Конан (сборник) - Говард Роберт Ирвин - Страница 3

   В конце этого периода другие кланы гирканцев, продвигаясь на запад, заселяют северное побережье и сталкиваются с пришедшими на восток передовыми отрядами гиборийцев.

   Теперь посмотрим на людей этого века.

   Господствующие в мире гиборийцы, как уже говорилось, не сплошь светловолосы и сероглазы. У жителей королевства Котт мы обнаружим ярко выраженные шемитские и даже стигийские черты, как и у обитателей Аргоса, где еще сохранилась и зингаранская кровь. Восточные бритунцы породнились со смуглыми жителями Заморы, а южные аквилонцы со стройными зингаранцами до такой степени, что черные волосы и карие глаза преобладают в Поинтане, самой южной провинции. Древнее королевство Гиперборея лежит на самом краю цивилизованного мира, нов жилах и его подданных течет много чужой крови из-за рабынь, которых привозят из Гиркании, Асгарда и Заморы.

   Чистую гиборийскую кровь можно все еще найти в Гандерланде — не в обычаях тамошнего народа держать рабов.

   Сохранили свою породу и варвары. Киммерийцы сильные и рослые, черноволосые, с голубыми или серыми глазами. Схожи с ними люди из Нордхейма, но кожа у них белая, глаза голубые а волосы рыжие либо золотистые. Пикты не изменились — низкорослые, крепкие, очень смуглые, черноглазые и темноволосые.

   Темнокожие гирканцы — народ худощавый и рослый, хотя все чаще встречаются среди них люди широкоплечие и раскосые — это следствие похода в земли мудрецов, живущих в горах к востоку от моря Витайет.

   Шемиты чаще всего, высоки, пропорционально сложены, черты их лиц просты и благородны — таков правящий класс, низшие же касты — сплошная смесь стигийцев с шемитами и даже гиборийцами.

   К юге от Стигии лежат обширные государства чернокожих — амазонов, кушитов и атлайан, а также населяемая разными народами империя Зембанте.

   Между Аквилонией и лесами пиктов расположено Боссонское пограничье. Его жители ведут свой род от местного племени, покоренного гиборийцами. Эти люди среднего роста и сложения, глаза у них серые или карие. Живут крестьянским трудом за крепкими стенами, подчиняются аквилонским королям. Их земля защищает королевство от пиктов и киммерийцев. Боссонцы чрезвычайно стойки в бою. За столетия войн с варварами они так научились держать оборону, что прорвать их строй прямой атакой невозможно. Таков был мир, в который пришел Конан…

Башня Слона

Так или иначе, доподлинно известно, что все его детство было связано с войнами, почти беспрерывно бушевавшими между киммерийскими кланами. Унаследовав от отца — известного кузнеца — богатырскую стать, он участвовал в битвах с того момента, когда впервые смог удержать в руках меч. Ему еще не было пятнадцати лет, когда объединившиеся племена киммерийцев штурмовали и сожгли пограничный город Венариум, возведенный аквилонцами на временно захваченной ими киммерийской территории. Конан был одним из первых ворвавшихся тогда в крепость. С тех пор его имя все чаще вспоминали у костров соплеменников и на советах старейшин. Однако, через некоторое время после штурма Венариума, Конан попал в плен к гиперборейцам, бежал, а потом, вместо того, чтобы вернуться на родину предков, отправился странствовать на юг. На его пути оказался Аренжун — известный Город Воров, где и началась его карьера профессионального вора и грабителя…

Тусклый свет факелов с трудом пробивался в узкие улочки квартала Мауль, где до утра пили и веселились воры и разбойники, собравшиеся здесь со всего города. Тут они могли отвести душу — порядочные горожане обходили квартал стороной, а ночная стража, щедро подкупленная кровавыми деньгами, не вмешивалась в темные дела. Из угрюмых закоулков то и дело доносились женский смех, шум пьяной драки или звон клинков. Из открытых окон и дверей бесчисленных притонов тянуло кислым запахом дешевого вина и потных тел, слышался грохот кулаков и кружек по крепко сколоченным деревянным столам. В одном из таких притонов под низким бревенчатым потолком пировали проходимцы всех мастей: мелкие воришки, ловкие похитители женщин, опытные карманные воры, хвастливые забияки со своими девками. Большинство их было местного происхождения смуглыми, черноглазыми заморийцами с острыми кинжалами за поясами и вероломными душами. Хватало и чужестранцев, пришедших в Аренжун из далеких, полулегендарных стран.

