Экстремальная педагогика (СИ) - Балашовский Ден - Страница 45

И второе (это мое предположение) - невербальные показатели и деятельность гораздо старше вербальной и осознанно-мыслительной. Во всех экстремальных ситуациях на первое место выходит именно то поведение, которое обусловлено временем и местом формирования в процессе развития человека, как вида. Если только человек не имеет специальной подготовки, которая и призвана заглушить более старшие шаблоны поведения и навязать новые. Вспомните бандитские 'разборки', когда в руках крутятся различные предметы (четки, финки, зажигалки), когда раскуриваются сигареты одна за одной или разгрызаются спички... Движение во время сложной ситуации помогает человеку успокоиться. А ситуация личностной борьбы является сложной. Предлагая деятельность ученику, вы тем самым бросаете ему 'спасительный круг'. Начинаете его 'вести'. Он успокаивается. Вы, как в математике, своим плюсом превращаете его минус в ноль. Остается только разум, который теперь (не понукаемый животными инстинктами к доминированию) готов принять вашу позицию. И в таких условиях ему гораздо проще согласиться с вами.

Был у меня такой случай:

С одним из учеников мы спорили о плюсах и минусах 'качалки' (занятий в тренажерном зале). И на самом деле факт в том, что в этом деле и минусы, и плюсы есть. Все зависит от целей. Но тогда это было не важно. Тогда было важно кто и как одержит победу в споре. Кто признает себя победителем, а кто побежденным.

Я настаивал на минусах. Просто потому, что никогда не любил этих занятий и долгое время занимался единоборствами. Ученик - на плюсах. Просто потому, что сам регулярно занимался в тенажерке и, еще, из упрямства.

Каждый из нас приводил справедливые доводы в поддержку своей позиции. Я говорил, что 'качки' неповоротливые, что у них нет никакой силы на самом деле, а есть только 'обертка'. Что любой борец или 'каратист' побьет 'качка'. Настаивал на том, что надо заниматься серьезным спортом: турниками, тяжелой (что в корне отличается от 'качалки') или легкой атлетикой, борьбой, да бегом в конце концов. Он отвечал, что не согласен со мной. Что у 'качков' огромная 'мышечная масса' и если его удар попадет, то 'умрет любой'.

Дело было на перемене, на улице. С моим предложением пойти позаниматься на турники он согласился. Еще через десять минут согласился он и с моей позицией, добавив напоследок: 'Зато выглядят они красиво!'

Моя дочь в возрасте 8 лет никак не могла приучиться развешивать одежду по положенным местам. Вечно у нее платье на полу, колготки скомканы на стуле, носки под стулом. Наказывать ее за это - не самый лучший выход по многим причинам (о чем будем разговаривать ниже). Оптимально же создать такую ситуацию, когда в борьбе наших личностей, моя победит и навяжет свои правила. Не то чтобы моя дочь хотела навязать свои правила мне, но в силу легкомысленности возраста и пола не видела во мне того авторитета, который изменил бы ее образ действий, ее привычку и нежелание следить за собой в этом вопросе. Тогда, в очередной раз, когда были замечены разбросанные вещи, я спросил ее:

- Ты опять разбросала вещи? - в ответ не очень-то и виноватое молчание и грустные глаза, на дне которых видно плутовство.

- Я тебе сколько раз говорил убирать их по местам? - Задал я второй риторический вопрос, - Что тебя наказывать что ли? Иди сюда!

Она подошла к валяющейся на полу черной школьной юбке.

- Тебе кто купил это платье?

- Мама... - послышалось неуверенное.

- Мама тебя любит, - Сказал я, сунул ей в руки скомканную блузку и предложил - положи рядом с юбкой.

Дочь взяла в руки расправленную блузку и, обманутая словом 'положи', неуверенно глядя на меня, бросила ее около юбки.

- Теперь достань носки из под стула, - продолжал командовать я, одновременно с этим доставая один носок и оставляя его в куче лежащей на полу одежды.

Она достала и носок, протянув руку.

- Пойдем со мной.

Мы пришли в коридор и я стал обувать уличную обувь.

- Обувайся тоже.

Еще через минуту мы стояли около горы одежды.

- Видишь, мама тебя любит, она купила тебе красивую одежду. Одежда лежит на полу. Видишь?

