Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 10

10

В этот час

В этот час, когда грохочет в тёмном небе грозный гром, В этот час, когда в основах сотрясается наш дом, В этот час, когда в тревоге вся надежда, вся любовь, И когда сильнейший духом беспокойно хмурит бровь, В этот час стремите выше, выше гордые сердца, – Наслаждается победой только верный до конца, Только тот, кто слепо верит, хоть судьбе наперекор, Только тот, кто в мать не бросит камнем тягостный укор.

Алый мак

Книга стихов

Мечта

«Ах, мечта о многом говорит!..»

Ах, мечта о многом говорит! Вешний лес, таинственная тень, Вешняя, пленительная лень. Ах, мечта о многом говорит! Позабуду всё, что близко здесь Докучает, мучит и томит. Для меня мечта – покров и щит. Предо мной – украшенная весь. Ах, мечта улыбчиво-пестра! Огнецветы на моём пути Рассыпает, – пахнуть и цвести. Ах, мечта улыбчиво-пестра! Кто устал грустить, бегите к ней. Утомлённому мечтать пора. Пламенем одетая Сестра Мне венок сплетает из огней. Ах, мечта сжигает дымный день! И когда она подносит яд, От неё и смерти будешь рад. Ах, мечта сжигает дымный день!

«Вокруг туман. Не знаю сам…»

Вокруг туман. Не знаю сам, Зачем подъят фиал вечерний. Мечта томит всё суеверней, В душе воссоздан древний храм, И к недоступным небесам Подъемлю вновь фиал вечерний. О суеверная мечта! Печален пир мой одинокий! Склонился сон глубокоокий, Лобзая бледные уста. Завеса полуподнята, – Но грустен пир мой одинокий.

«Я, мечтавший одиноко…»

Я, мечтавший одиноко, Был для мира слеп и глух, Но не зорями ль востока Озарён восставший дух? И не к алому ль восходу В расцветающей тиши Устремляю я свободу Вдруг встревоженной души?

«Всё минувшее забыто…»

  Всё минувшее забыто, И мечта, как старый Репосчёт,   Ожиданьям и надеждам Человечий образ придаёт.   Изукрашены чертоги, Дышит смех в торжественных садах,   Люди светлые проходят, И горит весёлость в их глазах.

«Блаженство мне – мои страданья…»

Блаженство мне – мои страданья. Предтечи смерти – увяданья С отрадой вижу я черты. Так увядание берёзы Её листву оденет в грёзы Неизъяснимой красоты.

«Там, где улицы так гулки…»

Там, где улицы так гулки, Тихо барышня идёт, Я её уж в переулке Близко, близко ангел ждёт. Крыльев ангелу не надо, –   Светлый дух, От людей не отличаясь,   Он глядит. Подал девушке он руку И ведёт её туда, На неведомую реку, Где нездешняя вода. У него в очах отрада, –   Светлый дух! Тихо деве улыбаясь,   Он глядит. Перед ними блеск чертога, Восходящего до звезд. Вместе всходят до порога На сияющий подъезд. Тихо спрашивает дева:   «Где же рай?» Ей привратник отвечает:   «Наверху». Перед ней открылись двери. Сердце замерло в груди. Светлый рай обещан вере. Что же медлишь ты? Войди. Звуки дивного напева.   Светлый рай Перед девою ликует   Наверху. Поднимается на лифте, И не рай, квартира тут. Ах, мечтанья, осчастливьте Хоть на двадцать пять минут.

«Мне короли сказали…»

  Мне короли сказали:   «О чём твоя печаль? Сложи воздушные вуали,   И к берегу причаль». И я смиренно отвечала:   «Простите, короли,   В моей ладье причала   Для тёмной нет земли. Быть может, вас я опечалю,   Четыре короля,   Но я туда причалю,   Где милая земля.   Уста мои не алы,   И кормчий мой устал,   А вы откройте залы Для дев, мечтающих про бал». Растроганный моей печалью,   Один из королей   Сказал мне, что за далью   Есть много кораблей.   И все зарёю алой   К неведомой земле Пойдут за мною, за усталой,   Тоскующей во мгле. И я, сплетя венок азалий,   Послала королю   Сказать из милых далей,   Что я его люблю, Но для его седых метелей,   В его немую мглу   Я не сойду с качелей,   Поющих мне хвалу.