Северный ветер - Кочубей Анна - Страница 80

Но велеградцы спешили покинуть место казни и без принуждения: когда гневается маг, лучше держаться на расстоянии. Эверон освободил Алиссен от петли.

— Отойди от края, — тихо сказал он, — встань мне за спину. Это еще не конец.

Девушка попятилась за черный камзол ария, неожиданно ставшего ее единственным защитником. Почему-то Эверон держал в руке меч Моргвата. Толпа редела. Стало видно одинокую карету, стоящую напротив. Ее дверь открылась, выпустив Кеодана. Арий шел к эшафоту, опираясь на длинный посох, как странник на палку.

— С каких это пор вы отдаете приказы от имени Императора, Эверон? — едко осведомился он, не дойдя до помоста несколько шагов.

— Я выяснил, что она невиновна в убийстве, мэтр.

— И что? Не отметилась в этом преступлении — совершит другое. Она — архонт, мой друг, и заслуживает петли. А вы… У меня нет слов, чтобы описать то, что вы сейчас делаете! Вы поставили под сомнение мой приговор, сеете смуту в городе… Эверон, вы знаете, как хорошо я к вам отношусь! Почему вдруг вы решили испытать на прочность мою лояльность?

— Хорошо? Вы относитесь ко мне хорошо?! Вы грозились запереть меня в Железной башне до конца моих дней не позднее, как вчера!

— Не будем горячиться. Я преувеличил, а вы отреагировали слишком бурно. Создатель в свидетели, я и не знал, что вы так обидчивы! Забудем этот разговор — вы можете гулять днем и ночью где вам заблагорассудится. Вы довольны?

— Да, я доволен. А еще я заберу с собой архонта.

— Нет, Эверон, не заберете, — твердо сказал Кеодан, — вы покончите с этой нелепицей сию же минуту! А я постараюсь забыть вашу непростительную дерзость. Боги, я буду должен объяснять Императору, что вы устроили в Велеграде!

Площадь опустела, только отряд охраны остался, не смея покинуть свой пост без распоряжения одного из ариев. Они ожидали в стороне, нервно поглядывая на обоих магов и мечтая о казармах. Кеодан небрежно махнул рукой, и легионеры, вскочив в седла, с грохотом ретировались, увозя с собой повозку. Эверон молчал. Алиссен стояла поодаль, наблюдая, как ветер магии перебирает черные пряди волос на шее ария и дышит скрытой мощью, готовый вот-вот стать ураганом.

У спора двух магов больше не было свидетелей, а те, кто на свою беду спрятался в ближайших подворотнях, скоро пожалеют, что не унесли ноги. Кеодан ударил посохом, заставив содрогнуться землю. Доски эшафота затрещали, грозя превратиться в обломки дерева и гвоздей, а тела повешенных начали раскачиваться, стукаясь друг об друга.

— Чего вы ждете, Эверон? Знака с небес? Вы убиваете мое бесценное время! Убейте архонта! — с нескрываемой злобой приказал Кеодан, удобнее перехватывая оружие и направляя его вперед.

Арий Железной башни едва заметно выдохнул, словно отпуская ветер на волю. Высоко над площадью завертелся темный смерч и стремительно опускался все ниже, к своему хозяину на земле. Пусть в руке ария бесполезный меч — он маг и без посоха. А архонт, скованный металлом по рукам и ногам останется архонтом, пока дышит. Алиссен зажмурилась, увидев мириады стальных игл, вылетевших из посоха Кеодана. Она беспомощно выставила вперед скованные руки, не умея отражать чужую магию и не имея возможности уклониться.

— Ложись!

Эверон сбил девушку с ног, толкнув плечом и взмахнул мечом Моргвата, отражая лезвием магическую сталь Кеодана. Одновременно бешеный порыв ветра заставил большинство смертоносных осколков сбиться с цели. Они вонзились рядом, в деревянные доски эшафота, в тела казненных и зазвенели о камни мостовой.

— Стоп! Мэтр Эверон, остановитесь! — громко закричал Магистр, перекрикивая свист ветра, — взгляните на небо: ваши выкрутасы уже видны в Аверне!

Землетрясение прекратилось, но над площадью неистовствовал смерч, превращая ясный день в ненастные сумерки. Кеодан стоял в центре широкого круга бури, в относительном затишье, но стоило Эверону передумать — и мощь стихии могла на него обрушиться. Если только арий ее вообще контролировал…

— Мы же разговариваем, разве не так, мой друг? Я готов вас выслушать. Что такого в этой девке? Вам не хватило времени на забавы? Я готов дать отсрочку. Эверон, вы меня слышите?

