Горячий лед - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 19

— Да ладно тебе, ты сама прекрасно понимаешь, что никакой он не преступник. Подставили мужика по-крупному.

— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать, — уступила Бирюкова.

— Спасибо, Ленок. Увидимся сегодня?

— Не знаю пока. Созвонимся позже, там и решим.

— Смотри, приглашаю на сказочный ужин.

— Уже заинтриговал. Я позвоню тебе.

— Идет. До вечера, — Гордеев нажал кнопку отбоя, допил сок и отправился к машине.

10

«Заниматься Синицыным — та еще работенка, — рассуждала про себя Лена. — Как им заниматься? Что с ним делать? Наверняка сейчас его сложно будет разыскать. Но даже не в этом дело. Разыскать-то мы его разыщем, а потом что? Не станет он ничего рассказывать. Человек, которого отпустили из-под стражи, только потому что не было доказательств его вины, обязательно будет придерживаться старой позиции. Конечно, можно что-нибудь узнать от его знакомых… Хотя что расскажут его знакомые, ведь, скорее всего или даже — совершенно очевидно, что они такие же отморозки!»

Однако, несмотря на эти размышления, Лена Бирюкова уверенно двигалась по адресу, где, как предполагалось, проживал Валерий Синицын.

Серый девятиэтажный дом массивной громадой нависал над головой. Лена остановилась около пятого подъезда. Она не знала номер кода. Значит, придется звонить по домофону.

«А ну как он дома окажется? Надо будет представиться кем-то… Кем?»

Лена плохо соображала. Несмотря на то что перед Гордеевым она старалась держаться независимо, у нее дико болела голова, она совершенно не выспалась, плюс ко всему этому, или, как результат всего этого, ее немного тошнило. В общем, весь букет для создания отвратительного настроения и плохой работы мозга.

«Молочница, молочница, — почему-то крутилось у Нее в голове. — Молочница? Что за черт! Какая еще молочница! Боже мой, кем же представиться?»

Между тем пальцы ее уже набирали номер квартиры.

— Да? — раздался несколько скрипучий женский голос.

— Здравствуйте. Я к Синицыну. Это по поводу…

— Я — Синицына, — видимо, не расслышав Лену, ответила женщина.

— А Валерий дома?

— Что? Валерий? Кто это?

Лена наклонилась ближе к домофону и громко проговорила:

— Вы знаете, у меня одно важное дело. Я бы хотела поговорить с вами…

— Деточка, я тебя совсем не слышу, — проскрипел голос. — Поднимайся и скажи, что ты хочешь. — При этом дверь громко запищала.

Лена выругалась, сама не зная на кого, ведь дверь-то ей открыли, и вошла в подъезд.

Синицыны жили на седьмом этаже. Лифт был сломан. Лена поежилась от головной боли, вздохнула и стала подниматься по лестнице, мало обращая внимания на всяческие скабрезные рисунки и похабные надписи на стенах.

Звонок в квартиру Синицына прозвучал громко и противно. Дверь открыла пожилая, седая женщина с крючковатым носом, но, впрочем, с достаточно приятным выражением лица и с живыми, зеленого цвета, глазами. Она с интересом посмотрела на Лену.

Лена немного нагнулась и громко, четко произнося каждый слог, сказала:

— Здравствуйте.

Женщина кивнула:

— Здравствуйте.

— Скажите, Валерий дома? Я бы хотела поговорить с ним или с вами…

Женщина поморщилась:

— Деточка, зачем так кричать? Я прекрасно тебя слышу. Просто наш домофон очень плохо работает. Скоро совсем сдохнет, наверно. — Она махнула рукой, потом оценивающе оглядела Лену и, улыбнувшись, продолжила: — А Валеры нет.

— Да?.. А где он?

— Он вообще-то здесь давно уже не живет, приезжает очень редко. Вы его знакомая? — задала она встречный вопрос.

— А вы его мама?

— Да, — кивнула женщина.

— А я… Да, ну, в общем, его знакомая. — Лена решила, что разговор может сложиться лучше, если женщина до поры до времени не будет знать, что ее сыночком интересуется сотрудник Генеральной прокуратуры, пусть уж лучше считает ее просто знакомой Валерия.

Женщина еще раз оглядела Лену с головы до ног, потом сделала шаг в глубь квартиры:

— Ну, вы проходите, пожалуйста.

