Модельный дом - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 12

— Ну, насчет «общего языка», это уж, положим, откровенный торг, каковой вам совершенно не к лицу, а вот насчет всего остального… В общем, записывайте.

М-да, не таким уж простым оказался ответственный секретарь «Шока», каким показался вначале. Впрочем, ничего удивительного, к этому обязывала его должность.

Глава 5

К моменту возвращения в «Глорию», там уже собрался весь «цвет» агентства, и едва Ирина Генриховна переступила порог, как ей тут же было предложено кофе.

— Свежачок! — сам себя похвалил Макс. — Све-жесваренный. Лучше не бывает.

— Спасибо, Максик. Чувствую, ты один меня не забываешь.

Это была привычная игра, но уже по тому, КАК «его Иришка» бросила на кресло свою сумочку, можно было догадаться, что общение с коллегами Игоря Фокина не прошло для нее даром, о чем тут же спросил Турецкий.

— Неужели удалось наскрести что-то?

Ирина Генриховна невразумительно пожала плечами.

— Насчет «наскрести» пока не знаю, но относительно того, что дело это не простое и может вылиться кое для кого в публичный скандал, это я вам гарантирую.

— Я же говорил! Это удар профи, — заявил о себе Агеев, но его тут же перебил Голованов:

— Что, настолько все серьезно? — как директор агентства, он считал, что должен быть в курсе каждого расследования.

Отхлебнув глоток горячего кофе, Ирина Генриховна поставила чашечку на столик и снизу вверх покосилась на маячившего в дверном проеме Голованова.

— Серьезней не бывает.

— И выходит, что этот парень, я имею в виду Фокина…

— Да, сумел в своем расследовании копнуть нечто такое, что за ним началась настоящая охота.

— Но ведь статья-то еще не вышла! — возмутился Плетнев. — И почему бы не предположить, что все эти ночные страхи и разговоры про архиубийственный материал всего лишь умело разыгранный пиаровский ход, чтобы сделать Фокину действительно сногсшибательную рекламу? Ведь не такой же он дурак, чтобы самолично растрезвонить о готовящейся публикации, тем самым подставляя себя под удар.

— Нет, он не дурак, — согласилась с ним Ирина Генриховна. — Но ты забываешь о том, что все мы работаем в коллективе, то есть среди людей, где встречаются и рвачи, и провокаторы, а то и просто предатели. И то, что случилось с Фокиным…

— Что, подстава? — догадался молчавший до этого Турецкий.

— Хуже, Александр Борисович, хуже. Судя по всему, воровство и продажа материала заинтересованным людям.

— И этому есть подтверждение?

— Стопроцентного подтверждения пока нет, но это уже не первый случай в «Шоке». Кстати, этой же версии придерживается и руководство редакции.

— И в этом случае, — подал голос Макс, — факт нападения на Фокина приобретает вполне обозначенные контуры.

— Какие на хрен контуры! — возмутился Агеев. — Журналиста надо было убрать, или так предупредить, чтобы у парня все мозги отшибло.

Он замолчал, и в комнате зависла тишина, нарушаемая возмущенным сопением Агеева.

— В таком случае, необходимо было бы узнать, что это за материал такой, из-за чего парню решили снести голову, — резонно заметил Голованов. — Ира…

Ирина Генриховна вздохнула и развела руками, как бы говоря тем самым: Голованов как всегда прав, однако ничего конкретного я вам сказать не смогу.

— Что, пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что? — догадался Плетнев.

— Ну-у-у, я бы не стала утверждать столь категорично, однако в чем-то ты прав. Фокин работал над несколькими темами сразу, и на ближайший месяц им было заявлено в секретариат четыре статьи, по которым у него уже был собран весь фактический материал, и все четыре статьи…

— Настолько все серьезны и страшны, что из-за них можно даже человека заказать? — не удержался, чтобы не съязвить, Плетнев.

— В той или иной степени, — осадила его Ирина Генриховна.

— А можно ближе к теме? — попросил Турецкий, чувствуя, что этому препирательству не будет конца.

