От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД-КГБ - Захаров Николай Львович - Страница 22

В частной беседе генерал Жежель говорил мне, что были случаи, когда Тито слушал передачи советского радио о Югославии и плакал.

Нашей делегации пришлось признать вину советской стороны и переговоры закончились принятием декларации, которая означала прорыв в наших отношениях с Югославией. Дальше согласно программе для делегации была организована поездка по стране. Мы были на острове Бриони — это красивейшее место с реликтовыми соснами, превращенное по существу в отдельную резиденцию Тито. На острове делегацию встречал сам Тито. Он пригласил Хрущева и Булганина в автомобиль, и, выпроводив из машины водителя, сам сел за руль, а мы, сопровождающие лица, сели на приготовленные кареты с извозчиками, одетыми в русскую форму. По дороге на полянах паслись пятнистые олени и фазаны. Во время пребывания на острове Бриони мы совершили прогулку на яхте Тито по Адриатическому морю. Затем состоялась поездка в Словению, красивейшую провинцию, где мы остановились на даче Тито на озере Блед.

Нами были привезены богатые подарки. Помню, в Бле-де Н.С. Хрущев вызывает меня и говорит: «Надо сегодня же развести по квартирам членов Политбюро наши подарки по списку». «Хорошо, — сказал я, — сейчас же выезжаю». Подарками занимался зав. отделом управляющего делами Совмина СССР К.И. Рыженков. Из Бледа через Загреб я приехал в Белград, и мы с Рыженковым начали развозить подарки по квартирам. Мужчинам — охотничьи ружья специального изготовления, женам — меха. Никогда не забуду, как радовались жены подаркам, угощали нас. А жена Ранковича, накинув песцовый палантин, пустилась в пляс. Это вручение подарков было приятной процедурой, и мы с этой задачей справились успешно, потому что руководители Югославии благодарили Хрущева и Булганина за подарки.

Накануне отъезда нашей делегации Тито дал роскошный обед, где были произнесены речи с обеих сторон. Бурными аплодисментами, стоя приветствовали слова Н.С. Хрущева, говорившего о героической партизанской борьбе югославского народа и совместных боевых операциях с нашими войсками против гитлеровской Германии. Обед обслуживали около тридцати официантов и, что поразительно, молодых как на подбор, одетых в голубые костюмы, что производило впечатление. Даже в Белом доме на обеде у президента США Эйзенхауэра я ничего подобного не видел. Н.С. Хрущев пригласил Тито и его жену Иоанку посетить Москву в удобное для них время. Тито поблагодарил и дал согласие.

На другой день наша делегация вылетела в Москву. С этого времени у СССР с Югославией установились самые добрососедские отношения.

На следующий год в июне югославская делегация прибыла в Москву. В ее состав вошли Тито с женой Иоанкой, которая воевала вместе с ним в горах в партизанских отрядах, а также Кардель и Ранкович.

В Унгенах, куда Тито прибыл на своем поезде, они пересели на наш спецпоезд. Когда мы тронулись, я зашел в вагон к Тито. Он сидел в большом салоне. Я спросил Тито, что ему приготовить на обед. Он мне ответил: «Товарищ Захаров, приготовьте мне на обед настоящих русских щей и хорошего черного хлеба, я страшно соскучился по этим харчам». Я изумился и сказал, что все будет сделано. Тито в свое время жил в Сибири и не забыл русские блюда.

После окончания официальных переговоров югославская делегация выехала в Ленинград. Перед отъездом из Ленинграда домой в честь гостей был дан обед, где было множество похвальных тостов в адрес Тито и Югославии.

Провожать Тито на вокзал в открытой машине поехал Булганин. Невский проспект был буквально забит народом. Тито и Булганин стояли в автомашине. «Да здравствует Тито!», «Братский привет югославским рабочим от ленинградцев» — подобными лозунгами делегацию сопровождали до самого вокзала. Через несколько минут после того, как тронулся поезд, я зашел в салон, где сидел Тито и… плакал. Увидев меня, он сказал: «Захаров, знаете, как я взволнован проводами простых людей, их симпатией к нам, югославам».

В один из дней пребывания югославской делегации Тито предложил Хрущеву пройтись пешком по городу, по улице Горького (ныне Тверской). Хрущев согласился и сказал об этом мне. Я тут же вызвал группу сотрудников охраны и одновременно приказал начальнику ГАИ перекрыть движение автотранспорта по улице Горького. Хрущев и Тито с женой и сопровождающие их лица вышли к памятнику Пушкину, постояли и направились к Красной площади. Публика, увидев Хрущева и Тито, стала окружать их. Я подошел к Хрущеву и сказал: «Никита Сергеевич, может быть свалка и нам не выбраться из толпы. Вот кафе-мороженое. Зайдем в него. А я вызову машины». Хрущев ответил: «Молодец, правильно. Пошли».