Она гостеприимно распахнула перед Леной дверь.

Квартира была двухкомнатная. Прихожая, как водится, узкая и длинная, как дождевой червяк. Обстановочка бедненькая, но зато все опрятно, отметила Лена. Впрочем, и сама хозяйка отличалась милой опрятностью. На ней не было засаленного халата, она была одета в длинную юбку черного цвета и розовую вязаную кофту. Короткие волосы аккуратно расчесаны.

— Давайте попьем чайку, — предложила она, даже не спросив Лену, по какому она, собственно, вопросу, и быстро продолжила: — А то, знаете, так надоедает одной быть, честное слово! Гулять выхожу, и тоже все одна. Правда, соседушки, бывает, часто на скамейке перед подъездом сидят, судачат. Только я с ними, знаете, совершенно не могу… Не интересно мне. Все сплетни да пересуды! Ни о чем нормальном с ними и не поговоришь, вечно жизнью недовольны. Проходите сюда, на кухню.

Лена пыталась вставить хоть слово в ее нескончаемый поток, но так и не смогла и покорно прошла за ней на кухню. Здесь была та же картина — не богато, но опрятно. Небольшой столик — прямо у окна. И два стула возле. На столе — цветастая скатерть. На подоконнике несколько кактусов и горшок с бегонией.

Женщина усадила Лену за стол, продолжая свой рассказ:

— А они мне говорят — чего, мол, подруга, не приходишь, давно тебя не видно? А?! «Подруга»! Тоже мне подругу нашли, старые сплетницы. А впрочем… Сама-то я, что, молодуха, что ли? Оно, наверно, так и есть, пора уж и мне на лавочку — ушки на макушки и давай шу-шу-шу про всех проходящих мимо. Она грустно улыбнулась.

Лена тоже изобразила некое подобие улыбки. Голова так и не проходила.

— Ой, а мы с вами даже и не познакомились. Меня Акулина Михайловна зовут. — Она протянула Лене руку.

— Елена, — представилась та.

— Замечательно. Очень приятно. Леночка, а что вы будете? Ой, простите, ничего, если я вас Леночкой называть буду? Замечательно. Вы чай или кофе?

На ее лице играла такая неподдельная доброжелательность, что Лена поняла — в помощи ей не откажут. И в первую очередь — в медицинской помощи.

— Акулина Михайловна, я была бы вам очень признательна, если бы вы накормили меня какой-нибудь таблеткой от головы. Если таковая найдется.

— Деточка! Что же вы сразу не сказали! — всплеснула она руками. — Я вам, конечно, могу найти таблетку, какую скажете, если вы не доверяете травам. У меня всякие разные травы есть, из них можно приготовить отвары — от всех болезней помогает.

— Я, конечно, вам очень признательна. Но, думаю, что таблетка будет надежнее.

— Хорошо, подождите одну минуту. — Она ушла в комнату и через несколько минут вернулась с таблеткой цитрамона. — Вы знаете, я никогда никого не заставляю пересматривать свои точки зрения, убеждать в чем-то, привыкли к таблеткам, пожалуйста. Но, уверяю вас, насчет того, что таблетка надежнее, это вы глупость сказали. А вот трава… Настой зверобоя и мелисы — потрясающая вещь. А если еще и с медом! Мята тоже успокаивающе действует, головную боль снимает.

— Может быть, может быть, — пожала плечами Лена. — Но все-таки люди разные. На одного трава подействует, а другому будет словно мертвому припарка.

— Но ведь и с таблетками то же самое. А уж если к ним привыкнешь, то и вообще бесполезная вещь.

— Не знаю…

— А как же раньше на Руси лечились, когда таблеток не было?! Так вам чай или кофе?

— Думаю, если я скажу — чай, то меня ждет что-то интересное, — улыбнулась Лена.

— Да, это точно. У меня есть мята, шалфей, шиповник, опять же зверобой, мелисса…

— На ваш вкус и усмотрение, я все равно в этом не разбираюсь.

— Так вот, как же раньше люди лечились на Руси, когда таблеток еще не было?! Травами! Да, — говорила Акулина Михайловна, хлопоча около чайника.

— Ну, знаете, наверно, это и так, только я читала, что в те времена люди вообще-то долго не жили…

— Как это?! — возмутилась Акулина Михайловна. — А как же старцы — Нестор, Владимир Мономах?..