Среди них был могучий молчаливый великан, изгнанникгипербореец с широкой саблей у пояса — в Мауле оружие носили в открытую. Был здесь и шемитфальшивомонетчик с крючковатым носом и курчавой черной бородой. На коленях светловолосого гундерцанаемника и бродяги, дезертировавшего из какойто разбитой армии, сидела бритунская проститутка. Толстый веселый головорез, пользовавшийся огромным успехом у окружающих своими сальными шутками был профессиональным похитителем женщин, приехавшим в Замору из дикого Котха, чтобы продемонстрировать здесь свое искусство. К несчастью он не знал, что в этой стране грудные дети разбирались в таких вещах лучше чем он, обучавшийся своему ремеслу всю жизнь. Вот он, устав описывать прелести очередной девушки, намеченной для похищения, приложился жирными губами к огромной кружке пенящегося пива. Сделав глоток и смахнув пену с губ, толстяк заговорил снова:

— Клянусь Белом, богом всех воров и разбойников, Я покажу им, как надо красть женщин. Еще до рассвета я увезу ее к границам Заморы, а там меня уже давно ждет караван. Король Офира обещал мне триста серебряных слитков за молодую ядреную бритунку благородных кровей. Сколько я скитался, переодетый в нищего по пограничным городам, выискивая подходящую девушку! И наконец нашел настоящую красавицу!

Он сладострастно причмокнул губами.

— Мне известно немало людей в Шеме, которые не сменяли бы ее даже на тайну Башни Слон, — закончил котхиец, возвращаясь к своему пиву.

Ктото потянул его за рукав, и толстяк повернул голову, грозно нахмурив брови. Рядом стоял высокий, атлетически сложенный юноша. Незнакомец выделялся среди местной публики как матерый волк в стае дворняжек. Дешевая туника скорее подчеркивала, чем скрывала его могучие мускулы, тесно обтягивая широкие плечи и мощный торс. С загорелого до черноты лица сквозь упавшую на лоб черную прядь волос проницательно смотрели голубые глаза. У пояса юноши висел длинный меч в потертых ножнах. Котхиец невольно отшатнулся — до сих пор ему не приходилось встречать людей такого типа.

— Ты говорил о Башне Слона, — произнес чужак с сильным, твердым акцентом. — Я много слышал о ней. Что за тайна кроется в этой башне?

В поведении юноши не чувствовалось ничего угрожающего, а выпитое пиво и поддержка слушателей добавили котхийцу смелости — его прямо распирало желание выговориться, убежденность в собственной значимости росла в нем с каждой минутой.

— Тайна Башни Слона? — переспросил он. — Да ведь любой ребенок знает, что в этой башне живет маг Яра, владеющий огромным драгоценным камнем, — его еще называют Сердцем Слона, и в этом колдовском камне заключены его сила и могущество.

Варвар на секунду задумался.

— Я видел эту башню, — сказал он наконец. — Она стоит в саду, сад окружен высокой стеной. Стражи там, вроде, нет, а перелезть через стену нетрудно. Так почему же до сих пор никто не стащил этот камень?

Котхиец разинул рот, пораженный простодушием собеседника и захохотал издевательским смехом, к которому присоединились все присутствующие.

— Да вы только послушайте, — проревел сквозь смех толстяк. — Он хочет украсть алмаз Яры! Послушай, парень, — обратился он к пришельцу, — ты, судя по всему, из какогото варварского племени Севера…

— Я киммериец, — холодно ответил юноша. И ответ, и тон, которым были произнесены эти слова, мало о чем сказали котхийцу, уроженцу далекого южного королевства на границе с Шемом.

— Ну так раскрой уши и внимательно слушай, приятель, — сказал он, тыча кружкой в грудь нахмурившегося северянина. — Если бы простой смертный мог украсть камень, поверь мне — его давно бы уже украли. Ты говоришь перелезть через стену. Перелезть можно, да только боюсь, когда ты перелезешь, то сразу попросишься обратно. Верно, в саду нет стражи, вернее