Строматы. 1-7 Том - Александрийский Климент - Страница 46

(129, 1) Пойдем далее. Стоик Зенон считает, что целью является добродетельная жизнь. Клеанф же полагает, что цель эта состоит в жизни в согласии с природой426; [Диоген427], отдавая должное разумной способности, считал, что цель состоит в сознательном выборе в соответствии с природой.

(2) Его ученик Антипатр придерживается мнения, что все человеческие усилия должны быть направлены на постоянный и безошибочный выбор вещей, согласных с природой; но с той же твердостью следу­ет отрекаться и от всего несогласного с ней.428

(3) Архедем также полагает, что цель человеческой жизни должна состоять в том, чтобы из всех вещей, согласных с природой, следует предпочитать наиболее важные и значительные, не обращая никакого внимания на все остальное.429

Далее следует Панэций, который говорит, что жить следует в согласии с желаниями, которые вложила в нас природа. Наконец, Посидоний советует проводить жизнь в созерцании истины и мирового порядка и вести себя так, чтобы, насколько это возможно, не подчиняться неразумной части своей души.

(5) Некоторые из новейших стоиков также считают, что целью является жизнь, согласная с человеческой природой. (6) Не добавить ли и Аристона к этому списку? Целью он считал достижение безразличия, однако он не различает между различными видами безразличия. (7) Возможно, следует упомянуть и Герилла, который считает, что целью является жизнь «в соответствии со знанием».430

(8) Некоторые говорят, что новейшие академики определяют цель как воздержание от суждений по поводу всего кажущегося. (9) Лик перипатетик считал целью достижение душевной радости. Ликиск же поясняет, что имеется в виду радость по поводу прекрасного.431 (10) Критолай, также перипатетик, говорит, что совершенной является жизнь, протекающая в соответствии с природными задатками, имея в виду три формы совершенства в соответствии с тремя родами блага.432

(130, 1) Но это еще не все. Давайте продолжим и рассмотрим, насколько возможно, все здравое из того, что можно обнаружить в доктринах физиков. (2) Традиция приписывает Анаксагору из Клазомен воззрение, согласно которому целью является созерцательная жизнь и свобода, которая таким образом достигается.433 Гераклит Эфесский видел ее в удовлетворенности.434 (3) По свидетельству Гераклида Понтийского, Пифагор учил, что счастье состоит в научном знании совершенного числа души.435 (4) Особое воззрение на этот предмет имели и абдериты. Демокрит в своем сочинении О цели отождествляет цель с душевным покоем, которое он называет благополучием, часто повторяя, что «наслаждение и ее противоположность образуют границы между счастьем и несчастьем» и что «человеческой жизни, в юном возрасте или зрелом, положена определенная цель».436 (5) Гекатей полагает, что цель человеческой жизни состоит в том, чтобы достигнуть самодостаточности. Аполлодот Кизикийский видит ее в душевном удовлетворении (yuxagwgia), а Навсифан — в невозмутимости (которую Демокрит, по его словам, называл неустрашимостью).437 (6) Далее, Диотим полагает, что цель состоит в овладении всякого рода благами; в этом видит он совершенство и называет такую жизнь благоденствием.438 (7) Антисфен полагает, что она состоит в преодолении всяческого раздражения. Так называемые анникериане, преемники Киренской школы, для жизни в целом не определили никакой особой цели. По их мнению, цель всякого действия состоит в особом наслаждение, порождаемом каждым этим действием. (8) Эти киренаики отвергают опреде­ление наслаждения, данное Эпикуром, то есть «отсутствие страдания», сравнивая это состояние с бесчувственностью трупа. Ведь радость и усладу доставляют нам не только телесные удовольствия, но также дружба и почести. (9) Эпикур же, по-видимому, утверждает, что всякая душевная радость происходит лишь от ощущения, которое испытывается те­лом.439

(131, 1) Метродор в книге о том, что истинный источник блаженства лежит скорее в нас самих, нежели в вещах посторонних, говорит так: «Благо души состоит не в чем ином, как в крепо­сти тела и в твердой надежде, что на него можно положиться.»440

XXII. Высшая цель человеческой жизни по Платону

(2) Философ Платон утверждал, что цель человеческой жизни двояка.441 С одной стороны, она состоит в причастности идеям и происходит от самих этих идей. Именно это называется Благом.

