Стихи остаются в строю - Алтаузен Джек - Страница 32

32

Кукушка

Над головою пуля просвистела; Шальная иль придельная она? Но, как струна натянутая, пела, Пронизанная ею тишина. Меня сегодня пуля миновала, Сердцебиенье успокоив мне, И тот же час в лесу закуковала Веселая кукушка на сосне. Хорошая народная примета: Нам жить столетья, пополам деля Всю ярость бурь и солнечного света, Все, чем богата русская земля.

15 апреля 1943 г.

После боя

Хорошо, товарищ, после боя, Выдыхая дым пороховой, Посмотреть на небо голубое — Облака плывут над головой… И в затихшем орудийном гуле, Что в ушах моих еще звенит, Вся страна в почетном карауле Над убитым воином стоит.

10 мая 1943 г.

Перед атакой

Если я на поле ратном, Испустив предсмертный стон, Упаду в огне закатном Вражьей пулею сражен; Если ворон, словно в песне, Надо мною круг замкнет, — Я хочу, чтоб мой ровесник Через труп шагнул вперед. Пусть ускорит он походку Среди выжженной травы, Пропотевшую пилотку Не снимая с головы. И, зажав винтовку твердо, Отомстит за смерть мою, За страдания народа И за родину свою!

Леонид Шершер

В день победы

Да будет веселым день нашей победы!    Мы снова сойдемся в круг — Друг налево и друг направо,    и прямо напротив друг. Когда этот час неизбежный настанет,    я встану, подняв стакан: — Не все здесь с нами. Одни убиты,    лечат других от ран. Но я от имени всех живущих и тех,    кто погиб в бою, В слове простом, и взволнованном слове    прославляю страну мою. Что я скажу, как сумею найти я    лучшие в мире слова! Я даже не крикну, а тихо скажу вам:    — Да здравствует наша Москва! Мы в окна посмотрим — увидим:    снова звезды горят на Кремле, Весна начинается, пахнет весною    по всей молодой земле, Вот они, школы, где мы учились,    сквер, куда шли гулять. Вокзалы, с которых мы провожали,    зовут нас теперь встречать! А если мне суждено в сраженье    погибнуть до этого дня — Ты тогда поднимись со стаканом    и это скажи за меня. Сделайте все, что я не успею    сделать в моей стране. А любимую пусть никто не целует,    пусть помнит она обо мне!

Сны

Я не знаю, надо иль не надо Сны свои рассказывать в стихах. Только возле города Гренады Я сегодня ночевал в горах. Я видал, как проходили грозы, Слышал, топали издалека, Проплывали верхом бомбовозы, Низом проплывали облака. После снов тяжелых, после боя, После гулких вздохов батарей Небо над Испанией такое, Как весной над родиной моей. Я хожу по улицам суровый, Сплю под дребезжанье гроз. В комнате моей шестиметровой Запах пороха мадридского и роз Из садов распахнутых Гренады, Не увядших на крутых ветрах… Я не знаю, надо иль не надо Сны свои рассказывать в стихах. Если звездными ночами снится, Как расходятся во тьму пути, Значит сердцу дома не сидится, Значит сердцу хочется уйти. Но оно не скажет мне ни слова, Я пойму его по стуку сам — К опаленным подступам Кордовы, К астурийским рослым горнякам Рвется сердце. Сквозь дожди и ветры Путь его протянется, как нить… …На пространстве в шесть квадратных    метров Разве можно сердце уместить? Пусть выходит сердце, как победа, Как луна к раскрытому окну, К черноглазым девушкам Овьедо, Отстоявшим пулями весну. И они, уверенны и ловки, Проходя сквозь орудийный дым, Зарядят тяжелые винтовки Сердцем сокрушающим моим.

Ветер от винта

Как давно нам уже довелось фронтовые петлицы Неумелой рукой к гимнастерке своей пришивать, Золотые, привыкшие к синему, птицы По защитному небу легко научились летать. Хоть клянусь не забыть — может, все позабуду    на свете, Когда час вспоминать мне о прожитых днях    подойдет, Не смогу лишь забыть я крутой и взволнованный    ветер От винта самолета, готового в дальний полет. Не сумею забыть этот ветер тревожной дороги, Как летит он, взрываясь над самой моей головой, Как в испуге ложится трава молодая под ноги, И деревья со злостью качают зеленой листвой. Фронтовая судьба! Что есть чище и выше на свете! Ты живешь, ощущая всегда, как тебя обдает Бескорыстный, прямой, удивительной ясности ветер От винта самолета, готового в дальний полет. Тот, кто раз ощущал его сердцем своим и душою, Тот бескрылым не сможет ходить никогда по земле, Тот весь век называет своею счастливой звездою Пятикрылые звезды на синем, как небо, крыле. И куда б ни пошел ты — он всюду проникнет    и встретит, Он могучей рукою тебя до конца поведет — Беспощадный, упрямый в своем наступлении ветер От винта самолета, готового в дальний полет. Ты поверь мне, что это не просто красивая фраза, Ты поверь, что я жить бы, пожалуй, на свете не мог, Если б знал, что сумею забыть до последнего часа Ветер юности нашей, тревожных и дальних дорог. А когда я умру и меня повезут на лафете, Как при жизни, мне волосы грубой рукой шевельнет Ненавидящий слезы и смерть презирающий ветер От винта самолета, идущего в дальний полет.