Файтин! (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 82

— Рота слушай мою команду! — орет сержант, — напрааа-во! К месту проведения физических упражнений, шагооо-ом марш!

Место действия: Сеул

Время действия: вторая половина дня

По немноголюдной улице, возвращаясь с работы, идет Юн Ми. За спиною рюкзачок, в ушах — наушники плеера. Глаза опущены вниз, выражение лица — сосредоточенное, по виду — о чем-то размышляет. Внезапно, сзади нее на улице, появляется быстро идущий парень в надвинутой на глаза бейсболке с длинным козырьком и марлевой повязке на лице. Он догоняет неспешно идущую и не слышащую из-за плеера его шаги Юн Ми, и, пристроившись сбоку, ловко расстегивает молнию на ее рюкзаке. Что-то почувствовав, Юн Ми начинает тормозить и поворачиваться в его сторону, но парень, уже положив ей что-то в рюкзак, быстрым движением застегивает молнию назад и, сильно толкнув девушку плечом, устремляется вперед. Юн Ми недовольно смотрит в его быстро удаляющуюся спину и зло шипит себе под нос ругательство. Парень скрывается за ближайшим поворотом. Вздохнув, Юн Ми возвращается к своим сложным мыслям и продолжает путь домой.

Спустя некоторое время она оказывается у небольшого кафе, рядом с которым припаркована полицейская машина. Двое полицейских, как обычно в это время, перекусывают за столиком перед дежурством. Юн Ми идет мимо кафе. В тот момент, когда она с ним поравнялась и видна посетителям, внезапно появляется пожилая аджума и с криком — «воровка!» вцепляется сзади в ее рюкзак. Юн Ми, с ошалелым взглядом, не понимая, что происходит, пытается одновременно вытащить из своих ушей наушники и спасти свой рюкзак себя сумасшедшей тетки. Но та держится крепко, вцепившись мертвой хваткой. При этом она истерично вопит, что ее обокрали, и периодически кричит — «полиция, полиция!». Из кафе выскакивают, дожевывая что-то на ходу, полицейские и «фиксируют» участников. Начинается «разбор полетов» по горячим следам. Выясняется, что аджума обвиняет Юн Ми в том, что та вытащила у нее кошелек. Та в ответ на такое искренне возмущается и называет все полной фигней и ложью. Выслушав обе стороны, один из полицейских приказывает Юн Ми показать ему содержимое рюкзачка. Пожав в ответ плечами, та расстегивает молнию, открывает рюкзак, и все видят лежащий сверху вышитый разноцветным бисером кошелек, в котором аджума тут же признает свою вещь!

Круглые от удивления глаза Юн Ми. Озабоченные лица полицейских. Плачущая аджума.

Занавес…

Место действия: рядом с работой Юн Ми

Время действия: два дня спустя

Юн Ми стоит на широких ступенях рядом со входом в главный офис, держит в руках снятый со спины рюкзак. Выражение лица у нее слегка растерянно-озадаченное, словно она не совсем уверена в том, что ей следует делать дальше.

— Боже мой, кто это? — с насмешкой в голосе произносит Ю Чжин, поднимаясь снизу по ступеням и останавливаясь рядом с Юн Ми, — неужели это та самая девушка, которая хотела стать айдолом, но ее низкая натура взяла верх и она попалась на воровстве?

Юн Ми хмуро и молча разглядывает появившуюся — «вдруг откуда не возьмись». Ю Чжин в шикарном платье, с сумочкой и блестящих туфлях выглядит на все сто процентов, а на фоне Юн Ми — на все триста. Она это знает, и от этого ее и так огромное ощущение превосходства становится просто невероятным.

— Как жаль, что никто так и не услышит твоих великих произведений, — с сарказмом в голосе притворно вздыхает Ю Чжин, — ну, может разве твои пьяные коллеги-мусорщики, которым ты будешь петь в караоке, или мусорные баки, которым ты будешь напевать по утрам, танцуя вокруг с них метлой…

Юн Ми продолжает молча разглядывать собеседницу. Собеседнице же хочется увидеть реакцию жертвы, ее сопли и слезы. Но слез и сопель нет и разговор, похоже, идет не так, как представлялось. Поэтому, видя, что Юн Ми молчит, Ю Чжин поворачивается к стеклянной стене здания и смотрясь в отражение, начинает поправлять свою прическу.

