлым Радвир Таракат видел его впервые в жизни. Сандрин довольно улыбалась, Артур откровенно смеялся, леди Анна тоже не смогла удержаться от весёлой улыбки.

   Чтобы отвлечь гостей, граф перешёл к раздаче заранее подготовленных подарков, которые непременно должны следовать за сюрпризами.

   После обеденной трапезы, представления циркачей, бардов и необходимых светских разговоров было решено с утра следующего дня выехать на охоту.

   Зелёный лес к осени стал золотым. Его дремучие жёлтые заросли ранним утром огласил вой и лай собак. Левсонские волкодавы, клацая огромными зубастыми пастями, рвались добраться до добычи. Псари покрикивали на собак, еле удерживая их за поводки. Некоторые поводыри падали, и тогда собаки некоторое время волочили их за собой, но люди были опытными и быстро наводили порядок. Стук барабанов и крики загонщиков, раздирающий воздух звук охотничьего рога раздавались повсюду.

   Лорд Кордейн ехал на охоту. Тихий, безлюдный лес наполнился всадниками и повозками. Конюх Тараката подобрал ему самого выносливого каурого коня, граф Эдвард выехал на белом крупном Громе. Рядом с графом на низенькой и спокойной лошадке гарцевал Артур. Маленький лорд радовался своей первой в жизни охоте. Молодой граф Пурлен Саманж, ещё не оправившийся от винных паров и излишнего веселья, клонился в седле и несуразно дёргал лошадь за поводья. Его красное и какое-то безумное лицо искажалось странными гримасами.

   - Но, но... кому говорят! Глупое животное... Что за кляча? - спутники и спутницы Саманжа потешались над ним. Только оруженосец графа Пурлена хмуро ехал следом за своим господином. Он чувствовал, что сегодня снова придётся тащить хозяина на своих плечах.

   Широкая кобыла барона Крастуди Элмара осторожно вышагивала, растопырив подкашивающиеся ноги. Элмар, похожий на раздувшийся пузырь, жевал на ходу виток кровавой колбасы и запивал элем из фляги. Бегать за дичью он совершенно не собирался, а поехал по традиции и за компанию. А компания эта оказалась довольно большой и шумной.

   Охотников и графа Эдварда догнал ещё один всадник, облачённый в коричневую кожу, на рыжей строптивой кобыле. Кобыла красиво вскидывала передние ноги, храпела и рвала удила. Когда всадник приблизился, Радвир Таракат узнал в нём юную леди Сандрин. Она уверенно сидела в мужском седле и управляла норовистой кобылой. За спиной девушки герцог заприметил колчан со стрелами и короткий лук. Белые кудри дочь графа Эдварда забрала под синий берет с блестящим чёрным пером.

   - Неужели вы, юная леди, действительно собираетесь охотиться? - поинтересовался маркиз Бри Папер.

   Садрин проверила стрелы и пригнулась к седлу. Граф Эдвард ответил вместо неё:

   - Разве её удержишь, господа, - заулыбался граф, любуясь своим чадом. - Дочь прекрасно стреляет из лука. Однажды я упражнялся в стрельбе. Моя малышка попросила лук и чуть было не подстрелила старого вояку, а ныне нашего садовника Криса. Бедняга испугался быть убитым Сандрин в следующий раз и поторопился научить её стрелять метко.

   Лорды и рыцари засмеялись на шутку графа. Сандрин поспешила обогнать всех и выехать на лесную поляну. Собаки, напав на след оленя, рвали поводки и тащили за собой псарей. Всадники прекратили всякие разговоры и пришпорили коней.

   Начался гон. Большерогий олень бежал быстро, легко вскинув голову с короной рогов. Лесной красавец, гонимый собаками и загонщиками, выскочил навстречу охотникам. Несколько стрел просвистело мимо его рогатой короны. Олень рванулся вдоль леса. Охотники бросились нагонять добычу.

   - Прижимай оленя к реке! - заорал на егерей граф и пришпорил Грома.

   Граф Пурлен Самандж хлопнулся с коня в кусты. Артур старался нагнать оленя, но лошадь не слушалась его, а потом и вовсе остановилась. Граф Эдвард сократил путь через овраг. Толсяк Элмар плелся позади всех, не отрываясь от поглощения колбасы.

   - Охота, не моё призвание, - заявил он друзьям. Тройной сальный подбородок колыхался под живо ходившей, всепоглощающей челюстью.

   Таракат охотился с удовольствием: вид крови и смерти вызывал в нем будоражащее нервы приятное ощущение. Скольких герцог убил просто ради этого удовольствия, от скуки в пасмурные дни, наполненные ливнями и тоской!

   Герцог легко перегнал Слизняка Папера и угрюмого Висельника Расти. Вот только девица в берете никак не хотела уступать ему. Она гнала рыжую лошадь во всю прыть, поглядывала изредка на соперников через плечо. Таракату никак не удавалась её обогнать. Он с досадой подметил, что не так проворен, как эта неугомонная девица. Они вдвоём выскочили вслед за оленем на луг, остальные загонщики сильно отставали от них. Тараката не хотел уступать девчонке. Он - будущий король и не собирается поддаваться никому! Они скакали рядом, стремя в стремя, их лошади чуть не соприкоснулись боками. Девушка в берете глянула на Радвира, сдвинула тёмные дугообразные брови, дико крикнула и пришпорила кобылу. Таракат тоже сильно стукнул пятками коня под брюхо. Они недолго шли вровень. Берет Сандрин сорвало ветром, и светлые волосы колыхались на ветру, словно знамя, поднятое над полем битвы. Девчонка рванула вперёд, перегнала герцога, почти догнала оленя, но нападать передумала, осадила кобылу, развернулась и исчезла, словно приведение, оставив след из синей дымки. Сандрин лишь хотела обогнать герцога, добыча её не интересовала. Герцог Радвир не отставал от зверя ни на минуту. Он достал из-за пояса длинный охотничий кинжал, нагнал оленя, прыгнул ему на спину, свалив с ног своим немалого размера телом, и нанёс смертельный, точный удар в шею. Олень лишь дрогнул и испустил дух, заломив назад голову. Радвир с удовольствием почувствовал, как последний вздох вырвался из оленьей груди. Он осмотрелся в надежде, что юная леди Сандрин наблюдает, как он умело забил оленя. Но девчонки нигде не было видно.

   - Проклятье! - выругался он про себя, вытирая кровь с кинжала о штанину.

   Остальные всадники вскоре нагнали его и окружили со всех сторон.

   - Хор-р-оший у-д-дар, - процедил, заикаясь всё время, молчаливый Висельник Расти Морган.

   Радвир с удовольствием прижёг бы этому заике язык, чтобы тот не мучал своим мычанием слух людей. Радостный и распалённый от азарта, он сел на коня, догнал графа и поравнялся с ним. Егеря принялись привязывать оленя к перекладине из ветви дерева, чтобы перетащить к месту пикника.