Откройте небо - Сильверберг Роберт - Страница 59

– Может быть, не стоило бы говорить о таких вещах при…

– Она ни слова не понимает по-английски. Совершенно безопасно.

Мария пошевелилась и громко застонала. Сид забрал у меня бутылку и слегка полил ее содержим голые груди Марии. Она снова захихикала и начала сонно потирать свои груди, как будто это была волшебная мазь, способствующая росту их размеров. По-моему, она и так совершенно не нуждалась ни в какой такой мази.

– Весьма пылкая особа, – не преминул отметить Сид.

– Не сомневаюсь в этом.

Он что-то сказал ей, после чего она поднялась на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, пошла ко мне. Груди ее при этом раскачивались, как колокола. Вся она источала аромат рома и похоти. Она неуверенно протянула ко мне свои руки, пытаясь заключить меня в объятия, но потеряла равновесие и снова повалилась на дощатый пол и, лежа, все еще продолжала смеяться.

– Хотите ее попробовать? – спросил Сид. – Пусть она протрезвеет немного, а тогда ведите ее к себе в номер и забавляйтесь с нею.

Я пролепетал что-то о тех интересных заболеваниях, переносчиком которых она может оказаться. Временами меня прямо-таки одолевает брезгливость, причем в самые забавные мгновенья.

Буонокоре, глядя на меня, презрительно сплюнул.

– Вам же сделаны уколы. О чем вам еще беспокоиться?

– Нам сделали прививки против тифа, дифтерита, желтой лихорадки, вот и все, – сказал я. – А сифилис?

– Она незаразная. Поверьте мне. И к тому же, раз вы так нервничаете, то можете подвергнуть себя термообработке в первые же секунды, как окажетесь внизу по линии. – Он пожал плечами. – Если что-нибудь, подобное этому, так сильно вас пугает, то, может быть, вам лучше не становиться курьером?

– Я не…

– Вы ведь убедились в том, что я обладал ею и хотел бы обладать и дальше, разве не так? Джад, неужели вы принимаете меня за круглого идиота?

Разве я лег бы с нею в постель, будь у нее сифилис? А затем предложил ее вам?

– Ну…

– Есть только одно, о чем вам на самом деле надо побеспокоиться, предупредил он. – При вас есть ваши таблетки?

– Таблетки?

– Ваши таблетки, глупец! Ваши ежемесячные противозачаточные таблетки!

– О! Да. Разумеется, есть.

– Жизненно необходимо иметь их при себе всякий раз, когда отправляешься вверх по линии. Вам ведь не хочется наплодить здесь и там предков других людей. Патруль времени буквально выскоблит вас из пространственно-временного континуума за подобные штуки. Отвертеться от наказания за небольшое братание с людьми, живущими по линии наверху, можно, но, Боже упаси, наградить кого-либо из них детьми! Усекли?

– Еще бы!

– Помните, если даже я и не прочь подурачиться немного, то это вовсе не означает, что я пойду на риск подвергнуть прошлое изменениям в крупных масштабах. Таким, как загаживание генетического фонда человечества. Вот и вы поступайте точно таким же образом. Не забудьте принять таблетки. А теперь забирайте с собой Марию и проваливайте.

Я взял Марию и отвалил.

У меня в номере она быстренько протрезвела. Она не в состоянии была вымолвить ни единого слова на каком-либо понятном мне языке. Да и сам я не мог вымолвить ни единого понятного для нее слова. Тем не менее все у нас получилось самым наилучшим образом.

Пусть она и была старше меня на двести пятьдесят лет, ничто в ее поведении в постели не портило впечатления. Есть вещи, которые совсем не меняются со временем.

17

После того, как меня аттестовали в качестве курьера времени, и как раз перед тем, как я отбыл на маршрут «Византия», Сэм устроил для меня прощальную вечеринку. Приглашены были, наверное, все, кого я знал в Новом Орлеане, и гости битком наполнили две комнаты Сэма. Были там и девчонки из Дворца Грез, и один безработный поэт, читавший на улицах стихи, которые никто не печатал, – звали его Сигемицу и говорил он только пятистопным ямбом, – и пять или шесть наших коллег из Службы Времени, и торговец пузырьков с наркотическими средствами, и необузданная в своем поведении девчонка с зелеными волосами, которая работала мануальным терапевтом в геноателье и многие другие. Сэм пригласил даже Флору Чамберс, но она за день до этого убыла на маршрут «Разграбление Рима».

