Точка отсчета (СИ) - "rineli" - Страница 127

- Вы трясетесь друг над другом, как над хрустальным сервизом Императора, при этом не желая поверить в то, что без всей этой насильной заботы вы прекрасно оба справитесь, - на этом моменте Орланд хотел перебить Магистра, но тот оказался проворнее. - Вам обоим нужен какой-то долг, обещание и другая чертовщина, чтобы у вас был повод быть ближе, при этом не раскрывая друг другу своих чувств. Вы оба боитесь, что они не взаимны, и что вас сближает лишь ситуация, в которой вы оказались, что она диктует ваши поступки и чувства. Точнее вы боитесь, что так у другого, но не у вас, при этом убеждая себя в том, что отстраненность – лучшее решение.

- Не думайте, что вы так легко читаете человеческие поступки, - холодно произнес Орланд, в глубине души понимая, что альфа отчасти был прав, но не желая признавать это. – Вы ничего не знаете о том, что пришлось нам пережить, а в особенности Рогану. По моей вине он оказался в настоящем аду, из-за меня он вынужден вновь воевать, хотя он ненавидит брать в руки оружие…

- То-то на тренировках он так брезгливо хватается за клинки, - усмехнулся Ходер.

- Что? – растерялся Орланд. Такой ответ Магистра удивил его, но и разозлил.

- Я говорю о том, что ты на него смотришь, но не видишь, - с досадой произнес Магистр и вздохнул. – На самом деле ему нравится оружие, нравится умение фехтовать и драться, но я думаю, что его беспокоит то, на кого направлены его умения и с какой целью, потому что надирать зад орку он бросился без раздумий.

- Думаю, мне лучше знать, - сквозь зубы процедил Орланд, чувствуя, что начинает закипать. – Я видел его перед боем, он был бледен и напуган…

- Как будто ты перед боем не нервничаешь, - с сарказмом произнес Ходер. – Не расстраивай меня и не говори, что ты бесчувственное животное. Все мы порой готовы в штаны наложить со страха, когда понимаем, какая серьезная битва предстоит. Если бы он не хотел драться, то не выкладывался бы так на тренировках. Ты же каждый день за ним из окна наблюдал, неужели…

- Он просто хочет, чтобы его воспринимали всерьёз и заметили, - огрызнулся альфа.

- Кто заметил. Мы или ты?

- Какое это имеет отношение к делу? – зло поинтересовался Орланд, чувствуя себя загнанным в угол. В отличие от Ходера, который с каждой минутой становился все спокойнее, альфа чувствовал, что его злость только увеличивалась.

- Абсолютно прямое, Орланд. Ты не видишь очевидных вещей, Роган – тоже, и это довольно печально. Я знаю, какого быть в твоей шкуре, поэтому…

- При всем моем уважении, Магистр, - холодно начал Орланд. Он говорил четко и вкрадчиво, выговаривая каждое слово, чтобы раз и навсегда достучаться до самоуверенного и надменного Ходера. Он не понимал, почему слова альфы так ранили его, но хотелось непременно доказать его неправоту. – Вы не знаете, какого это быть в моей шкуре и слава Богам, что не знаете, потому что вы никогда не почувствуете всю мою степень отвращения к себе, не познаете, что такое абсолютное отчаянье. Вам никогда не приходилось чувствовать вину за то, что из-за вас человека истязали на протяжении почти десяти лет, а потом, когда вы встретились вновь, вы его даже не узнали. А он узнал, но молчал, думая, что вы давно плюнули на него и оставили одного. Роган насильно связан со мной, у него нет права выбора, и все это из-за меня. Единственное, чего я хочу, так это чтобы он, наконец, вырвался из этой трясины и мог спокойно дышать и жить без страха. Да пусть он даже возненавидит меня за это, но я не отступлюсь от своего решения!

