Периферийная империя: циклы русской истории - Кагарлицкий Борис Юльевич - Страница 39

39

Впрочем, отказав Москве в отправке военного флота, Елизавета не совсем проигнорировала просьбы своего партнера. В 1572 году в Нарве на царевой службе находится по крайней мере 16 английских военных моряков. Они пытаются за 130 лет до Петра Великого создавать на Балтике русский военный флот, обучают людей, помогают строить корабли [240]. Лишь позднее, в 1582 году в Белое море было отправлено два английских военных корабля, и всем купцам «государевым словом говорили», чтобы они дожидались англичан, а потом шли караваном «со всеми корабли вместе» [241].

Посольство Томаса Рандольфа в 1568 году ставит царя перед фактом: торговать будем, но открытого военного союза не заключим. Иван Грозный неоднократно выражал свое неудовольствие, но, в свою очередь, вынужден был принимать условия англичан, сознавая, что у него просто нет иного выхода. Привилегии «Московской компании» подтверждены в 1569 году в максимальном объеме и были, по словам Любименко, «несомненно кульминационным пунктом в истории успехов, достигнутых компанией у русской верховной власти» [242]. Вскоре после этого начались сложности. В 1571 году на фоне ухудшающейся военной ситуации в Ливонии Иван Грозный вновь пытается добиться от англичан прямого вмешательства. Царь неоднократно жаловался, что Елизавету интересуют «не королевские», а «купеческие» дела – торговля, финансы. Надо сказать, что жалобы эти были явно демагогическими – сам царь тоже торговлей не брезговал. Но подобные жалобы должны, говоря современным языком, были сместить центр дискуссии с торговых на военно-политические вопросы. Не добившись желаемого, московский царь попытался воздействовать на торговые интересы англичан. Привилегии были отозваны, английские товары арестованы. Показательно, что этот кризис в англо-русских отношениях совпадает с кризисом режима Ивана. Но царь находился в невыигрышном положении. В 1572 году торговля возобновляется на английских условиях.

КАТАСТРОФА В ЛИВОНИИ И УСПЕХИ ГОЛЛАНДЦЕВ

В 1581 году Нарва была потеряна. Вместе с нею шведы заняли и старую новгородскую крепость Ивангород. Ливонская война окончательно приняла катастрофический для Московии характер. Спустя год были в очередной раз подтверждены привилегии англичан в России, но уже в ограниченном объеме. Иван Грозный снова пытается использовать торговлю как повод для открытого союза, на сей раз династического. Он просит руки английской принцессы из дома Тюдоров [В популярной исторической литературе распространено утверждение, будто царь просил руки самой Елизаветы Английской. Однако никакого подтверждения этому в документах нет].

Вообще, идея эта зародилась еще в 1568 году, но лишь теперь стала предметом дипломатических переговоров. Русскому послу Федору Писемскому была представлена леди Мэри Гастингс, которая, судя по всему, не произвела на него большого впечатления. Англичане тянули, а в 1584 году Иван Грозный умер.

Итогом царствования Ивана Грозного оказалась проигранная война в Ливонии и внутреннее неустройство в государстве. Борьба за Балтийское побережье обернулась полным разгромом России, когда пришлось не только отказаться от захваченных портов на Балтике, но уступить и собственные территории. Польские войска под предводительством Стефана Батория оказались у стен Смоленска и чуть не взяли город. Московское государство было разорено войной и обессилено. На Балтике на сто с лишним лет утвердилась шведская гегемония. Шведы захватили не только торговые центры Балтии, но, позднее, и малонаселенную полосу земли между Нарвой и Ладожским озером. Никакой ценности сама по себе эта территория не имела, но обладание ею окончательно гарантировало контроль над новгородскими торговыми путями.

После катастрофического поражения в Ливонской войне Россия рисковала оказаться не столько на периферии формирующейся мировой системы, сколько за ее пределами. И именно в этом проявился трагизм исторический судьбы русского государства. Единственной реальной альтернативой периферийному развитию оказывались изоляция и застой.

