Воля богов (СИ) - Свердлов Леонид - Страница 7

   -- А сколько тебе лет? - с нескрываемым ужасом спросил Пирифой.

   Леночка обиженно оттопырила губки.

   -- Что это вы, дяденьки за вопросы задаёте? Пришли похищать, так похищайте, а то сейчас на помощь звать стану.

   Пирифой проглотил комок, подступивший к горлу.

   -- Тезей! - прошептал он. - Это уже совсем другая статья получается!

   -- Не дрейфь! - так же шёпотом ответил Тезей, которого самого забил озноб. - Это дело поправимое. Была б она старушкой, то беда, а что она девочка ещё - это пройдёт через пару лет. Не отступать же!

   -- Так вы чего? - строго спросила Елена.

   Пирифой тяжело вздохнул и закинул её себе на плечо. Леночка весело взвизгнула и захлопала в ладошки. "Моему папе было пророчество, - затараторила она, - что меня похитят и от этого война случится. Так что, я вас давно уже жду. Папа не хотел, а по-моему же здорово. Я уже взрослая, я знаю, зачем девушек похищают. Мне подружки на картинках показывали. Я, правда, не всё поняла, но подружки говорили, что это не больно, а наоборот приятно и весело. Так хочется попробовать! Мы это сразу делать станем, как приедем?"

   "Давай заткнём ей рот", - тоскливым голосом предложил Пирифой.

   Доставив Леночку Прекрасную в Афидны, герои снова вернулись за стол. На этот раз говорили они мало, но много пили. Пирифой был мрачен, Тезей тоже не весел.

   -- Знаешь, Тезей, - сказал наконец Пирифой, - ты, конечно, всё правильно говорил насчет героев и их жён, но есть один аспект.

   -- Аспект? - переспросил Тезей, с трудом поднимая голову.

   -- Вот именно. Идея была твоя, похищали Елену вместе, а ты ведь тоже неженатый. Как же я на ней женюсь, а ты нет? Не по-товарищески это. Такой вот аспект.

   Тезей хотел было возразить, но, почувствовав в словах Пирифоя неопровержимую логику, вынужден был с ним согласиться:

   -- Пирифой, я чувствую в твоих словах непоржи... необожри... непророжимую логику и вынужден с тобой согласиться. Но оба мы на ней жениться тоже не можем. Пусть нашу судьбу решит жребий.

   Герои бросили жребий, победил Тезей. Они продолжили пить. Пирифой немного приободрился, Тезей оставался мрачен.

   -- Значит так, - сказал он наконец, - возвращаясь к нашей изпервоначальной теме, жениться тебе, Пирифой всё равно надо. И обратно не менее как на дочке Зевса. Одна дочка, стало быть, сама собой отпала. Каких мы ещё знаем?

   Пирифой подумал немного.

   -- Персефона, - вдруг выпалил он.

   -- Персефона? - лениво переспросил Тезей. - Это что, жена Аидонея, молосского царя? Разве она дочка Зевса?

   -- Да нет же! Другая Персефона: дочь Зевса и Деметры, жена Аида.

   -- Жена Аида?!

   От одного имени грозного властелина царства мёртвых Тезей даже протрезвел. Он отхлебнул огромный глоток, встряхнул головой, глаза его вспыхнули.

   -- Да! - воскликнул он. - Я в деле!

   Гробовая тишина царила у причала, к которому приставала лодка Харона, перевозившая покойников в царство мёртвых. Очередь на перевоз была длинная, но никто не толкался, не пытался пролезть вперёд, не размахивал удостоверениями и не пытался качать права. Никто в этой очереди никуда не спешил. Таков был порядок, соблюдавшийся век от века. Но в этот день древний обычай был нарушен. Двое героев, шумя и раскидывая покойников, протолкались к лодке и вскочили в неё, Тезей пихнул перевозчика Харона к вёслам и закричал:

   -- Быстро гони на тот берег!

   -- Как это гони, - пробормотал Харон, - туда ж только мёртвым можно. Есть у вас свидетельство о смерти или хотя бы пропуск какой?

   Тезей приставил к его груди меч.

   -- Вот тебе моё свидетельство, мандат и пропуск!

   -- Но по инструкции...

   -- Сейчас башку тебе отрежу, вот и вся, нахрен, инструкция!

   -- Но зачем же вам туда? Там же пути назад нету, там ужасы, чудовища...

   -- Ха! Напугал Тезея Минотавром! Делай что говорят, папаша, а о самих себе мы уж без тебя позаботимся!

   Перетрусивший Харон не решился больше ничего возразить и поспешно загрёб к другому берегу.

   У входа в царство мёртвых на троне сидел Аид. Вид его был, как обычно, мрачен. Лежавший у его ног Цербер зарычал было на непрошенных посетителей, но, встретившись глазами с пылающим взглядом Тезея, испуганно заскулил, поджал хвост и заполз под трон.

