Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX. - Цао Сюэцинь - Страница 110

110

– Мы никогда еще не сочиняли стихов в жанре цы[180], – заметила Сянъюнь. – Почему бы на завтрашнем собрании нашего общества не написать хоть по одному стихотворению в этом жанре?

– Ты права, – с воодушевлением произнесла Дайюй.

– А может быть, воспользоваться хорошей погодой и собраться прямо сейчас? – предложила Сянъюнь.

– Не возражаю, – согласилась Дайюй.

Они распорядились приготовить фруктов и через служанок разослали приглашения всем членам общества.

Затем наклеили на стену листок, где написали тему для стихов: «Ивовые пушинки», а также наметили мотивы.

Вскоре все собрались, прочли написанное на листке, затем стихи Сянъюнь и стали наперебой выражать свое восхищение.

– Я не умею писать в жанре цы. Опять у меня какая-нибудь ерунда получится, – предупредил Баоюй.

После жеребьевки Баочай зажгла благовонную свечу и все погрузились в задумчивость.

Первой закончила стихотворение Дайюй. За нею Баоцинь.

– У меня тоже готово, – заявила Баочай, – но давайте сначала прочтем ваши стихи, а уж потом – мои.

– Свеча сейчас догорит! – воскликнула Таньчунь. – А я написала только половину стихотворения… А ты? – обратилась она к Баоюю.

Баоюй кончил сочинять, остался недоволен и решил заново написать. Но не успел – свеча догорела.

– Баоюй снова проиграл, – с улыбкой заявила Ли Вань. – А как дела у Гостьи из-под банана?

Таньчунь торопливо записала, что успела сочинить. Это была лишь половина стихотворения на мотив «Правитель Нанькэ»[181].

Не сдержать на ветках ивеэту шелковую прядь.Эти шелковые нитини схватить, ни оборвать…Разве мыслимо пушинкувдруг не выронить из рук?В жизни мы, как север с югом,Отделимы друг от друганеизбежностью разлук!

– Неплохо! – заметила Ли Вань. – Жаль только, что ты не успела закончить.

Баоюй бросил кисть и вместе с остальными стал читать написанные стихотворения. Прочитав незаконченное стихотворение Таньчунь, он вдруг воодушевился, схватил кисть и продолжил:

Потому-то увяданье,Отрешенность и уход —Неизбежные страданья,Свой всему идет черед…Все же бабочки весенней,Резвой иволги тоска —Тяготят, как знаем все мы,Не извечно, а пока…Так развеем же печали,Только год один пройдет, —Тем начнем, на чем кончали,Подождем! Всего лишь год!

Все засмеялись.

– Своего стихотворения не придумал, так чужое решил продолжить! Но ведь оно все равно тебе не зачтется.

Дайюй написала стихотворение на мотив «Тандолин»:

В пространстве Края Ста цветов[182]Пушинки все летят, летят…А в Башне ласточки иссякВесны душистой аромат[183].Пушинки – здесь, пушинки – там,А коль столкнутся, – не разнять:Летят вдвоем по небесам,Не мысля на судьбу роптать.Неудержим ветров поток.Прекрасны о любви слова.Но есть и для деревьев срок,Конец свой знает и трава…Недавно был расцвет – и вотУже седеет голова!Что наша жизнь? Пушинок взлет!Но кто их в вихре соберет?…Уносится вослед ветрамМоей мечты весна,Тем, кто был близок и любим,Я больше не нужна…Одна пушинка взмыла ввысь,Отбившись от другой…Кричит вослед: «Не торопись!Мне не летать одной!..»

Дочитав до конца, все одобрительно закивали и стали вздыхать:

– Что хорошо, то хорошо! Только очень печально!

Баоцинь сочинила стихотворение на мотив «Луна над Западной рекой»:

Садам и рощам дома ХаньПотерян, словно звездам, счет[184].Не описать плотины СуйВсех совершенств и всех красот!«Трех весен» жизненный уделК ветрам восточным обращен[185],Краса луны и мэйхуа —Извечный, беспрерывный сон…Роняли в скольких теремахЦветы весенний свой убор?В который раз душистый снегВолнует шелк оконных штор?На юг и север от рекиМолвой все той же полон свет:В разлуке близких дни горьки,В разлуке утешенья нет!

– Здесь много грусти, зато как проникновенно звучит! – воскликнули девушки. – Особенно хороши строки, начинающиеся словами «Роняли в скольких теремах» и «В который раз душистый снег».

– Слишком много печали, – с улыбкой заметила Баочай. – Ведь ничего нет легче ивового пуха, вот и надо это воспеть в стихах, а не подражать другим поэтам. Я совсем по-другому поняла.

И она стала читать свое стихотворение, написанное на мотив «Бессмертный из Линьцзяна»:

Там, за Палатой белого нефрита,Весною ярок хоровод цветистый.В восточном вихре ивовых пушинокДвиженья то замедленны, то быстры…

– Замечательная строка: «В восточном вихре ивовых пушинок», – перебила Сянъюнь. – Более того, талантливая!

Баочай продолжала:

И бабочек, и пчел вослед за нимиВесенний ветер, разгулявшись, гонит,И сколько их, не облетевших воду,Подхваченных волной, безвинно тонет!А разве в грязь их мало угождает,Пушинок легких, в буйную погоду?Хотя бросает в вихрь весенней пляскиПушинки и цветки восточный ветер, —Ствол ивы прям. Стоит, не изменяясь,Покачивая лишь при ветре ветки.Не смейтесь надо мной…. Для пуха ивыПотерян ствол – и больше нет опоры,А я хочу, подхваченная ветром,Свершить полет в небесные просторы!

Все зашумели, захлопали в ладоши.

вернуться

180

Стихи в жанре цы – стихи на одну из многочисленных древних мелодий; получили распространение в эпоху Сун (X – XIII вв.).

вернуться

181

«Правитель Нанькэ» – новелла танского писателя Ли Гунцзо, основанная на предании о том, как некий Фэнь Чуньюй увидел во сне, будто бы он попал в сказочное царство Хуайнаньго, женился на дочери царя и был назначен правителем области Нанькэ. Через некоторое время он потерпел поражение в войне с соседним государством и был изгнан царем. Тут он проснулся и увидел, что лежит под деревом хуай, с его южной стороны, возле муравейника. Впоследствии выражение «правитель Нанькэ» стало употребляться в смысле – фантастический сон.

вернуться

182

Край Ста цветов (Байхуачжоу) – название местности в горах Гусушань, где родилась Линь Дайюй.

вернуться

183

Башня Ласточки – образ из романса-цы сунского поэта Су Ши на мотив Юнъюйюэ, начинающегося строками:

Как пусто в Башне Ласточки теперь!Куда же все красавицы ушли?

В «Трех стихотворениях о Башне Ласточки» танского поэта Во Цзюни описывается тоска женщины при воспоминании об ушедшей любви.

вернуться

184

Садам и рощам дома Хань // Потерян, словно звездам, счет, – Согласно сохранившимся с тех пор (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.) данным, при императорском дворце династии Хань было 36 садов, по берегам водоемов – множество ив и тополей.

вернуться

185

«Трех весен» жизненный удел… – См. т. I, коммент. 66.