— Не в ней дело, а во мне.

— Конечно, в вас! Вы очень больны. Вы тронулись умом! Мало того, что вы взвалили на меня свои обязанности, так еще устраиваете бунт на пустом месте!

— Мои обязанности? — непонимающе переспросил Эверон и шум ветра немного стих.

— Вы еще спрашиваете! Будите меня письмом в три утра, вызываете в Железную башню, раздаете через сумасшедшую арийку не менее безумные распоряжения!

— Через Фиону? Какие распоряжения?

— Доставить Хранителя к Императору прошлой ночью! Вы размахиваете мечом архонта: я-то знаю — почему, а вы сами? О Боги! Вы забыли и это?! Ваш посох едет к мастеру в Аверну! Ума не приложу, как вы умудрились его испортить, но могли бы сказать и раньше, а не разгуливать повсюду с пустыми руками!

— Что за бред… Я не ночевал в Железной башне. Я ничего не знаю, — пробормотал Эверон, но его услышала одна Алиссен.

— Прекратите баловство, вы себя убиваете и вынуждаете меня применить силу. Вам не выстоять против истинного ария, но я боюсь за город: моя магия слишком разрушительна, — увещевал Кеодан.

— Я прекращу. Но мне нужен ответ: что происходит с душами в сферах после нашей смерти?

— Как что? Встреча с Создателем! — Кеодан не удержался от насмешливой гримасы.

— Это ложь!

— Послушайте, Эверон. Вы — арий, я — арий. У вас есть душа, а у меня — нет, я таким родился, но Император уравнивает всех: вы свою тоже потеряете. За магию нужно платить! Все, мое терпение вышло!

Эшафот подбросило в воздух вместе с живыми и мертвыми. Алиссен с размаху упала на булыжную мостовую. Ей показалось, что у нее сломались все кости, а в глазах взорвались искры. Или это были молнии Эверона, прорезавшие грозовое небо ослепительными льдисто-холодными вспышками. Два ария боролись не на жизнь, а на смерть. Что значил вызов, брошенный Эвероном самому могущественному Магистру среди ариев? Девушка-архонт не была его причиной, а лишь последней каплей, переполнившей чашу терпения, камешком, вызвавшим горный обвал невероятно долго сдерживаемого протеста.

* * *

От помоста остались одни руины. Алиссен лежала не шевелясь и только вздрагивала, когда рядом по камням лязгали стальные осколки, вылетевшие из посоха Кеодана. Те, что не попали в цель, через некоторое время возвращались к магу обратно. Не рискуя обратить на Эверона разом всю свою мощь и промахнуться, Магистр бил атаками по площади, изредка пуская в ход дрожь земли, чтобы лишить противника равновесия, но это ему не удавалось. С окон окрестных домов сыпались стекла, от поднятой пыли слезились глаза, порывы неистового ветра мешали дышать, но только они и спасали от неминуемой гибели. У Эверона не было посоха, и он больше защищался, чем нападал, отражая сталь мечом архонта и магией ветра, лишь изредка призывая короткую молнию и проводя ее через свои пальцы. Но воронка урагана над его головой все ширилась.

— Вас ждет трибунал и суд Императора, — доносился сквозь бурю голос Кеодана, — Эверон, что вами движет?

— Я хочу быть свободен.

— Арий, маг стихий, вы несвободны априори.

— А я попытаюсь.

— Как?! Призовите на помощь вашу хваленую логику — вы же связаны по рукам и ногам! Да я лично найду вашу сферу в хранилище и уничтожу ее!

— Для начала — найдите!

— Вы спятили! Зачем вам свобода? Вы рвались к власти, как одержимый, и получили ее! Вы — прирожденный палач, Эверон, и лучший из карателей, что вас не устраивает?

— Цена!

Полыхнуло так ярко, что на мгновение показалось, что Эверон зажег меч архонта. Ветвистый разряд вонзился в землю в шаге от Кеодана. Магистр отшатнулся.

— Хорошо, требуйте другую цену, пока я слушаю! Торгуйтесь, мэтр!

— Вы жаждете моей крови с каждой минутой все сильнее, и думаете, я сдамся, поддавшись на лживые уговоры?