Неизвестные страницы истории российского флота - Виленов Влад - Страница 57

Что касается Базиля Захарова, то он заявил в прессе, что плевать хотел на все предрассудки, в которые в XX веке могут верить лишь невежественные и темные люди. Он же, Захаров, обязательно найдет и поднимет золото, и ничего ни с кем из его людей не случится. Вот тогда все его недруги будут посрамлены!

Летом 1932 года операция по поиску крейсера «Хэмпшир» началась. Совершив недальний переход от Скапа-Флоу, спасательное судно КСР под британским флагом отдало якорь на траверзе мыса Броф-оф-Бирсей. Экипаж судна был интернациональным. Капитан Брайндт, водолаз Крюгер и консультант Вайсфельт были немцами, эксперт по сейфам Мэнсфилд и водолаз-глубоководник Картней — подданными США, а третий водолаз, Костелло, был австралиец.

После достаточно долгих поисков место табели «Хэмпшира» было обнаружено почти на кромке старого минного поля. Но золотоискателей ждало большое разочарование. Крейсер покоился на 80-метровой глубине, а это требовало особого снаряжения для глубоководной работы. Это обстоятельство да еще начавшиеся непрекращающисся осенние штормы вынудили Брайндта отложить операцию до следующей весны.

Работы возобновились весной 1933 года. После первых же разведывательных спусков выяснилось, что затонувший крейсер лежит почти на ровном киле, с небольшим креном на борт, при этом из-за сильного подводного течения «Хэмпшир» почти свободен от ила, а в его внутренние помещения можно проникнуть через большие пробоины в носовой части.

Осмотрев затонувший крейсер, водолазы обнаружили в носовой части правого борта две пробоины с загнутыми внутрь краями — свидетельство того, что корабль подорвался на минах, а не стал жертвой диверсии (при внутреннем взрыве края были бы вывернуты наружу). Внутрь сразу проникнуть не удалось, ибо люки загромоздило проржавевшими обломками металла. Пришлось вооружиться газовыми резаками. Поисковиков удивило, что на такой солидной глубине ощущаются течения, валившие с ног водолазов, облаченных в громоздкие скафандры, постоянно запутывавшие тросы и шланги, по которым сверху подавался воздух. Завалы расчищали подрывными патронами, что было крайне опасно — мог детонировать боезапас крейсера. Тем не менее Мэнсфилд и Костелло устанавливали заряды с часовым механизмом и поднимались на КСР, который благоразумно отходил подальше.

Путь к золоту расчищался, но весьма медленно. Поэтому капитан Брайндт и дал разрешение на применение взрывчатки, несмотря на серьезную опасность возможной детонации погребов с артиллерийским боезапасом. Этот способ оказался весьма эффективным, и расчистка дороги к сокровищам пошла значительно быстрее. Помимо этого параллельно водолазы пробивали путь и к каюте командира. Вскоре игра со смертью принесла первые плоды — удалось пробиться к каюте командора Генри Сэвиллу. Теперь в работу вступил «медвежатник» Мэнсфилд. Из командирского сейфа извлекли неплохо сохранившиеся судовые документы, шифровальные таблицы и 15 тысяч фунтов стерлингов — всю корабельную кассу «Хэмпшира». Теперь все силы водолазов были сосредоточены на пробитии тоннеля к носовому подбашенному отделению. С помощью динамита они начали пробивать проход. Это было не просто, так как подбашенное отделение располагалось за броневым поясом крейсера. Сверху через верхнюю палубу путь был слишком далек, а со стороны днища вообще невозможен, так как крейсер лежал на дне почти на ровном киле. Оставалось рвать броню динамитом, что было и медленно, и тяжело, и опасно.

Что произошло дальше, до конца так и не выяснено. Во всей имеющейся на этот счет информации имеется определенная недосказанность. Официально впоследствии было объявлено, что в результате взрывов на корпусе крейсера внезапно самозапустился двигатель одной из находившихся в торпедном аппарате торпед и она из глубины всплыла наверх. Спасательному судну якобы чудом удалось увернуться от привета с того света — или от мести погибших моряков? Об этом, по крайней мере, уже через несколько дней написали британские газеты. Англия возликовала: предсказания Кейро начинают сбываться!

