Славянская мифология: эницклопедический словарь - Коллектив авторов - Страница 153

И.А. Седакова

ОСЕНЬ — период угасания природы, в народном календаре представленный главным образом приметами, описывающими изменения в природе, особенно в поведении животных. В это время Бог «печатает» землю, и до весны земля «закрыта», «мертва», «спит» и т. д. Начинает остывать вода, в связи с чем после определенного срока запрещается купаться (см. Купание); сокращается световой день (см. Ильин день). Осенними датами детерминированы сроки отлета птиц в теплые края, время ухода змей под землю (см. Воздвижение), исчезновение насекомых (ср. осенние обычаи «похорон мух или пауков», см. Насекомые), окончание летнего скотоводческого сезона (истощаются летние травы) и переход к зимовью скота в хлеву, окончание действия ряда хозяйственных договоров (см. Дмитрия св. день) и др.

О. - время завершения сельскохозяйственных работ (косьбы и уборки урожая), в связи с чем на почитаемые даты О. приходятся основные жатвенные обряды (см. Жатва, «Борода»), а также праздники урожая: дни отмены запретов на пищу нового урожая — хлеб, виноград (см. Преображение), морковь, горох, картофель, яблоки и др. Осенний мясоед, длящийся более двух месяцев (между Успенским и Филипповским постами) — основной период заключения браков (см. Покров). С одним из праздников ранней осени связывалось завершение весенне-летних уличных гуляний молодежи и переход к зимним формам досуга, таким, как посиделки.

Т.А.

ОСИНА — в народных представлениях проклятое дерево, в то же время широко используемое в качестве апотропея.

Рассказывают, что О. виновна в том, что позволила мучителям Иисуса Христа сделать из своей древесины крест, на котором его распяли, гвозди, которыми он был прибит к кресту; Богородица либо сам Христос прокляли О. и наказали ее вечным страхом, от которого та трясется по сей день. Согласно другим рассказам, О. не проявила почтения: в момент рождения Христа и при Его кончине не затихла и не склонилась, а продолжала шелестеть листвой и трепетать. Потому она дрожит без причины, не дает плодов и не может укрыть человека своей тенью. Наконец, говорят, что мучимый страхом и раскаянием Иуда долго не мог найти дерево, которое согласилось бы «принять» его, и лишь О. сжалилась и позволила ему повеситься на ней, за что тут же и была проклята Богом.

О. широко используется в славянской обрядности для контактов с нечистой силой. Желая завести дружбу с лешим, человек должен был встать на ствол О. и обратиться к лешему со специальным приговором. На Русском Севере считалось, что дорога, по которой леший заманивает к себе путников, устлана стволами О. Восточные славяне верили: чтобы вернуть себе подмененного демонами ребенка, надо положить подменыша на осиновые ветки или под осиновое корыто и сильно побить, после чего демоны заберут своего и вернут женщине ее ребенка.

О. также считается местом обитания демонов. В местах, где в изобилии растет О., «вьются» или «гуляют» черти. «О. черт колышет», «О. черта носила» — так объясняют дрожание осиновых листьев.

О. используется и в качестве медиатора, ср. сербское поверье о том, что с помощью О. женщина может за одну ночь приманить в дом мужа или любовника, находящегося где-нибудь очень далеко, в другой стране. О. часто выступает и в качестве пограничного локуса. Восточным славянам известны былички о музыканте, который шел поздно вечером в соседнее село играть на свадьбе и наткнулся по дороге на обгорелую О., за которой ему почудился дом. Решив переночевать там, музыкант вошел внутрь и застал в доме веселящуюся компанию, пригласившую его поиграть для них. Музыкант играл до полуночи, и за каждую сыгранную им мелодию хозяева кидали ему в шапку по пригоршне денег. В полночь он заснул, а проснувшись утром, обнаружил, что никакого дома нет, а сам он стоит вблизи О. с шапкой, полной осиновых листьев, а скрипка его висит где-то на самой верхушке дерева.

О. является инструментом демонической деятельности. Ведьма варит зелье на огне из осиновых поленьев. Колдун, желающий на время превратиться в волка, использует для этого О. Найдя в лесу осиновый пень, который при срубании дерева забыли осенить крестом, он должен схватиться зубами за край его и перекувырнуться через голову. Колдун вбивал под строящийся дом осиновый кол, чтобы навредить хозяевам; ведьма втыкала осиновый кол в землю в том месте, где она выдаивала молоко из чужой коровы.

