Том 2. Пламенный круг. Лазурные горы - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 22

22

«Для чего в пустыне дикой…»

Для чего в пустыне дикой Ты возник, мой вешний цвет? Безнадёжностью великой Беспощадный веет свет. Нестерпимым дышит жаром Лютый змей на небесах. Покоряясь ярым чарам, Мир дрожит в его лучах. Милый цвет, ты стебель клонишь, Ты грустишь, ты одинок, – Скоро венчик ты уронишь На сухой и злой песок. Для чего среди пустыни Ты возник, мой вешний цвет, Если в мире нет святыни, И надежды в небе нет?

«Этот сон-искуситель…»

Этот сон-искуситель,   Он неправдою мил. Он в мою роковую обитель Через тайные двери вступил, –   И никто не заметил,   И не мог помешать. Я желанного радостно встретил, И он сказочки стал мне шептать.   Расцвели небылицы,   Как весною цветы, И зареяли вещие птицы, И пришла, вожделенная, ты…   Этот сон-искуситель,   Он неправдою мил. Он мою роковую обитель Безмятежной мечтой озарил.

«Скоро солнце встанет…»

Скоро солнце встанет, В окна мне заглянет, Но не буду ждать, – Не хочу томиться: Утром сладко спится, – Любо сердцу спать. Раннею порою Окон не открою Первому лучу. С грёзою полночной, Ясной, беспорочной, Задремать хочу. Дума в грёзе тонет. На подушку клонит Голову мою… Предо мной дороги, Реки и чертоги В голубом краю.

«Просыпаюсь рано…»

Просыпаюсь рано, – Чуть забрезжил свет, Тёмно от тумана, – Встать мне или нет? Нет, вернусь упрямо В колыбель мою, – Спой мне, спой мне, мама: «Баюшки-баю!» Молодость мелькнула, Радость отнята, Но меня вернула В колыбель мечта. Не придёт родная, – Что ж, и сам спою, Горе усыпляя: «Баюшки-баю!» Сердце истомилось. Как отрадно спать! Горькое забылось, Я – дитя опять, Собираю что-то В голубом краю, И поёт мне кто-то: «Баюшки-баю!» Бездыханно, ясно В голубом краю. Грёзам я бесстрастно Силы отдаю. Кто-то безмятежный Душу пьёт мою, Шепчет кто-то нежный: «Баюшки-баю». Наступает томный Пробужденья час. День грозится тёмный, – Милый сон погас. Начала забота Воркотню свою, Но мне шепчет кто-то: «Баюшки-баю!»

«Запоздалый ездок на коне вороном…»

Запоздалый ездок на коне вороном   Под окошком моим промелькнул. Я тревожно гляжу, – но во мраке ночном   Напряжённый мой взор потонул. Молодые берёзки печально молчат,   Неподвижны немые кусты. В отдалении быстро копыта стучат, –   Невозвратный, торопишься ты. Одинокое ложе ничем не согреть,   Бесполезной мечты не унять. Ах, еще бы мне раз на тебя посмотреть!   Ах, еще б ты промчался опять!

«Ангельские лики…»

  Ангельские лики,   Светлое хваленье,   Дым благоуханий, –   У Творца-Владыки   Вечное забвенье   Всех земных страданий.   Ангел вопрошает: «Бледный отрок, ты откуда? Рано дни тебе наскучили».   Отрок отвечает: «На земле мне было худо. Мать с отцом меня замучили».   У Творца-Владыки   Вечное забвенье   Всех земных страданий, –   Ангельские лики,   Светлое хваленье,   Дым благоуханий.   «Целый день бранили, Ночью руки мне связали, На чердак свели раздетого,   Долго палкой били, Долго розгами терзали, – Вот и умер я от этого».   Ангельские лики,   Светлое хваленье,   Дым благоуханий, –   У Творца-Владыки   Вечное забвенье   Всех земных страданий.

«Отвори свою дверь…»

  Отвори свою дверь, И ограду кругом обойди.   Неспокойно теперь, – Не ложись, не засни, подожди.   Может быть, в эту ночь И тебя позовёт кто-нибудь.   Поспешишь ли помочь? И пойдёшь ли в неведомый путь?   Да и можно ли спать? Ты подумай: во тьме, за стеной   Станет кто-нибудь звать, Одинокий, усталый, больной.   Выходи к воротам И фонарь пред собою неси.   Хоть бы сгинул ты сам, Но того, кто взывает, спаси.