Звезда печали и любви - Агаджанян Самсон - Страница 66

— Ира, пойми меня. Я счастья тебе желаю! Неужели ты…

— Мама, я тебе тогда ответила, что я счастлива. Прошу тебя: больше про Олега ни слова. Дан мне самой разобраться в своих чувствах.

Последние слова дочери обнадежили Дарью, и она решила передать ей разговор с врачом.

— Я вчера встречалась с нейрохирургом, который осматривал Олега, и поинтересовалась у него насчет дееспособности Олега. Тот ответил, что это исключено.

Ира вопросительно посмотрела на мать.

— Я не поняла твой намек. Объясни.

— Честно говоря, даже на знаю, как тебе объяснить. Одним словом, он уже не мужчина. И если бы сотворилось чудо, он встал бы на ноги и ты вышла бы за него замуж, у вас детей никогда не было бы. Ты поняла?

— Это неправда! И твоему толстяку я не верю.

Но мать уловила в глазах дочери испуг и растерянность. Этого было достаточно, она решила больше пока на эту тему с ней не говорить и «сменила пластинку».

— Послезавтра занятия в институте, ты готова?

— Да, я вчера была в институте и мне все объяснили. С первого сентября студенты едут на уборку картофеля. Я ходила к декану, и он освободил меня от поездки в колхоз.

Дарья поняла, с какой целью дочь остается в городе, но промолчала. Когда вечером с работы вернулся муж, она передала ему разговор с Ирой. Тот успокоил ее:

— Думаю, со временем она сама поймет, что между ними нет ничего общего. Только лишний раз не надо ей об этом напоминать.

На следующий день Ира, как обычно, пришла к Олегу. Елена Владимировна прижала ее к себе, поцеловала, пригласила завтракать.

— А Олег ел?

— Да. Только что я его покормила.

— Все съел?

— Нет.

— Почему?

— Говорит, что аппетита нет.

— А где недоеденное?

— На столе.

Тарелка Олега была почти полной. Ира взяла ее и пошла к Олегу. Села рядом, набрала ложку каши, поднесла к его рту.

— Ешь!

— Ты бы сначала хоть поздоровалась.

Ира, словно не слыша его, потребовала:

— Открой рот!

Олег не подчинился.

— Тогда я съем!

— Ешь, — согласился он.

Ира начала есть. Он хмуро посмотрел на нее, отвернулся, но услышав, что она плачет, снова повернулся к ней.

— Ира, но я действительно не хочу!

Она молча глотала слезы. Немного погодя он вздохнул.

— Я буду есть, но только без слез!

Но она сама доела кашу до конца, показала ему пустую тарелку. Олег тихо засмеялся. Ира, не веря своим ушам, смотрела на него. Олег смеялся! Улыбнулась и она.

— Если не будешь есть ты, буду есть за тебя и стану толстая-толстая! Тебе толстые девушки нравятся?

— Прости, — тихо сказал он. — Больше не повторится.

Ира вышла и быстро вернулась с полной тарелкой. Он безропотно все съел.

— Молодец! — похвалила она. — И так будет каждый день, я прослежу за этим. Возможность такая есть. Наш курс едет в колхоз, но меня оставили. Целый месяц я буду с тобой. Ты рад?

Он молча кивнул. Она взяла его руку и стала рассматривать. Рука была худая-худая. Пальцы почти просвечивали.

— Тебе надо физически руки развивать. Завтра я принесу…

— Ира, я хочу с тобой поговорить!

Она внимательно посмотрела ему в глаза. Он не выдержал ее взгляда, отвернулся.

— Если будешь петь ту же песню, какую поют наши мамы, то лучше помолчи. Побереги свою энергию, которая и так у тебя на нуле.

— Ира, ты помнишь наш договор? О том, что если ты станешь олимпийской чемпионкой, я тебя буду ждать?

— Помню. Что ты хочешь этим сказать?

— Ты же не стала ею!

— Это не от меня зависело. Я не виновата, что наши отказались от Олимпиады.

— Это не имеет значения. Ты не стала олимпийской чемпионкой. Следовательно, обещание, данное мною тебе, аннулируется!

— И давно тебе это в голову пришло?

— С того дня, когда со мной это случилось… Ира, я не хочу, чтобы ты приходила ко мне. Ты можешь это понять?