- Да, - кивнула она.

- Теперь дай мне руку. - Я взял ее ладошку и слегка потянул. - Делай как я.

Увлекаемая моим примером и рукой она поставила свою ногу на одежду. Рядом с моей ногой.

- А теперь топчи! - Приказал я.

С полными горя глазами и скукоженной рожицей, продолжая мелко мотать головой в знак протеста, она поворачивала ногу на носке.

- Ну как, понравилось? - и, дождавшись кивка, подвел итог - Сейчас мы подберем все это и бросим в коридоре перед дверью. Чтобы мама увидела, когда придет. А ты расскажешь ей, что произошло и какие ты сделала выводы.

Все. С тех пор очень редко какая-нибудь вещь лежит брошенная.

Или еще один пример.

В моем классе, над которым я имел руководство, была сложная девочка с целым комплексом проблем. Однажды мне пришлось столкнуться с ней в споре на тему остальных ребят. Она утверждала, что у нас в классе очень плохие ребята, что никто ей не нужен и она, вообще, всех ненавидит. Я же говорил противоположное. Ребята у нас хорошие, дружные. И нельзя всех ненавидеть, и на самом деле ей просто тяжело, но она хочет дружить. В общем я говорил то, что говорил бы любой другой учитель на моем месте.

Конечно же я проиграл в том споре. Мне не удалось подчинить ее личность, потому как высказывание являлось лишь верхушкой айсберга. И базировалось на тех убеждениях, которые через беды и невзгоды утвердились в структуре личности. Другими словами, личность этой девочки формировалась через преодоление страданий вокруг определенных убеждений. Конечно же я проиграл. Закончил разговор я так:

'Ладно, пока мне ничего не удалось тебе доказать. Но обещаю, что в течение года твое мнение будет меняться, и в конце ты уже не сможешь так сказать'.

В один из предпраздничных дней ребята готовили поздравления для девочек. Мной было устроено так, что им стала необходима женская помощь. Так эта девочка оказалась в нашей компании. Мы занимались поздравлением около полутора часов. Под постоянный смех и шутки. Она постоянно чем-то занималась. А я использовал момент и задавал ей разные вопросы относительно ребят: кто из них смешной, кто добрый, кто кого обижает. Сделано это было, естественно, так чтобы остальные тоже участвовали в беседе. В конце я подвел итог:

- Ну скажи, неужели ты до сих пор думаешь, что наш класс такой уж плохой?

В этот раз я одержал первую победу над строптивой 'сложной' личностью. Много позже, в разговоре, мама этой девочки удивлялась, как сильно она ко мне привязалась. 'У нее такого - тем более с посторонним мужчиной - никогда не было!'

Если вам надо поговорить о чем-либо сложном, начните хотя бы с прогулки.

А формула успешного разрешения воспитательной ситуации вот она: подготовленность и максимально возможная предсказуемость воспитательной ситуации + отсрочка во времени + совместная невербальная деятельность (любая).

Единственно при этом надо учитывать, что некоторые занятия будут демонстрировать, например агрессию. А агрессия может понадобиться педагогу далеко не всегда.

ОДИНОЧЕСТВО

Я не единожды уже замечал, что людям не с кем и некогда поговорить 'по душам'. Не только ребятам, но и взрослым людям. Вот так, чтобы раскрыть душу, задать все тревожащие ее вопросы - такого нет. Я даже думаю, что значительная доля пьянства приходится именно на удовлетворение этой потребности. Ведь в России застолье неразрывно связанно с разговорами за жизнь. Начиная задумываться, почему я сам когда-то употреблял спиртное, прихожу к тому же выводу. Мне нравился сам процесс, не состоянье. Мне нравилось, когда люди сидят вместе, за одним столом, разговаривают на всех интересующую тему. Этакое единение мыслей, душ. Но чем старше я становился, чем дальше уходили мои мысли от обыденности и быта, тем реже и меньше удавалось мне найти такого общения. И вот настал момент, когда застолье и общение на интересующие темы полностью разошлись. Произошло это потому, что закончились беседы на интересующую меня тему. Те люди, которые могут разговаривать о соответствующих вещах и явлениях почти не употребляют спиртного. Именно с тех пор желание к застолью у меня значительно упало.