— Как прикажете, — развела руками Ирина Генриховна. — Ну а если серьезно, то работать придется сразу по нескольким направлениям. Следователь-взяточник, и он же сексуальный вымогатель. Далее криминальная проституция и элитные бордели на Москве-реке.

— Это что, те списанные баржи, которые пустили под рестораны и ночные клубы? — уточнил Агеев.

— Считай, что угадал, но это всего лишь цветочки. Главное, как мне кажется, на чем надо бы заострить особое внимание, это элитные проститутки из модельных агентств, поставляемые олигархам и так называемой российской элите. Тема пока что закрытая для широкой общественности.

— И наш Фокин?..

— Да. Но повторяю, это еще не факт, что его заказали именно из-за этого материала. Те же бордели на Москве-реке приносят колоссальные барыши, и я не сомневаюсь, что их владельцы пойдут в своем сговоре на что угодно, лишь бы не светиться лишний раз на газетных полосах.

— «Шок» — это, считай, желтая пресса, — пробасил Плетнев. — А кто ее читает, эту самую прессу? Так что, думаю…

— А вот ведь позволь не согласиться с тобой, — вскинулась Ирина Генриховна. — Насколько мне известно, по нескольким материалам, что опубликованы в «Шоке», были сделаны депутатские запросы, не считая других мер, и результаты не заставили себя ждать.

— Хотелось бы верить, — усомнился Плетнев. — Даже в советское время…

— Ладно, все! Потрепались, и будя, — поставил точку Турецкий. — Попытка убийства Фокина налицо, и если мы не беремся за это дело, а мы, надеюсь, беремся, то дело остается за малым…

— Найти и обезвредить, — хмыкнул Макс.

— Правильно, — поддержал его Турецкий. — Но до этого надо бы еще распределить между собой те темы, по которым работал Фокин, и уже по ним двигаться в едином направлении. Если вы не против, то я бы взял на себя модельные агентства.

Он покосился на свою жену и тут же пожалел о сказанном.

— А вы бы, Александр Борисович, не пожелали сразу же взять на себя ночное кабаре, да еще парочку специализированных массажных салонов в придачу? — поинтересовалась Ирина Генриховна. — А то ведь с вашими способностями, да единственный дом моделей… Скромничаете, Александр Борисович, скромничаете.

— Ириша!.. — попытался воззвать к ее мудрости Турецкий, однако она уже не слушала его.

— Я уже думала над этим, и этот расклад представляется мне следующим образом. Антон Плетнев — бордели на Москве-реке. Было бы не плохо, если бы Сева, как самый представительный из нас взял на себя элитных проституток из дома моделей. А вот Александр Борисович — общее руководство и координацию расследования. Ну а что касается меня, то я думаю, еще разок поработать с журналистским контингентом «Шока», впечатление такое, что там еще много чего можно накопать.

— Расклад понятен, — отозвался Плетнев, — но ведь еще остается наш сексуальный вымогатель.

— Если ты имеешь в виду следователя, которого взяли на взятке, то здесь, думаю, нам упираться не стоит. Судя по всему, этот козел работал в одиночку, и его уже разрабатывает прокуратура, — сказала Ирина.

— В таком случае, гоп, — подытожил Плетнев, но его остановил Турецкий:

— В общем-то, все разумно, но лично меня беспокоит интерес, проявленный прокуратурой к этому делу. То они категорически все отрицают, а то вдруг…

— Считаешь, что уже и на них успели надавить? — перехватил его догадку Голованов. — Чтобы изначально обрубить все концы.

— По крайней мере, не исключаю подобного варианта. Ира, ты не поинтересовалась, случаем, тем следаком, который звонил в редакцию?

— Ну а как же, Александр Борисович! — язвительно отозвалась Ирина Генриховна. — Совершенно случайно удалось узнать даже его фамилию.

— И?

— Следователь Ткачев. Думаю, что он уже беседует с ответсеком или копается в компьютере Фокина.

— В таком случае, по коням, — скомандовал Турецкий. — И еще вот что. К завтрашнему дню прошу предоставить оперативные планы по реализации тем.

Турецкий активно входил в свою роль руководителя.