Напротив, Англия добилась осуществления своих целей, хотя и не в полном объеме. Свободного доступа к русскому рынку она не получила, но обеспечила систематические поставки сырья и материалов для формирующегося флота в самый трудный период конфликта с Испанией. В 1588 году испанская Непобедимая Армада была уничтожена, Британия сделала первый решающий шаг к тому, чтобы стать «Владычицей морей». И все же поражение Московии в Ливонской войне было одновременно крупным поражением Англии в борьбе за прямой доступ к русским ресурсам. Уже в конце XVI века обостряется англо-голландское торговое соперничество. Недавние союзники в борьбе против Испании, английская и нидерландская буржуазия вступают в схватку за господство на рынках. На протяжении XVII века это противостояние приводит к постоянным конфликтам, трижды завершающимся войной. Эта борьба ведется и на территории России, причем голландцы, идя по стопам англичан, все более теснят их.

Первое голландское судно вошло в устье Северной Двины в 1578 году. Это еще не было серьезной угрозой для англичан. Торговлю на севере вели, кроме них, также шведы, французы, немцы и даже испанцы, но никто не мог серьезно подорвать позиции лондонских купцов. Однако вскоре голландские купцы, спасавшиеся от преследования датских пиратов, случайно обнаружили новую гавань, более удобную, чем та, которой пользовались англичане. Эта гавань, находившаяся возле Михайло-Архангельской обители, стала началом города Архангельска. Голландцы просили переместить сюда торговлю. Англичане сопротивлялись, но делать было нечего, и в 1583-1584 годах именно здесь был построен главный порт русского Севера.

Архангельская гавань была наиболее удобной из всех, что имелись на русском Севере. Однако она была мелководной, как и большинство голландских гаваней. Она идеально подходила для более легких голландских судов. Водоизмещение английских кораблей было большим, а потому для «Московской компании» перенос торговли в Архангельск означал дополнительные сложности.

После открытия архангельского порта соперничество англичан и голландцев обостряется. Голландия, отстояв свою свободу в борьбе с испанской короной, превращается в ведущую морскую державу. Если в начале борьбы за независимость голландская буржуазия нуждалась в поддержке английской монархии против общего врага, то теперь две наиболее передовые страны Европы оказываются сначала конкурентами, а потом и врагами. Одной из арен их соперничества становится Россия. Голландцы вывозили из Московии меха, икру, пеньку, лен, смолу, сало, мыло, корабельные мачты. Английские и голландские посольства в Москву следуют одно за другим. Англичане безуспешно пытаются не допустить своих соперников в глубь страны. Во время англо-голландских войн обе стороны пытались уговорить царя запретить поставку мачт – стратегического сырья – своим противникам. Московское правительство предпочло нейтралитет, запретив на время военных действий вывоз мачт в оба враждующих государства.

Торговая конкуренция и дипломатические интриги сопровождаются борьбой идеологической. Современники писали, что голландцы «старались унизить и осмеять англичан, рисовали на них карикатуры, сочиняли пасквили» [244]. Английские представители в Москве жаловались, что «голландцы намеренно ставили фальшивое английское клеймо (бесхвостый лев с тремя опрокинутыми коронами) на самых плохих своих сукнах, чтобы дискредитировать британские товары, а также распространяли об Англии всякие небылицы» [245]. Но наиболее эффективным способом завоевать на свою сторону симпатии московской элиты были обыкновенные взятки.

На русском рынке сказывались те же факторы, которые влияли на общемировую экономическую ситуацию. Голландцы были, прежде всего, торговыми посредниками. Но именно это предопределило их доминирующую роль в XVII веке. «Отставание голландцев от англичан в области формально-юридической, – пишет нидерландский историк Я.В. Велувенкамп, – возмещалось очевидным опережением в области практической коммерции. В сущности, иностранная торговля англичан состояла в экспорте английской же продукции, прежде всего шерстяных тканей, и в импорте товаров, назначенных к продаже в Англии. Голландцы же занимались международной посреднической торговлей, а потому могли поставлять все те товары, на которые имелся спрос, и покупать все те, которые предлагались. Это означало, что в России они могли предложить гораздо больший ассортимент товаров, чем англичане» [246]. Они ввозили большое количество серебра, необходимого государству, чтобы чеканить собственную монету, а также золото. Две трети серебра, поступавшего на русский рынок, привозилось из Голландии, а из Англии – не больше четверти.