   -- Короче, Аид! - без предисловий и не дожидаясь, когда к нему обратятся, заговорил Тезей. - Это Пирифой, между прочим, герой, а жены у него нет, а у тебя есть. В виду этой вопиющей несправедливости убери свою шавку и отдавай нам Персефону, а мы тогда никого тут не покалечим.

   Аид выслушал дерзкую речь спокойно и таким же мрачным как обычно тоном сказал:

   -- Вы присаживайтесь, молодые люди. Обсудим ваше предложение.

   Обескураженные таким хладнокровием герои послушно опустились на возникшие позади них каменные кресла. Щёлкнули цепи, и они оказались напрочь прикованы к своим местам.

   -- Ты что, совсем озверел, хрен ушастый! - взвыл Тезей, пытаясь вырваться из нерушимых оков.

   -- Посидите, молодые люди, и подумайте над своим поведением, - спокойно и, как всегда, мрачно сказал Аид. - Времени вам даю на это много. Вечность.

   Тезей опять что-то завопил, но экран ясновизора погас, и голос Тезея заглох, не прозвучав.

   "Двое придурков", - подытожил увиденное Зевс.

   -- А всё почему! - с жаром заговорил бог войны Арес. - Звереют герои от безделья. Война нужна. Без неё богам скоро от героев житья совсем не станет.

   -- Знаешь, Арес, - недовольно проворчал в ответ Зевс, - если вдруг когда-нибудь меня заинтересует твоё мнение, то, не сомневайся, я его у тебя спрошу.

   Сказав это, он встал и пошёл прочь. Остальные боги последовали за ним.

Подвиги Геракла

   Никогда ещё небо над Элладой не было так ясно, никогда ещё солнце не светило над Олимпом так ярко и весело. Никогда ещё не было так светло и радостно на душе у громовержца Зевса. К нему в гости пришёл его любимый сын.

   -- Здравствуй Геракл! Здравствуй, сынок мой дорогой! - сказал громовержец, сходя с трона навстречу славному богатырю и величайшему полубогу. - Как же давно я тебя не видел, как же ты вырос и возмужал за это время!

   -- Здравствуй папка! А вот ты-то совсем не меняешься!

   Геракл так крепко обнял отца, что захрустели кости. Любой другой помер бы от такого приветствия, да и Зевс с трудом перенёс могучие объятия сына, но и виду не показал, что ему больно. Солнце над Элладой светило так же ярко.

   Никто не скажет точно, почему из великого множества своих детей Зевс особенно любил именно этого - огромного и нескладного, не блещущего умом, но простодушного и прямолинейного. Возможно, потому, что его мать Алкмену он любил больше всех других смертных женщин - трое суток подряд. Cолнце на это время остановилось, и время прекратило свой ход, но Гера, жена Зевса, это заметила и невзлюбила Геракла больше, чем всех остальных побочных детей мужа. А может быть, простодушие и наивность сына были именно тем, чего не хватало Зевсу среди окружавших его цинизма, расчётливости и подхалимства. И многое такое, за что любой другой понёс бы жестокую кару, сходило Гераклу с рук.

   -- Ну, давай, сынок, рассказывай, как твоё житьё-бытьё. Где был, что видел, чем занимаешься. Я слышал, твоя служба у Эврисфея закончилась, ты совершил все положенные подвиги?

   -- Подвиги-то я совершил, - махнул рукой Геракл, - да толку-то мало. Борешься всё, борешься, а несправедливости в мире всё не убывает и не убывает.

   -- Как же это ещё несправедливость в мире остаётся, если такой герой взялся с ней бороться? - улыбнулся Зевс.

   -- Ты не поверишь, папа: остаётся! - с жаром ответил Геракл, не расслышав иронии в словах отца. - Вот иду я недавно на край света за золотыми яблоками и вижу вдруг мужика к горе цепью прикованного. "Кто ты, - спрашиваю, - и за что же это тебя так покарали?" "Я, - отвечает, - Прометей, а приковали меня по воле Зевса за то, что я людям помогал". Ну, я сперва хотел его дубиной по башке трахнуть за такие слова: что ж это он такое наговаривает, что Зевс людям помогать не велит, а потом вижу: глаза-то у него честные, то есть кто-то ему, значит, клевету на тебя сказал, а он и поверил. Стал я, значит, цепи рвать, а они крепкие оказались, минут десять провозиться пришлось, а тут вдруг твой орёл прилетает, "Воля Зевса! - кричит. - Воля Зевса!" Вот, значит, кто, думаю, про тебя напраслину распускает! И зачем ты вообще себе орла в дом взял. Помоечная же птица - тот же стервятник. Ты б уж лучше павлина завёл - он красивый. Этот стервец Прометею всю печень испортил. Это куда годится?! Печень же самый жизненный орган! Ну, я его из лука подстрелил - будет знать теперь!