— Твоих что ли рук дело? — хмуро интересуется Юн Ми, решив «прояснить ситуацию».

— А я уж думала, что ты такая тупая, что это до тебя никогда не дойдет! — радостно восклицает Ю Чжин, с улыбкой поворачиваясь к Юн Ми, — вообще-то я хотела подождать пока ты поступишь в агентство, а потом уже ткнуть тебя лицом в навоз, но знаешь… Лето, каникулы. Осенью я вернусь учиться в Париж. Хочется отдохнуть перед учебой. Сколько тебя ждать, пока ты пойдешь в агентство? Я решила не затягивать. Закончить с этим делом и жить дальше, забыв о нем. Но ведь и так неплохо получилось, правда? Правда, ведь, неплохо?

Ю Чжин требовательно обращается к Юн Ми, требуя от нее оценки. У той же вид, несколько обалдевший. Она смотрит на Ю Чжин так, словно подозревая, что та малость не в себе.

— Почему? — спрашивает Юн Ми, — зачем?

Выражение лица Ю Чжин меняется. Радость и улыбка с него исчезают, уступая место ненависти и злобе.

— Знай свое место, распутная девка! — зло шипит Ю Чжин, — посмела подумать, что можешь жить где-то еще, кроме канавы, в которую определила тебя судьба при рождении?! Решила, что достойна большего? Так вот тебе! Ползи назад, откуда вылезла и носа своего не высовывай! Всю жизнь будешь меня помнить! Поняла?!

Юн Ми секунды три смотрит на Ю Чжин, видимо заканчивая у себя в голове «писать карту пациента».

— Я подам тебе знак, — произносит она.

— Что? — несколько растерявшись не понимает Ю Чжин.

— Я подам его тебе один единственный раз. Это очень важно. Смотри, не пропусти. Когда мне будут вручать премию грэмми, я сделаю тебе рукою вот так…

Юн Ми выставляет в сторону Ю Чжин, правую руку с оттопыренным средним пальцем и интересуется: Поняла?

И мгновение спустя добавляет презрительно по-русски: Шалллава…

— Тссс, — презрительно выдыхает сквозь зубы Ю Чжин и бросает в ответ, — коллэгатхыннен!

— Косе бэндзе![32] — парирует на японском Юн Ми и спокойно развернувшись, начинает спускаться по ступеням вниз.

— Эй! — возмущенно кричит ее в спину Ю Чжин, — куда пошла?! Я с тобой еще не закончила! А ну, вернись!

— Та пошла ты… — прилетает в ответ на могучем, но непонятном русском.

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: дом семьи Чжу Вона. Кабинет Му Ран. За столом сидит его хозяйка и, по-стариковски отставив перед собою лист бумаги, неторопливо читает, зачитывая вслух понравившиеся места. Рядом со столом, на диванчике, терпеливо ждет Хё Бин.

— … «влияние фашистских маршей времен второй мировой войны, советских маршей того же периода, а так же несомненные заимствования произведений славянских композиторов»…

Бабушка замолкает, удивленно оттопырив губы, и читает дальше про себя.

— … «цельное, законченное произведение, созданное композитором, который, по-видимому, обладает большим опытом в написании подобных произведений»…

— Музыка — хорошая, — выносит резюме бабушка, неспешно кладя листок на стол и придавливая его ладонью, — вот только зачем девочке ее лет слушать фашистские и советские марши? В ее годы у девочек должны быть другие интересы…

— Я ее уволила, — сообщает Хё Бин, — сегодня.

— Кого, внученька?

— Пак Юн Ми.

— Почему? — спокойно спрашивает бабушка.

— Она воровка. Украла на улице у аджумы кошелек и попала в полицию.

Бабушка качает головой, удивленная такой неожиданной новостью.

— Зачем она это сделала? — спрашивает она.

— Не знаю, — пожимает плечами Хё Бин, — я с ней не разговаривала. Приказала проверить, в полиции подтвердили. О чем мне с ней говорить?

Бабушка снова качает головой.

— Она из бедной семьи, — говорит Хё Бин, пытаясь объяснить чужой поступок, — и район, в котором она живет, тоже, не благополучный. Может, она это уже не в первый раз делает? Просто раньше не попадалась.

— Значит, то, о чем я тебя просила, в отношении ее и Чжу Вона, — решилось, само собой?