— Я не такая глупая, чтобы не понять. Хорошо, я уйду, но прежде внимательно выслушай меня… Помнишь, я рассказывала тебе про Елену Мухину, которая на тренировке делала тройное сальто и сломала себе позвоночник? Она и сейчас лежит парализованная. Такое в любое время могло бы случиться и со мной. А теперь ответь мне на вопрос: если бы это случилось со мной, ты бы меня бросил? Прежде чем дать ответ, поклянись именем матери, что скажешь правду.

Олег молчал. Она наклонилась к нему.

— Я жду ответа!

— Нет. Я бы тебя не бросил, — ответил он.

Прикоснувшись губами к его щеке, она тихо прошептала:

— Спасибо, любимый. Я тоже никогда тебя не брошу и не предам!

Дома, лежа в постели, она задумалась над словами Олега. А ведь она действительно не стала олимпийской чемпионкой… Но разве уже поздно стать ею? И она тихо прошептала: «Ради тебя я обязательно стану олимпийской чемпионкой! Чего бы это мне ни стоило!»

* * *

Обухов стоял возле бревна и почти кричал на свою маленькую ученицу, которая плохо выполнила сальто. Та, вытирая слезы, с опаской смотрела на разгневанное лицо тренера.

— Константин Петрович, я боюсь…

— Если боишься, то больше в спортзале не появляйся! Сиди дома и играй с куклами!

Та молча полезла на бревно, сделала несколько шагов но нему, остановилась и, резко взмахнув худенькими ручонками, сделала сальто, но, не удержавшись, полетела на маты. Обухов подошел к ней.

— Молодец! А ну еще разок!

— Я боюсь…

— Я запретил тебе это слово произносить!

Девчонка умоляюще посмотрела на него, но тренер решительно указал ей на бревно. Когда та вновь упала, позади Обухова раздался голос:

— Она колени сгибает, поэтому и падает.

Обухов резко повернулся.

— Ира!

— Здравствуйте, Константин Петрович!

Обухов растроганно притянул ее к себе.

— Здравствуй, родная! Я рад, что ты пришла повидать меня. Соскучилась по гимнастике?

— Да.

Девчонка, пользуясь случаем, что тренер занят, обратилась к нему:

— Константин Петрович, мне можно идти?

Он разрешил, но Ира задержала девочку.

— Как тебя звать?

— Оля.

— Хочешь, покажу, как надо правильно выполнять сальто?

Ира легко вскочила на бревно. Посмотрела на Олю, улыбнулась ей и, взмахнув руками, сделала сальто.

— Ты заметила, что во время толчка ноги я не сгибала?

— Да.

— А теперь сделай сама.

Оля взобралась на бревно и в нерешительности смотрела на Иру. Та подбадривающе ей улыбнулась. Взмахнув худенькими ручонками, Оля побежала по бревну, оттолкнулась и, высоко подпрыгнув вверх, сделала сальто и, балансируя руками, остановилась.

— Молодец! — громко произнесла Ира. — Попробуй еще разок.

Та вновь побежала по бревну, сделала сальто, но, не удержавшись на ногах, полетела вниз. Ира подошла к ней.

— Теперь ты поняла свою ошибку?

— Да… А можно я еще сделаю?

— На сегодня хватит, — подал голос Обухов.

— Константин Петрович, последний раз.

— Иди домой.

— Константин Петрович, а завтра во сколько приходить?

— Как обычно.

— До свидания! — Оля побежала в раздевалку.

Обухов, глядя ей вслед, огорченно произнес:

— Девчонка талантливая, но ужасно трусливая. Если она не переборет свой страх, придется с ней расстаться.

Он повернулся к Ире и залюбовался ею.

— У тебя красивая прическа. Длинные волосы тебе идут… Но встретил бы тебя на улице и не узнал. Рассказывай, как жизнь?

— Плохо, Константин Петрович. Помните моего учителя физкультуры?

Ира рассказала, что произошло с Олегом. Обухов помрачнел. Потом коснулся ее руки.

— Жалко Олега. Даже слов нет… У меня тоже беда. Полгода тому назад из Афганистана вернулся мой младший брат Саша, ты его видела. Полгода у афганцев был в плену. Сейчас в психиатрической лечебнице, с головой у него не в порядке. На днях я ходил к нему, он не узнал меня. — Обухов замолчал и грустно посмотрел на Иру. — Рассказывай, чем ты сейчас занята? Поступила в институт?