С другой стороны, она состоит в причастности Благу и в принятии подобия, возникающего из него. Именно такую цель преследуют те, кто причастен доблести и истинной философии. (3) Поэтому и Клеанф во второй части своего трактата О наслаждении напоминает, что Сократ не уставал повторять, что человек праведный и человек счастливый — это одно и то же. Он проклинал того, кто впервые разделил справедливое и полезное, находя этот поступок делом нечестивым. И в самом деле, отделять полезное от справедливого и предписан­ного законом нечестиво.442 (4) Но и сам Платон видит счастье в том, чтобы иметь доброго «даймона». Даймоном же называется высшая и правящая часть нашей души. Счастье — это высочайшее и наиболее полное благо.443 (5) Порой он отождествляет это счастье с жизнью упорядо­ченной и гармоничной во всем, иногда же утверждает, что счастье состоит в совершенстве, которое согласно с доблестью. И совершенство это, по его мнению, состоит в научном знании Блага и уподоблении Богу. Уподобление это он определяет как «праведность и благочестие, соединенные с рассудитель­ностью».444 (6) Но и из наших учителей не соглашаются ли некото­рые с ним в том, что человек с рождения является «образом Бога», становясь «подобием Бога» впоследствии, благодаря достигнутому совершенству?

(132, 1) Кроме того, когда Платон учит, что это подобие в соединении со смирением присуще человеку добродетельному, он всего лишь истолковывает следующие слова Писания: «Всякий унижающий себя возвысится.» (Лк. 14:11.) (2) В своих Законах он говорит: «По некоему древнему преданию, Бог есть начало, сере­дина и конец всего сущего. Прямым путем приводит он все в исполнение, в согласии с природой, вечно возвращаясь. За ним все время ходит правосудие, мстящее тем, кто отступает от божественного закона.» (3) Выходит, что и Платон призывает соблюдать божественный закон. Поэтому он добавляет: «Кто хочет быть счастливым, должен держаться этого закона и следовать ему смиренно и в строгом порядке.» (4) Затем, сделавши из этого положения несколько выводов и добавляя предупреждение, основанное на страхе, он продолжает: «Какой образ действий угоден и соответствует Богу?» И отвечает: «Только один, согласно старинному изречению: подобное любезно подобному, если оно сохраняет меру; несоразмерные же вещи не любезны как друг другу, так и вещам соразмерным. Необходимо, чтобы каждый, желающий стать любезным Богу, уподобился ему, насколько это возможно.» (133, 1) «Таким образом, кто из нас рассудителен, тот и любезен Богу, ибо подобен в этом ему, а кто нерассудителен, тот во всем от него отличен и несправедлив.» 445 Называя это учение древним, Платон тем самым намекает, что оно дошло до него из Закона. (3) В Теэтете, сказав сперва, что зло по не­обходимости находится близ нашей смертной природы и в том мире, где мы живем, он добавляет: «Поэтому нужно стараться как можно скорее бежать отсюда туда. Бегство — это посильное уподобление Богу, а уподобиться Богу — значит стать разумно справедливым и разумно благочестивым.»446

(4) По мнению Спевсиппа, племянника Платона, счастье есть совершенное состояние, присущее тем, кто живет в согласии с природой; иначе говоря, это состояние достигших блага. И это такое состояние, к которому стремятся все люди, но добрые люди стремятся к нему как состоянию, свободному от всяческих случайностей. Достичь какого состояния счастья могут лишь люди доблестные.447