Славянская мифология: эницклопедический словарь - Коллектив авторов - Страница 157

В славянских легендах, восходящих к апокрифическому «Слову об Адаме и Еве», первый П. — Адам (Ева — первая пряха). Бог дал Адаму плуг, чтобы он в поте лица добывал себе хлеб. По болгарскому апокрифу, Адам запряг волов и стал пахать, но дьявол не дал ему возделывать землю, объявив, что земля принадлежит ему, и потребовал расписку, которой Адам отдавал бы себя во власть дьявола. Адам перехитрил сатану, вручив ему расписку, что он и дети его будут принадлежать Владыке земли, имея в виду Бога. В болгарском апокрифе «О крестном древе» (X в.) сам Иисус вспахал ниву на пути в Вифлеем. Ср. украинские колядки, где Бог пашет золотым плугом на золотых волах, св. Петр (или Павел) их погоняет, а Богородица приносит в поле пахарям еду. Известен также русский заговор, произносимый при сборе целебных трав: «Святой отец праведный Абрам все поле орал, Симеон Зилот садил, Илья поливал, Господь помогал. Небо — отец, а земля — мать. Благослови, Господи, эту траву рвать». См. о символике пахоты (обработки земли) как о брачных отношениях, оплодотворении в ст. Земля.

В русском былинном эпосе П. Микула Селянинович сильнее князя-волхва; согласно чешской раннеисторической традиции, П. Пршемысла избирают князем после чудесного знака: в его руках начинает зеленеть сухая ветвь, которой он погонял волов (ср. с этим библейским мотивом восточнославянский обычай держать вербную ветвь во время ритуала первой пахоты). В сербской юнацкой песне Марко Кралевич пашет «султанские дороги»: турки требуют, чтобы герой не распахивал дороги, Марко же велит туркам не топтать его пашню; подняв плуг вместе с волами, Марко избивает турок. В славянской народной культуре с древнейшего периода особое значение придается земледельческому труду: ср. племенные названия и названия народов, восходящие к обозначению поля, — поляне, поляки, ляхи (от «лядь» — расчищенный от леса участок земли).

Орудия пахоты — плуг, соха почитались священными: согласно русским источникам XVII в., в Москве «в навечерие Богоявления… кликали плугу» — взывали к плугу; у поляков накануне Рождества лемех плуга клали на стол, чтобы кроты и мыши не портили пашню. Плуг (орало) изображался у болгар на обрядовом новогоднем хлебе. В день встречи Нового года на Западной Украине обходили дворы с плугом, изображая пахоту и осыпая дворы овсом и кукурузой; в песнях-колядках ряженые пели о волах, медведях, воронах и др. птицах, запряженных в плуг, заклинали уродить жито и т. п. В русской традиции на Пасху избирался П., производивший ритуальную запашку; при первой пахоте использовались ритуальные предметы, освященные на Пасху, что должно было обеспечить урожай (в. — слав.). Вместе с тем проведение ритуальной борозды, опахивание села, предохраняло от мора.

В.Я. Петрухин

ПЕРЕВОРАЧИВАНИЕ ПРЕДМЕТОВ — магическое действие в составе погребального и некоторых других обрядов, призванное предотвратить «возвращение» покойника, его «хождение» после смерти или отогнать нечистую силу. Это может быть вращение по вертикали или по горизонтали, а также выворачивание наизнанку (обычно одежды). Уже во время агонии часто переворачивали самого умирающего так, что его голова оказывалась на месте ног. При погребении колдуна его выносили из избы не ногами, а головой вперед и у первой реки переворачивали тело в гробу навзничь (Вологодский край). Переворачивание лавок, табуреток или стульев, на которых стоял гроб, известно в разных славянских традициях. В России в новгородских деревнях и селах до недавнего времени, когда выносили из избы покойника, крестили дверь и «валили», переворачивали табуретки, на которых стоял гроб. То же делали на севере Польши: переворачивали лавки, «чтобы на них не сел покойник». Черногорцы снимали с петель входную дверь и переворачивали ее, если в семье скончался молодой мужчина.

Во многих местах было принято переворачивать сани или телегу, на которой гроб везли на кладбище. На юге Польши телегу переворачивали и оставляли так до следующего дня, потому что иначе «на телеге будет тяжело ездить». В Вологодской губ. сани оставляли опрокинутыми полозьями вверх и с обернутыми назад оглоблями недалеко от дома до сорокового дня, веря, что покойник, стремящийся вернуться домой, увидев перевернутые оглобли, возвратится в свою могилу. Сербы умерших младенцев относили на кладбище в колыбели, а после погребения колыбель переворачивали и оставляли на могиле.