Каждому, кто только переступал порог квартиры Сэма, тотчас же вручался пузырек – баллончик с наркотическим газом, всасывавшимся непосредственно любыми клетками тела. Поэтому все завертелось очень быстро. Уже через несколько мгновений после того, как из мундштука пузырька газ с громким шипением коснулся кожи моей руки, я почувствовал, что сознание мое воспарило, как воздушный шар, стало разбухать все больше и больше, до тех пор, пока не стали тесными для него рамки моего собственного тела, оно прорвалось наружу. С громким хлопком! Все остальные испытывали точно такие же ощущения. Освободившись от цепей собственной плоти, мы стали кружить вблизи потолка дымкой, свободной от материи плазмы, наслаждаясь быстрой сменой самых неожиданных ощущений. Я чувствовал, как мои бесплотные щупальца обвиваются вокруг парящих рядом тел Бетси и Элен, и мы наслаждались безмятежным тройственным единением психоделического свойства. Тем временем из бесчисленных микроскопических пор в раскраске стен полилась мягкая музыка, и воздействие, оказываемое ею, еще больше усиливалось настроенным в резонанс с нею потолочным экраном. Трудно было придумать более приятную обстановку.

Тем временем поэт декламировал нежным голосом:

Мы все скорбим о том, что вы должны

Так скоро нас безжалостно покинуть.

Как пред разверстой бездной мы стоим,

Сердца от боли и печали стынут.

Но мир для вас откроется иной.

Предстанет перед вами вся планета.

И все-таки, быть может, вы порой

Припомните в дороге встречу эту.

Он продолжал в таком же духе по меньшей мере минут пять. К концу его стихи все больше и больше наполнялись неприкрытой эротикой. Очень жаль, что мне удалось запомнить так мало.

А мы воспаряли все выше и выше. Сэм на правах хозяина неотступно следил за тем, чтобы дух этого парения ни у кого не убыстрялся ни на секунду. Его огромное черное тело лоснилось от крема. Одна молодая пара из Службы Времени притащила сюда гроб; он был изумительно работы, весь обтянут шелком, со всеми санитарно-гигиеническими причиндалами. Они забрались внутрь его и позволили нам наблюдать с помощью специальной видеоаппаратуры за тем, что они там проделывали. Чуть позже, все мы попробовали это, по двое и по трое, и почти каждая пара или троица вызывала бурные взрывы дружного хохота. Моим партнером был продавец пузырьков, и в самый разгар веселья мы полностью пооткрывали их все.

Для нас плясали девчонки из Дворца Грез, и три курьера времени – двое мужчин и одна хрупкая с виду женщина в горностаевой набедренной повязке дали целое представление биологической акробатики, просто прелестное.

Делать соответствующие телодвижения они научились на Крите, где наблюдали за выступлениями танцоров эпохи правления царя Миноса, а затем просто приспособили эти движения к более современным вкусам, присовокупив к ним в строго определенные моменты сексуальные мотивы. Во время этого представления Сэм раздал всем нам датчики-перераспределители испытываемых нами ощущений. Мы немедленно повтыкали их кто куда, и нами тотчас же овладело состояние волшебной синестезии. Для меня, например, на этот раз, осязание трансформировалось в обоняние. Лаская холодные ягодицы Бетси, я ощущал благоухание майской сирени; я сдавил пальцами кубик льда, и мои ноздри наполнились запахом моря во время прилива; я провел пальцами по шероховатой ткани обоев, и легкие мои наполнились кружащим голову запахом костра в сосновом лесу. Затем мы снова произвели перераспределение ощущений, и для меня звук превратился в тактильные ощущения; музыка, ревевшая из громкоговорителей, имела консистенцию мороженого; Элен страстно вздыхала мне в самое ухо, а я ощущал шероховатость замшелого валуна; Сигемицу снова начал декламировать свои бессодержательные вирши, однако рваный ритм его голоса доходил до меня ледяным дыханием арктических пустынь. Мы проделали точно такие же трюки с цветовыми и вкусовыми ощущениями и еще со скоростью восприятия хода времени. Из всех видов чувственных наслаждений, изобретенных за последнее столетие, такая путаница ощущений была моим самым любимым развлечением.