Северный ветер - Кочубей Анна - Страница 49

Чтоб краткий миг кровавого правленья

Стал долгим веком искупленья.

Творец соперников не любит,

Гордыня дерзких возвеличит и погубит.

Хозяйка замолчала, а Моран горько задумалась: «Моя прошлая жизнь не была простой, но была понятной: Амаранта принадлежала самой себе, а одержимая будто явилась в мир, чтобы стать забавой для высших сил. Но, похоже, мои похождения закончатся здесь и сейчас».

— Я не буду спорить, Хозяйка. Помоги мне обрести покой. Немного правды, я не прошу большего.

— Спрашивай.

Нужны самые правильные вопросы… Как их сформулировать, чтобы не ошибиться?

— В чем я поклялась Астароту, демону мести?

— Не знаю.

— Мне было суждено попасть в цитадель, это так?

— У меня нет ответа, существо.

— Я же просила правду! — заволновалась Моран, — мой брат Северон был отомщен спустя целый век, и этого бы не случилось, если бы я не попала в Сирион!

— Может, ты вопрошаешь не того демона? Амаранта, последняя дочь севера, архонт белого огня, носящий корону; проклятое создание, никто, — это все о тебе. Какое святотатство нужно было совершить, чтобы стать тем, кем ты стала? Вдумайся в слова пророчества! Моя задача — защищать сердце Сириона, а ты представляешь угрозу.

— Избавишься от меня, как от Лиандры?

— Эльфка пожелала найти цитадель — и я показала дорогу. Ее легкие шаги не потревожили покой спящего города, а мысли не причинили Сириону зла. Я отпустила ее с миром. А теперь иди за мной, довольно слов.

Они пошли вверх по улице. «Сестра Герванта — эльфийский маг. Вот почему ее не трогали лесные звери, а эльфы клана уважали и любили. И, скорее всего, она жива. Сбежала из поселка, когда его сожгли арии, побывала в священной цитадели. Жаль, некому рассказать. Вот бы Гервант обрадовался!» — думала Моран, — «я тащусь за Хозяйкой покорно, как жертва. Куда мы идем? К алтарю или в чудовищную лабораторию? Чем демону площадь не понравилась? Я не могу так быстро. Проклятая слабость!» Через некоторое время Амаранта споткнулась и упала. Попыталась встать. Руки, напряженно упертые в землю, дрожали и не желали помочь ногам. Не ползти же на четвереньках!

— Эй, Хозяйка, прибей меня здесь! Зачем далеко ходить?

Демон вернулась, протянула руку и коснулась лба пальчиками Лиандры. Улица цитадели завертелась перед глазами, дневной свет померк. «Опять!» — только и успела подумать Моран.

* * *

Прибрежные утесы выше Ангрима омывало холодное течение. Его воды были сильны настолько, что независимо от ветра, разворачивали суда на восток, где опытные корабелы вступали в бой с морем, чтобы не потеряться в неведомых далях, сулящих одну лишь гибель. Никто не знал, что находится выше островов Снежных волн, но корабли, унесенные туда штормами, никогда не возвращались…

Для истинных эймарцев было особой честью отправиться в последний путь в погребальной ладье и исчезнуть навсегда в туманной дали северного моря. Когда-то давно, король Эдгар покинул Эймар в большой лодке, а Амаранта и Северон, еще совсем дети, смотрели ему вслед. Мальчик плакал, а девочка кусала губы и крепилась, вызывая осуждение. Она даст волю своему горю позже, за закрытой дверью, когда никто не увидит, и будет представлять, как отец плывет в ладье, покачиваясь на волнах, навстречу своим предкам в прекрасную страну за горизонтом.

Вода раскачивала суденышко вперед и назад. Моран лежала на дне лодки, сложив на груди руки, как покойник. Над головой проплывали кроны обычных деревьев, черные в сгустившихся сумерках. Не море, не цитадель, а лес. Сирион. И стены деревьев-гигантов не видно. Амаранта привстала, уцепившись за борт лодки.

— Где я?

— Эта река — приток Эльмантира, — ответила Хозяйка с кормы.

