Том 3. Восхождения. Змеиные очи - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 13

13

«Сладко ты благоухаешь…»

Сладко ты благоухаешь, Расцвела на радость мая. Отчего ж ты не вздыхаешь, Сад родимый покидая? Сломан стебель в полдень знойный, Сломан злобною рукою, – Непорочной и спокойной Ты сияешь красотою. Подожду до ночи лунной, И тебя, уж неживую, У решётки той чугунной Подыму и поцелую.

«Вести об отчизне…»

Вести об отчизне Верьте иль не верьте, – Есть весна у жизни, Есть весна у смерти. Если розы красны, То купавы бледны. Небеса бесстрастны, Мы же, люди, бедны. Истина предстанет Поздно или рано. Здешнее обманет, – В смерти нет обмана.

«Невеста тихая приходит…»

Невеста тихая приходит. Какие белые цветы! Кого она с собой приводит? О чём в очах её мечты? Она сложила странно руки, Она склонила взор к земле. Её весна – заря разлуки, Её пути лежат во мгле. Идёт в святом благоуханьи, Колебля белую фату, И в угасающем дыханьи Струя холодную мечту.

«В лесу кричала злая птица…»

В лесу кричала злая птица, Едва ручей журчал в кустах, По небу прядала зарница, Туман сгущался на полях. Из-за раскрытого широко Томленья в полночи моей Прозрачный голос издалёка Мне что-то пел, – не знаю чей. И всё, что вкруг меня звучало, – Ручей, и ветер, и трава, – Всё, докучая, заслоняло Его эфирные слова. И я заклятием молчанья Воззвал к природе, – и она Очарованью заклинанья Была на миг покорена. Я ждал, – и в вещем ожиданьи Зажёгся мне великий свет. Далёкий зов погас в молчаньи, Но был в молчании ответ.

«Игру Ты возлюбил, и создал мир играя…»

  Игру Ты возлюбил, и создал мир играя;   Кто мудрости вкусил, Ты тех изгнал из рая.   Кто захотел расти, тех смерти Ты обрёк.   Зарёю мужества поставил Ты порок.   Ты – Отрок радостный, Ты – девственное Слово.   Сомненье тёмное отринул Ты сурово.   Младенца умертвил посланник грозный Твой, –   Ты в царствии Своём младенца успокой.     И на земле есть радости, Есть много радостей и в тёмном бытии, –     Но все земные сладости – Обманы краткие, прельщения Твои.     Обманом очаровано     Невинное дитя,     И если смертью сковано,     То сковано шутя.     Обещанное сбудется, –     Восстанет милый прах,     И радостно разбудится     Улыбка на губах.     И ждать ли нам наскучило,     И скорбь ли нас измучила, –     Всему своя пора,     А смертное томление,     И тёмный гроб, и тление –     Всё это лишь игра.   Тоскует мать над милым прахом,     Тоскует мать.   Кого обнять? С безумным страхом     Как обнимать?   Предстань пред нею, отрок ясный,     Как тихий сон,   И погрузи в туман безгласный     Безумный стон.   Потоки слёз и ладан дымный     Туманят взгляд.   Утеха в них; утеха – гимны     И весь обряд.   Земные дети шаловливы, –     Но крылья есть.   О том, как ангелы счастливы,     Доходит весть.

«Алой кровью истекая в час всемирного томленья…»

Алой кровью истекая в час всемирного томленья, С лёгким звоном злые звенья разжимает лютый Змей. Умирает с тихим стоном Царь полдневного творенья. Кровью Змея пламенея, ты жалеть его не смей. Близок срок заворожённый размышленья и молчанья. Умирает Змей багряный, Царь безумного сиянья. Он царил над небосклоном, но настал печальный час, И с протяжным, тихим стоном Змей пылающий погас. И с бессильною тревогой окровавленной дорогой, Все ключи свои роняя, труп Царя влечёт Заря, И в томленьи грусти строгой месяц бледный и двурогий Сеет мглистые мечтанья, не грозя и не горя. Если страшно, если больно, если жизни жаль невольно, – Что твой ропот своевольный! Покоряйся, – жить довольно. Все лучи померкли в небе и в ночной росе ключи, – И опять Она с тобою. Слушай, слушай и молчи.

«В великом холоде могилы…»

В великом холоде могилы Я безнадёжно схоронил И отживающие силы, И всходы нераскрытых сил. И погребённые истлели В утробе матери-земли, И без надежды и без цели Могильным соком потекли. И соком корни напоили, – И где был путь уныл и гол, Там травы тихо восходили, И цвет медлительный расцвёл. Покорна гласу тёмной воли, И бездыханна и светла, Без торжества, без слёз, без боли Вся сила мёртвая цвела. И без любви благоухала, Обманом жизни крася дол, И сок сладчайший источала Для пёстрых бабочек и пчёл… О, если б смерть не овладела Семьёю первозданных сил, В какое б радостное тело Я все миры соединил!