В качестве апотропеического средства используются ветки О., колья и колышки из нее, реже — кресты из нее, а также огонь, разведенный из осиновых дров или веток. В колыбель ребенка втыкали несколько осиновых колышков или же просто делали новую, но не с железными гвоздями, а с осиновыми.

О. широко применяли при похоронах самоубийц, людей, умерших насильственной смертью, а также колдунов и ведьм. В случае мучительной смерти колдуна или грешника осиновый кол вбивали в потолок или крышу их дома. В образовавшееся таким образом отверстие должен был пробраться черт, чтобы поскорее забрать в ад душу колдуна и избавить его от дальнейших мучений. Случалось, что при кончине колдуна нечистая сила, владевшая его душой, выходила из его тела в виде какого-нибудь животного черного цвета: собаки, кошки или поросенка. Это животное полагалось немедленно убить, проткнув осиновым колом, иначе заключенные в нем черти вошли бы в другого человека и сделали бы его колдуном.

При похоронах, подозревая в покойнике будущего упыря, в могилу вбивали осиновый кол или клали на грудь умершему осиновые крестики. На огне из осиновых дров когда-то сжигали колдунов, полагая, что это обезопасит живущих от их вредительства после смерти; таким же образом поступали с самоубийцами (в частности, утопленниками), надеясь тем самым вызвать дождь.

В календарных обрядах О. используется в качестве оберега от ведьм и колдунов, причем именно в те периоды, когда деятельность последних заметно активизируется, главным образом на Купалу, в Юрьев день, изредка — в другие праздники. Чтобы ведьма и колдун не проникли в хлев, в ворота и стены хлева вставляли ветки О., а осиновые колышки втыкали в землю по углам хлева или подпирали ими ворота. Чтобы распознать ведьму, накануне праздника из молодых побегов О. сплетали подобие бороны или огромной корзины, относили ее в хлев и прятались там под борону или корзину; ночью, когда ведьма появлялась в хлеву, человек мог узнать ее, но сам бы при этом не пострадал.

О. применялась и в народной медицине, главным образом в качестве нечистого дерева, на которое — без ущерба для последнего — могла быть перенесена любая болезнь. Особенно это касалось лихорадки, поскольку дрожь от нее уподоблялась трясению О. В народной медицине нашли применение такие магические приемы, как «забивание», «пригвождение» болезни, «перенесение» и «передача» ее другому объекту: помещали в отверстие в стволе О. пук волос и ногтей больного, его «мерку» (нить, с помощью которой промерили его рост и размах рук), дули туда и заколачивали отверстие осиновым колом; дотрагивались руками или ногами до дерева, садились на свежесрубленный пень; дотрагивались кусочком О. до больного места; согнув дерево, пролезали через щель; вешали одежду больного на О.; заговаривали болезнь над О.; втыкали осиновый кол в том месте, где с человеком случился припадок. См. Бузина, Верба.

Лит.: Агапкина Т.А. Символика деревьев в традиционной культуре славян: осина // Кодови словенских култура. Београд, 1996. № 1. С. 7–22.

Т.А. Агапкина

ОХОТНИК — наряду с другими «знающими» (пастухом, музыкантом, мельником, кузнецом, пасечником и др.) лицо, которому приписывались магические способности (см. Колдун).

По русским поверьям, чтобы успешно охотиться, нужно заключить договор с лешим: без его позволения О. не только оставался без добычи, но и мог заблудиться, погибнуть. О. получал от лешего «особую статью», т. е. заключал договор на определенных условиях, например не брать дичи больше, чем разрешал леший, приходить на охоту в определенные дни и пр. В противном случае леший наказывал О.: хлестал верхушками деревьев, насылал на него болезнь. По договору леший загонял в силки дичь и пригонял под выстрел множество зверей, а О. стрелял на выбор. Если О. вынужден был заночевать в лесной избушке, он должен был попросить у лешего разрешения: «Пусти, хозяин, не век вековать, а одну ночь ночевать», в противном случае тот всю ночь пугал О. или выгонял из избушки.