Том 4. Жемчужные светила. Очарования земли - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 32

32

«Бесконечный мальчик, босоножка вечный…»

Бесконечный мальчик, босоножка вечный Запада, востока, севера и юга! И в краях далёких я встречаю друга Не в тебе ли, мальчик, босоножка вечный, Радости сердечной, шалости беспечной, Неустанных смехов солнечная вьюга? Бесконечный мальчик, босоножка вечный Севера, востока, запада и юга!

«Прачка с длинною косою…»

Прачка с длинною косою, Хочет быть царицей мира И венчаться в блеске пира? Прачка с длинною косою, С бриллиантовой росою Хороша ль тебе порфира? Прачка с длинною косою, Хочешь быть царицей мира?

«Провинциалочка восторженная…»

Провинциалочка восторженная, Как ты, голубушка, мила! Ты нежной розой расцвела В немой глуши, душа восторженная, И жизнь, такая замороженная, Тебе несносно тяжела. Провинциалочка восторженная, Как ты, голубушка, мила!

«Плачьте, дочери земли!..»

Плачьте, дочери земли! Плачьте горю Айседоры, Отуманьте ваши взоры. Плачьте, дочери земли, – Счастья вы не сберегли Той, кто нежно тешит взоры. Плачьте горю Айседоры, Плачьте, дочери земли!

«Вспомни слёзы Ниобеи…»

Вспомни слёзы Ниобеи, – Что́ изведала она! Айседоре суждена Злая доля Ниобеи. Налетели суховеи, Жатва жизни сожжена. Вспомни слёзы Ниобеи, – Что́ изведала она!

«Поэт, привыкший к нищете…»

Поэт, привыкший к нищете, Не расточитель и не скряга, Он для себя не ищет блага, Привыкший к горькой нищете, Он верен сладостной мечте, Везде чужой, всегда бродяга, Поэт, привыкший к нищете, Не расточитель и не скряга.

«Люди вежливы и кротки…»

Люди вежливы и кротки, Но у всех рассудок туп, В голове не мозг, а суп. Да, и вежливы, и кротки, Но найдите в околотке Одного хоть, кто не глуп. Что́ же в том, что люди кротки, Если весь народ здесь туп!

«Спозаранку две служанки…»

Спозаранку две служанки Шли цветочки собирать И веночки завивать. На полянку две служанки Принесли четыре банки, – Незабудок накопать. Спозаранку две служанки Ходят цветики сбирать.

«Я ничего не знаю, какая радость есть…»

Я ничего не знаю, какая радость есть. Я тихо умираю, одна среди людей. Моя дорога к раю – по остриям гвоздей. Я ничего не знаю, какая радость есть. Я только ожидаю, придёт ли с неба весть, Я только созерцаю небесных лебедей. Я ничего не знаю, какая радость есть. Я тихо умираю, одна среди людей.

«Цветными шелками по белому шёлку…»

Цветными шелками по белому шёлку я вышила милый и сложный узор Карминных, шарлаховых, вишнёво-алых, пунцовых, златистых и палевых роз. Что́ может быть краше, что́ слаще волнует в смарагдовой зелени брошенных роз! По белому шёлку цветными шелками я вышила сложный и милый узор. Пусть милый, далёкий, меня позабывший, хоть раз поглядел бы на этот узор. О скорби моей и о слёзах пролитых ему рассказали б сплетения роз. Цветными по белому шёлку шелками я вышила милый и хитрый узор Пунцовых, шарлаховых, вишнёво-алых, карминных, златистых и кремовых роз.

«Твоя душа – немножко проститутка…»

Твоя душа – немножко проститутка. Её друзья – убийца и палач, И сутенёр, погромщик и силач, И сводня старая, и проститутка Когда ты плачешь, это – только шутка, Когда смеёшься, – смех твой словно плач, Но ты невинная, как проститутка, И дивно-роковая, как палач.

«Кто же кровь живую льёт?..»

Кто же кровь живую льёт? Кто же кровь из тела точит? Кто в крови лохмотья мочит. Кто же кровь живую льёт? Кто же кровь из тела пьёт И, упившийся, хохочет? Кто же кровь живую льёт? Кто же кровь из тела точит?

Я и ты

«Ни человека, ни зверя…»

Ни человека, ни зверя До горизонтной черты, – Я, и со мною лишь ты. Ни человека, ни зверя! Вечно изменчивой веря, Силой нетленной мечты Буду губителем зверя Я до последней черты.

«По неизведанным путям…»

По неизведанным путям Ходить не ты ль меня учила? Не ты ль мечты мои стремила К ещё не пройденным путям? Ты чародейный фимиам Богам таящимся курила. По неизведанным путям Ходить меня ты научила.