Мой ректор военной академии (СИ) - Тур Тереза - Страница 42

Поэтому, когда милорд спустился вниз, то был неприятно удивлен тем фактом, что на господской половине присутствовало большое количество незнакомых ему женщин, занимающихся уборкой. Еще он обнаружил голодных Пауля и Рэма. И полное отсутствие даже намека на какой-нибудь завтрак. Он позвонил - его проигнорировали. На самом деле, мы не слышали. И мужчины втроем отправились на кухню.

- А что у нас происходит в доме? - строго спросил хозяин.

За его спиной я заметила любопытствующих Пашу и Рэма.

В этот момент Оливия и мама Вилли лепили меленькие пирожки с разными сортами начинки, я фаршировала перепелов - убила бы уродов, которые решили, что эту мелочь можно есть. И что именно эту живность надо подавать на парадный обед.

А Каталина резала лук. Много-много лука - как раз во все блюда... Рыдали при этом все.

Мы повернулись к милорду, оглядели его сквозь слезы. При чем нож в руках у Каталины опасно замер на секунду. Я лично напряглась. Потом наша повар остервенело продолжила измельчать лук.

- Доброе утро, милорд, - вдруг, опомнившись, сказали мы хором.

А я добавила:

- Император прибывает на ужин.

Дети переглянулись.

- Совершенно верно, - согласился хозяин дома. - А с чего такая суета?

- Хочется произвести хорошее впечатление, - проглотив несколько неприличных слов, смогла ответить я.

- Так может, закажем ужин в ресторане? Раз это такая морока?

Я смогла! Я ответила вежливо:

- Не стоит.

Женщины на мгновение прервались - и посмотрели на меня с возросшим уважением.

Милорд Верд кивнул милостиво - и уже мудро начал отступать с кухни - как вдруг вспомнил, что его сюда привело.

- А наш завтрак?

Я поднялась. Отложила этих чертовых мелкопакостных птичек, тщательно вымыла руки. Поставила чайник на огонь. Открыла холодный шкаф, достала ветчину с сыром. Взяла хлеб. Добавила к этому нож.

- Сейчас чайник закипит, мы заварим чай - и принесем в столовую.

- Но я не пью чай, - возмутился милорд.

- Простите милорд, - отложила Каталина нож - все вздохнули с облегчением. - Я сейчас сварю кофе.

- Мастер Рэм! Мастер Пауль! - я вручила найденные продукты молодым людям. - Отправляйтесь в столовую - порежьте. И - приятного вам всем аппетита!

- А вы? - посмотрел на меня милорд.

- Не время, милорд, битва!

- Что? - взгляд у него стал каким-то диковатым.

- Миледи! - ворвался на кухню Джон. - Цветы доставят к двум часам дня. Лакеев и официантов наняли. С милордом Милфордом я договорился - их проверяют.

Милорд Верд ушел. Через какое-то время Оливия отвлеклась от пирожков - и покатила тележку с кофейником и чайником.

- Миледи! - сказала она, придя обратно. - Вас милорд зовет. И вид у него... недовольный.

Я опять вымыла руки, посмотрела на птичек, как на личных врагов - и удалилась.

- Доброе утро! - поприветствовала я всех, когда вошла.

Пауль посмотрел на меня повнимательнее - и потянул за рукав Рэма. Мальчишки быстро сообщили, что уже не голодны - схватили по куску хлеба с ветчиной - кстати, порезали они хлеб и ветчину не аристократично... Толстенько. Щедро так. И быстренько сбежали.

- У вас какое-то странное понимание слова "семейный" в сочетании со словом "ужин", - проворчал милорд Верд. - К чему вся эта суета?

- Хочется, чтобы все было безупречно, - пожала я плечами. - Это же твой отец.

- Это ты уже сколько времени на ногах?

- С семи утра, - не стала скрывать я.

- Я расстроился, когда проснулся и обнаружил, что тебя нет, - тихо сказал он.

- Прости, Ричард.

- Почему ты не подходишь ко мне?

- От меня луком пахнет. И кухней.

Он резко вскочил - пересек гостиную - и заключил в объятия.

- Спасибо...

- Пусти... Тут полный дом народу.

- Я заметил, - рассмеялся он. - Могу я чем-нибудь помочь?

- Что любит его величество? Из еды?

- Если я правильно понял, то вы там делаете пирожки?

- Совершенно верно.

- Вот они точно будут восприняты с восторгом. К перепелам он, кстати говоря, равнодушен.