Я поставил у входа своих ребят. Когда гости вошли, двери закрыли. Я сказал директору, чтобы гостям как можно быстрее подали мороженое и кофе. Вызвал автотранспорт. Милиция организовала проезд. Когда мороженое съели и выпили кофе, Хрущев, обращаясь ко мне, громко спросил: «Захаров, у тебя есть деньги? Расплатись, пожалуйста, а то у меня денег нет», «Не волнуйтесь, все оплачено». Я действительно рассчитался в кафе деньгами из собственного кармана. После этого все встали и уехали.

Согласно программе пребывания югославская делегация отъезжала из СССР через Новороссийск, Сочи, Адлер. До Новороссийска ехали на автомашинах, любуясь прекрасными полями Краснодарского края. Здесь Хрущев распрощался с Тито. Прощаясь со мной, Тито подарил мне золотой портсигар и часы, а Иоанка — большую коробку гаванских сигар, которые хранятся у меня до сих пор.

АНГЛИЯ. НЕПРИЯТНЫЙ ЧЕРЧИЛЛЬ

В Англии я был в составе правительственной делегации в апреле 1956 года. Для подготовки визита в эту страну вылетал Серов, но в связи с устроенной ему там обструкцией, он быстро вернулся в Москву. Решением ЦК КПСС в Лондон предложено было срочно вылетать мне. Я не знал, по какой причине Серов вернулся в Москву, хотя перед отъездом я у него был. Ничего он не сказал и об обстановке, которая меня ждет в Лондоне. К сожалению, я узнал о причинах быстрого возвращения Серова в Москву от борзописцев на аэродроме, которые засыпали меня вопросами, доволен ли я, что прибыл в Лондон вместо Серова. Откуда корреспонденты узнали, что я «вместо» — не знаю, но думаю, что это, видимо, прошло по дипломатическим каналам. Во всяком случае, Серов обязан был меня проинформировать о сложившейся ситуации. Умолчав об этом, он только осложнил мое положение. Надо сказать, что тень Серова потом следовала за нашей делегацией вплоть до Эдинбурга в виде надписей на плакатах с кровавыми пятнами в его адрес. Уже после я понял, что Серов крайне разобижен, что ему не удалось поехать в Англию.

Послом СССР в Англии тогда был Малик. По приезде в Лондон на другой день я с представителем посольства посетил Главного комиссара Скотланд Ярда.

Главный комиссар принял нас очень приветливо. На столике появились кофе и коньяк. Были приглашены еще два сотрудника, один из которых был представлен как начальник отдела Скотланд Ярда, отвечающий за безопасность прибывающих в Англию делегаций. Позже я узнал, что он — один из старейших работников этого учреждения, который впоследствии, уйдя на пенсию, неплохо упомянул меня в своих мемуарах. Меня ознакомили с программой и организацией охраны нашей делегации при встрече в Портсмуте, по железной дороге при следовании в Лондон, встрече на вокзале и другим местам пребывания делегации. Я, уже имеющий опыт пребывания наших правительственных делегаций за границей, остался доволен грамотно разработанной программой, и, за исключением мелких поправок, поблагодарил Главного комиссара за радушный прием и информацию.

В юности мне много пришлось читать о «великих» сыщиках — Нате Пинкертоне, Нике Картере, Шерлоке Холмсе, где часто упоминалось это учреждение — Скотланд-Ярд. Теперь мне пришлось в нем побывать.

Наша делегация шла в Портсмут на крейсере «Орджоникидзе», который сопровождали два эсминца. В составе делегации были Н.С. Хрущев, Н.А. Булганин, А.А. Громыко, А.Н. Туполев, и. В. Курчатов. Туполева я знал раньше, а познакомился при следующих обстоятельствах. В ноябре 1955 года я возвращался из индии для доклада главе нашей делегации о готовности предстоящей поездки в эту страну. Возвращался я на спецсамолете ИЛ-14. Когда мы прилетели в Термез на заправку, мне сообщили, что на аэродром в Карши прилетел испытываемый самолет ТУ-104. Я предложил своим летчикам перелететь в Карши, что и было сделано. Там, действительно, стоял, готовясь к отлету, красавец ТУ-104. Я уговорил командира экипажа, летчика-испытателя Барабаша взять меня на борт их самолета, и мы вскоре полетели. Командир мне сказал, что я первый пассажир на этом типе самолетов.