В славянском погребальном обряде известно также переворачивание посуды. Полесские крестьяне при приближении кончины домочадца выливали всю имевшуюся в доме воду во двор, а сосуды переворачивали вверх дном. Переворачивали и оставляли на могиле также горшки или миски, в которых за гробом несли горячие угли. На Русском Севере (Олонецкий край) на кладбищах, по свидетельству Г.И. Куликовского, «на каждой могиле лежит лопата и стоит кверху дном обыкновенный печной горшок». У сербов было принято перед наступлением смерти зажигать свечу и одновременно переворачивать все зеркала, корыта, ведра и ими не пользоваться до конца похорон. П. п. известно также в южно-славянских обрядах защиты от града — переворачивали треножник, трапезный столик и др. предметы, рассчитывая этим повернуть назад надвинувшуюся на село тучу.

На Балканах в знак траура женщины часто носили вывернутую наизнанку верхнюю одежду, а мужчины — вывернутые шапки. Выворачивание одежды применялось также для отгона приставшего в пути животного (собаки, лошади, овцы): на него махали одеждой, а затем надевали вывороченное платье и продолжали путь. Сербы, если им нужно было куда-нибудь отправиться ночью, переворачивали шапку, кафтан или иную одежду, чтобы защитить себя от нечистой силы. Помогал этот прием и в случае, когда человек не мог выбраться из леса, где его «водил леший» (надо было надеть обувь с правой ноги на левую и наоборот). Использовался он и при лечении: белорусы больному ребенку надевали вывернутую наизнанку рубашку или клали его в колыбели «наоборот»: ножками «в головашки».

Переворачивание нечистого, заложного покойника в могиле было распространенным приемом, позволявшим избавиться от его «хождения»: тела ведьм, колдунов, упырей переворачивали в могилах со спины лицом вниз и забивали в могилу осиновый кол или (у южных славян) кол из боярышника.

Переворачивание, таким образом, соотносилось с представлением о потустороннем («перевернутом») и демоническом мире, поэтому вне связи с этими мирами оценивалось негативно. Например, запрещалось держать буханку хлеба коркой вниз (это предвещало смерть кого-либо из домочадцев), переворачивать после еды миску или класть ложку тыльной стороной кверху, если это не поминальная трапеза, когда подобные действия предписывались ритуалом.

Лит.: Толстой Н.И. Переворачивание предметов в славянском погребальном обряде // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М., 1990.

Н.И. Толстой

ПЕРЕЖИН, прожин — известный у русских (частично — у белорусов) способ магического отбирания урожая с чужого поля; вид вредоносной магии (ср. Залом). Представляет собой сжатую во ржи узкую полоску («еле заметную тропинку»), которая тянется с одного края поля на другой; либо две дорожки шириной в палец, которые пересекают поле крест-накрест. По белорусским (р-н Гродно) поверьям, ведьмы во время цветения ржи срезают по углам чужой нивы несколько стеблей и относят в свой амбар, чтобы «перенять» урожай. Иногда хозяева замечали, что в их поле выжаты небольшие круги (величиной с блюдце), и считали их П. (Костромской край).

Эти злокозненные действия приписывались «знающим» людям (колдунам-пережинщикам, ведьмам-пережинщицам) или нечистой силе — лешему, полевику, злому духу. Подходящим для П. временем считался период цветения злаков, ночь накануне Ивана Купалы или начало жатвы.

По севернорусским представлениям, посевы рядом с П. обычно бывают не вытоптаны, колосья не помяты, следов на земле не видно, поэтому говорили, что колдуны делают П., «вися в воздухе вниз головой» и выстригая колосья ножницами: «Нечистая сила держит колдуна за ноги, и он срезает колосья». Жители Калужской обл. рассказывали, что колдунья привязывает к левой ноге крохотный серп и идет с ним через поле, сжиная стебли ржи. По другим поверьям, женщины-ведьмы делали П. тайком от односельчан с помощью обычного серпа: накануне Ивана Купалы ведьма, раздевшись до нижней рубашки и распустив волосы, без креста и пояса, сжинает несколько пучков злаков и переносит их на свое поле. Выходя делать П., «знающие» люди переворачивали в доме все иконы «вверх ногами» и открывали настежь двери своего амбара, чтобы чужое зерно «текло в их сусеки». Если сосед случайно заглянет в амбар пережинщика, то увидит, что зерна там не лежат обычным образом, а стоят торчком. В Можайском р-не Подмосковья рассказывали, что сельский мельник мог опознать того, кто делал П.: начиная молоть привезенное кем-то на мельницу зерно, он видел, что «оно стоит в мешках торчком».