- Что положено подавать из спиртных напитков?

- А кто ж его знает?.. Я, кстати, как и его величество, пью гномий самогон.

- А при переменах блюд?

- Ладно, я свяжусь с Милфордом - пусть договорится, чтобы нам хорошего вина прислали. Что-то еще?

- Как мне положено быть одетой?

- А вот об этом я не подумал, - смутился он. - Так. Собирайся, поедем тебе платье подбирать.

- Еще чего, - фыркнула я. - У меня перепела недофаршированы, пирожки недолеплены - а я платье подбирай. Пусть пришлют что-нибудь.

Милорд потряс колокольчиком.

На этот раз его услышали - принесся Джон.

- Ваша милость?

- И снова вам, Джон, за платьем для миледи ехать. Только пусть подберут что-нибудь для званного обеда. И еще. На миледи будут фамильные сапфиры.

- А если они предложат что-то на выбор? - невозмутимо сказал старый солдат.

- Берите все - пригодиться.

Джон поклонился - и ушел.

- Кстати, я понял, чем еще могу помочь...

- И чем же?

- Мы с молодыми людьми удалимся на верховую прогулку. И пообедаем в деревне, - с видом добровольца, идущего на подвиг, изрек милорд Верд.

- Изумительно! - совершенно искренне одобрила я.

- Только я хочу за это благодарности, - поспешил воспользоваться ситуацией милорд.

- Какого рода благодарности? - осторожно спросила я.

- Пожалуй, я сообщу вам об этом в своем кабинете. А то здесь у нас проходной двор.

- И девушек наших ведут в кабинет, - мурлыкала я тихонько, выходя их искомого кабинета потрепанная, но довольная. По-моему, и милорд в печали не остался. А теперь работать, работать и работать!!!

Каталина сама выгнала меня с кухни часа в четыре. Оливия руководила пришлыми лакеями - накрывали на стол.

Я отправилась в свои комнаты - и обнаружила целую делегацию. Прибыли две портнихи - подогнать платье. Парикмахер - уложить прическу. И еще одна женщина - приводить в порядок лицо - как я поняла.

- Где миледи? - недовольно поприветствовали они меня.

- Это я, - честно ответила я.

- Не смешите меня, милочка, - ответила женщина помоложе. - Вы - явно прислуга.

- Слушайте, мне не до того, чтобы выяснять с вами отношения. Я в ванну. А вы все... Хотите - поможете мне собраться. Нет - обойдемся без вас.

И я пошла в спальню. А потом и в душ.

- Странная она какая-то, - донеслось мне в спину.

- Надо господина Джона Адерли позвать - он договаривался.

Когда я вышла из ванной, ситуация в корне поменялась. Во мне признали госпожу.

Мне показали несколько вариантов платьев. Я так обрадовалась, увидев что-то не светлое - а роскошное переливающееся платье темно-синего атласа, что, не раздумывая, указала на него.

- Милорд передавал, что на вас будут сапфиры. Синее платье опасно - могут не совпасть оттенки.

- Все равно, - заупрямилась я.

Ох, нелегкая эта работа... Должна признаться я утомилась работать куклой. Меня одевали, раздевали, вертели, притирали, мазали, накручивали волосы чем-то горячим... Я устала - и у меня разболелась спина. А еще меня изо всех сил затянули в корсет. Тут я взбунтовалась, потому что поднялась, сделала несколько шагов - и поняла - я не то, что есть - я дышать не могу.

- Э-э-э, нет. Так не пойдет. Любезные, перетяните меня так, чтобы я дышать могла, - приказала я.

- Но, - попробовала возмутиться та самая молодая, что не хотела признавать во мне госпожу.

- Я настаиваю.

И через минуту с облегчением вдыхала воздух. Его было, не то, чтобы много - но он был.

В седьмом часу ко мне в комнату постучалась Оливия. Она принесла украшения - колье и браслет. Девушки, меня собиравшие, вздохнули с облегчением - все совпало по цвету.

Я их поблагодарила - и отпустила.

- Вы прекрасны, миледи, - искренне радуясь за меня, улыбнулась она.

Оглядела себя в зеркале - и ведь не поспоришь. Я просто себя не узнавала. Это платье придало фигуре утонченность, а образу законченность. Кожа словно мерцала, а высокие атласные перчатки подчеркивали нежность и изящество рук. Золото волос в высокой прическе, нежные черты лица.