Лодка без весел плавно плыла посередине узкого протока. Слова Хозяйки таяли в плеске воды за бортом, берега растворялись в темени наступающей ночи. Целый день прошел мимо. Моран не знала, в какой стороне цитадель, но уже от одного факта, что она вне стен древнего города эльфов, ей стало легче.

— Донесла меня на своем горбу, чтобы утопить в ручейке?

Амаранта снова легла на дно лодки. Она и не думала о сопротивлении, слишком была слаба.

— Существо, ты само найдешь, отчего погибнуть, — тихо сказала демон, не глядя на свою пленницу.

— Так ты отпускаешь меня?

— Прогоняю.

— А если я продолжу путешествия в прошлое?

— Только сердце Сириона настолько древнее, что может оживить минувшее. В ином месте у тебя ничего не получится.

— Я уже и не надеялась когда-нибудь покинуть этот проклятый город!

— Ты захочешь вернуться. Увидев то, чего не следовало, почувствовав однажды, как тонкая ткань бытия рвется под твоими руками, ты будешь стремиться повторить это вновь и вновь. Все мы одинаковы: за иллюзию господства готовы проливать реки крови, не жалея даже свою.

— «Мы»? Я променяю любую власть на свободу. У королевы Эймара другие ценности.

— Это утверждение настолько же искреннее, насколько ошибочное.

Хозяйка направляла лодку легко, как дышала, просто опустив руку за борт. Вода нежно перебирала ее пальцы, а вокруг царила аура нерушимого спокойствия. Демон в образе Лиандры меньше всего походил на воплощение зла. Кто такие демоны на самом деле?

— Ты — дух эльфийской чародейки, ушедшей из жизни давным-давно?

— И да, и нет. Время стерло память о ней, а передо мной проходят тысячи судеб, истлевают в прах тела и рассыпаются в труху деревья. Я помню только ее имя, и не желаю знать больше.

— Чего хотят демоны? Чего хочешь ты? Обрести плоть? Покорить мир? Ты вмешиваешься в судьбы, но я не понимаю, во имя чего. Что тобой движет: добро или зло? Или тебе просто скучно?

— А чего хотят люди? А ты, существо? Я — всего лишь Хозяйка, Хранитель леса и его тайны. В цитадели ты видела три великих престола. Этот мир в равновесии, пока они пусты.

— Я садилась на два из них, и земля под ногами не разверзлась, — язвительно ответила Моран, уверенная, что в скульптуре на площади не было никакой магии.

— Конечно, нет! Ты сидела в кресле из дерева, а сотни лет назад трон эльфов занимал величайший из чародеев Сириона. Владения его Магистрата были огромны, но он хотел завоевать весь мир, всю вселенную… Когда-то в цитадели росло священное древо. Эльфы осквернили его казнью своего магистра, а затем срубили, вырезав три трона, как напоминание о возможной беде.

— Черепа мостовой — идея того же древнего чародея? Ужасная лаборатория алхимиков? Почему эльфы покинули цитадель?

— Ценность жизни ничтожна мала, когда души подчиняются единой жестокой воле. Эльфы, чьими руками творились зверства, не отдавали себе отчета в чудовищности своих преступлений. Их стоит пожалеть, а не осуждать. Те, что покинули город, поклялись хранить верность королям севера, пока род Агнара не угаснет и назвались Хранителями. Какой малый срок для кровавого пятна позора, которое Эрендолу не смыть никогда! Но были и те, кто остались. Они поселились в цитадели навечно: непрощенные и неупокоенные.

— Я видела эльфа в доме, запертом изнутри. Так он не пожелал сдаваться…

Моран вспомнила скелет в доме с винным погребом и вздохнула. Он походил на Ханлейта чернотой прямых волос и упрямством в отстаивании своих идей. И пусть они были ошибочными…

— Ты вопрошаешь о смысле добра и зла, существо, а сама восхищаешься стойкостью врагов, которых только что порицала.

— Иногда мои враги заслуживали восхищения, а иной раз союзники вызывали презрение. Война была для меня, как непосильная ноша, ведь я предсказывала свое поражение заранее. Я чувствовала свою вину перед всеми, кто погиб с обеих сторон, но здесь, в цитадели, поняла, что заблуждалась: зачастую зло необходимо, чтобы совершить благо или предотвратить еще большее зло. Архона пала. Эймар погибает, я видела достаточно, чтобы это понять.