Впрочем, в истории с торпедой есть ряд вопросов. Если при проведении подводных взрывов водолазы находились на борту судна (а иначе и быть не могло, т. к. в противном случае они бы погибли от ударной волны), то каким образом они могли увидеть торпеду? Видимо, только тогда, когда она, оказавшись на поверхности, шла на спасательное судно. Торпеду могли определить только по образуемым ею бурунам. Но ведь искатели золота могли и ошибиться, приняв за торпеду какой-то другой след — от акулы, дельфина и т. д. Даже во время войны сигнальщики не раз ошибались, принимая за торпедный след совсем иное.

Вот один из вариантов истории с торпедой: «Однажды, как только осели фонтаны воды, поднятые подводными взрывами, и судно развернулось, стоявший на полубаке Мэнсфилд, истошно заорал: „Торпеда! Идет прямо на нас!“ Брайндт мгновенно среагировал, и разбуженная взрывом английская торпеда скользнула вдоль левого борта КСР. Кое-кто счел происшедшее дурной приметой…»

Но вообще могла ли чисто технически торпеда времен Первой мировой войны, после 17 лет пребывания в соленой воде дать ход, да еще и всплыть с 80-метровой глубины?

Впрочем, узнав об истории с торпедой, Захаров тут же дал капитану Брайндту указание не только о продолжении работ, но и об их максимальном форсировании. Шума вокруг «Хэмпшира» стало слишком уж много, и миллиардер желал как можно быстрее завершить операцию.

На спасательном судне у участников операции настроение было тоже неважным. Все они прекрасно знали как о предсказании Кейро, так и о том ажиотаже, который сопутствует их операции. И то и другое оптимизма не прибавляло. Но, как говорится, алчность превозмогла суеверный страх. К тому же Захаров, требуя ускорения работ, увеличил участникам операции процент за найденное золото. Не остановила кладоискателей и дурная примета — два разложившихся трупа, преградивших путь к заветному отсеку. Более того, по одной из версий, водолазы совершили нечто вообще из ряда вон выходящее. Вместо того, чтобы поднять трупы погибших моряков для достойного захоронения, они просто обменялись дружеским рукопожатием с утопленниками — на счастье. Говорят, что находившийся на судне бывший немецкий подводник Вайсфельт пришел в ужас от известия о таком кощунстве. Штурман U-75 сразу засобирался в Германию, но в последний момент его отговорили, и он дал согласие совершить еще несколько спусков к вожделенному золоту.

Согласно другой версии, никакого кощунства по отношению к обнаруженным трупам не было. Суть этой версии такова: когда водолаз Костелло, а за ним Картней протиснулись в подбашенное отделение командира, в луче фонаря сверкнули металлические стенки «золотых ящиков». В этот момент Картней боковым зрением заметил что-то темное, медленно и плавно надвигающееся на него. Осторожно повернувшись, он поднял фонарь и увидел полуразложившийся труп с лохмотьями офицерской тужурки, за ним подплывал другой. Видимо, движения водолазов всколыхнули останки тех, кто до конца охранял правительственный груз. Картней мягко отстранил покойника, но кисть того словно вцепилась в клешню скафандра. Придя в себя, американец снял кольцо с пальца покойника, чтобы по надписи на внутренней стороне (тогда это было модно) затем его идентифицировать. В действиях Картнея, если все происходило именно так, не было ничего плохою. Наоборот, так бы поступил на его месте любой другой профессионал.

И вот наконец проход в носовое подбашенное отделение пробит. Там в целости и сохранности обнаружены вожделенные металлические ящики с золотом. Подводные золотоискатели вздохнули с облегчением — опаснейшие взрывные работы можно прекратить. Теперь осталось, казалось бы, самое рутинное дело — извлечь золото и вытащить его наверх. В спорой работе незаметно пролетело два дня, и часть ценностей уже оказалась на борту КСР.

24 апреля 1933 года, когда внизу на выгрузке золота работали все пять водолазов, внезапно, без всяких причин, корпус крейсера дрогнул и сдвинулся со своего ложа. Словно некая гигантская сила потащила его по морскому дну. При этом «Хэмпшир» стал заваливаться бортом, в котором был пробит тоннель, на дно, закрывая тем самым доступ к оставшемуся внутри него золоту навсегда.