С этими словами Орланд замер и чувствуя, как накопленная злость начала медленно рассасываться, получив себе выход наружу. Все это время Ходер смотрел на него с неприкрытой грустью, а когда альфа закончил, Магистр тяжело вздохнул и встал на ноги. На всякий случай Орланд отстранился, не понимая намерения мужчины, но Ходер просто прошел мимо него и направился в сторону выхода. За несколько шагов до выхода он остановился и тяжело вздохнул.

- Знаешь, Орланд, я все же скажу тебе кое-что, - сказал он, повернувшись. – Мой муж тоже находится в крепости и сегодня по твоей вине он чуть не пострадал. Ты говоришь, что мне не понять ваших взаимообязательств и прочего, что я не знаю, какого быть в твоей шкуре, и отчасти ты прав. Разные причины привели нас к одному решению – защитить любой ценой, уберечь, пускай и насильно, не осознавая, что этим мы делаем лишь больнее. Мой муж каждый день выходит на стену и может умереть в любой момент от колдовства врага или же из-за собственной магии, которая высасывает из него силы. А еще я знаю, что единственное место, где он может расслабиться - это мои объятия. Ему не нужны мои поучения, мое ворчание или недовольство, ему нужна моя поддержка и чувство, что он мне нужен. Он защищает меня так же, как и я его и, к сожалению или к счастью, с этим ничего нельзя поделать. Можешь упиваться сколько хочешь, но Рогану ты этим не поможешь. Подумай об этом хоть немного.

С этими словами Магистр покинул комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь, а Орланд стоял, не в силах побороть свое замешательство.

***

- Джен, дай мне том Бестиария Хокенса, - властно потребовал Арнен, вытянув руку в воздух.

Альфа послушно кивнул и направился в сторону стеллажа с научными трактатами, где на третьей полке стояла книга в красном переплете. За те дни, что Арнен провел в своей лаборатории, Джен успел выучить каждый предмет, каждую склянку с реактивами и, соответственно, знал все книги, которые имелись в библиотеке менора. Последние дни он только и делал, что каменной статуей стоял в дальней стороне лаборатории, периодически «оживая» и подавая Магистру те или иные предметы. К счастью, колдун не спешил использовать его магические способности, чему Джен был несказанно рад. За последние дни, что он провел рядом с альфой, у него было достаточно времени, чтобы понаблюдать за ним и заметить некоторые вещи. Например, Арнен вечно мерз и кутался во всевозможные плащи и пледы, пил много согревающих сборов, но это никак ему не помогало. Еще Джен постоянно готовил ему бодрящие зелья, без которых Арнен как-то проспал сутки и проснулся совершенно не отдохнувшим. Кашель, бледные черты лица, трясущиеся руки – каждая эта мелочь придавала Джену сил и дарила надежду на то, что колдун такими темпами скоро сдохнет сам.

Эта мысль дарила ему спокойствие и безразличие: он подавал колдуну книгу и при этом не чувствовал себя предателем или ничтожным рабом. Джен просто подождет, пока природа не отомстит его менору за растрату сил и вмешательство в человеческую природу, а пока можно и книгу подать и колбочки помыть – все равно это ни к чему не приведет. Альфа знал, над чем работал Арнен, а потому был абсолютно спокоен – колдун никогда в жизни не сможет осуществить задуманное. Даже Джен, который обожал неразрешимые задачи, думал, что предводитель Отступников окончательно свихнулся, если начал тратить такое огромное количество времени на подобную задумку. Конечно, результат давал Арнену безграничные возможности, вот только результата этого быть не могло. Преодолеть природный магический щит, подавить волю мудрейшего существа, заставить его слепо подчиняться приказам, словно авари… Бред. Драконы существовали задолго до появления людей, они летали, когда Боги ходили по земле, и слушали их великие речи и учения, поэтому они не позволят Арнену не то, что покорить себя – приблизиться к своим гнездам. Их век длиннее человеческого, они и не таких авантюристов испепеляли в своем пламени… да, Арнен будет красиво гореть, это уж точно.