Необычайное похищение (СИ) - Крамер Стейс - Страница 59

   Главный мечник, а теперь уже и воевода вынужден был остановиться. Усевшись в позу лотоса, Сотников стал медитировать, чтобы унять боль и посмотреть новые видения.

   Аленушка была вместе с ним.  Она смазала раненного бойца специальным снадобьем и сама попробовала войти в медитацию, повторяя позу и движения Алексея. Не получилось.

   А медитирующий Сотников увидел,  как Тушинский лагерь  покидает сильно поредевшее войско, которым ранее командовал самозванец, а теперь пан Лисовский.  Многие воины, особенно из числа русских людей, отказываются идти в Тулу.  Они либо разбегаются по домам, либо и вовсе бегут в Москву, чтобы встать под знамена Василия Шуйского.

   Из сорока тысяч разношерстного воинства,  пану Лисовскому удалось вывести от силы половину.

   А Мария Мнишек оказалась плененной.   Мстительный пан Лисовский приказал забрать у бывшей царицы все ее драгоценности, украшения, роскошное платье и даже сафьяновые сапожки.  Гордая пани шествовала босиком в простом крестьянском сарафане.   Марию связали за руки, она шла в общей веретенице с остальными пленными женщинами.

   Непривычные к ходьбе босиком ножки панны  быстро сбились до крови, каждый шаг причинял самозваной царице боль. Поначалу Мнишек крепилась, держась на одном лишь самолюбии.  Но затем молодая женщина не выдержала и с криком упала на колени.

   Её посадили в клетку на телегу.   Какой униженной и расстроенной оказалась Мария! Куда делась её надменность,  царственность, жажда унижать и повелевать всем и во всем?   Теперь она выглядела как типичная заплаканная деревенская баба  с грязными, окровавленными ногами.  Перед ней поставили кувшин с водой и положили краюху черствого хлеба.  Впредь будет знать, как противиться пану Лисовскому!

   А тем временем самозваный царек в лаптях и армяке пробирается к Калуге.  Его настроение не намного лучше, чем у Марии Мнишек.  Хотя свобода и есть тяжелый мешок с драгоценностями за спиной. Но кто поймет и поддержит человека, затеявшего неудачную бурю? Чего хотел Лжедмитрий Второй?  В первую очередь власти!  Личной безграничной власти. Она так упоительна! Пусть даже с участием и под контролем поляков.

   Вот, наконец, Лжедмитрий нашел коня и сменил одежду.   Южнее Москвы безопаснее, здесь остались еще преданные самозванцу люди.

   Ну, что же, пока судьба благоприятствует царьку.   Он все ближе и ближе к Калуге.

   А сумеет ли Лисовский привести войско к Туле?  Ведь Скопин-Шуйский  движется  ему наперерез.  Однако об этом пока еще ляхи не знают.  Иначе у них могла бы начаться паника.  Конечно, досадно Алексею  будет, если  в такой важной битве он не успеет поучаствовать.

   Медитация  прервалась. День плавно приближался к вечеру, а Сапеги снова привел свое войско в боевую готовность.   Польский воевода продолжил осаду слободы и, видимо, рассчитывал на что-то во время короткой летней ночи.

   Алексей пока отдыхал.  Чудодейственная мазь подействовала, он почти не ощущал боли.

   Боевой дух ляхов был подорван в ходе утреннего штурма, их войско сильно поредело из-за больших  потерь.  Но Сапеги должен был ловить свой шанс. На то он и воевода. Понятно, что, получив такой урон, ляхи не решатся на повторный штурм.  Хорошо, что Сапеги пока оставил осаду слободы, а не двинуться на соединение с союзниками.

   На этот случай у Сотникова был свой план. Его задача - разгромить противника и тем самым  развязать руки Скопин-Шуйскому.

   Тут Алексею доложили, что им на помощь после снятия осады из лавры выступил отряд хорошо вооруженных и обученных всадников. Настало время завлечь вражескую кавалерию, а за ней и пехоту в ловушку.

   Приходящий в себя после ранения Алексей собрался и скомандовал:

   - Открыть ворота! Кричать: "Измена!"

   Отец Александр, предводитель ополченцев, растерялся:

   - Воевода, как же так...

   Алексей жестко повторил:

   - Открывай ворота!

   Чтобы покончить  с колебаниями бойцов, воевода мягко добавил:

   - Вы же меня знаете. Разве я похож на предателя? Так надо. Мои бойцы подготовили врагу шикарный прием!

   Ополченцы выполнили приказ. Под крики "Измена!" в открытые ворота рванула кавалерия ляхов.   Но разгуляться им было негде.   Обложенные соломой деревянные дома моментально загорелись. Воины Сотникова кидали в дома и неприятельских всадников горшки со смолой и огненной смесью.

   Жуткое зрелище!  Смешались вместе кони, люди.  Множество скакунов задыхались в дыму и горели вместе со своими всадниками.  А стрельцы осыпали их мушкетными выстрелами. Часть пехоты Сапеги то же успела попасть в пылающую ловушку.  На них бесстрашно устремились местные мужики.

   Сапеги быстро терял людей. В ряды же воинов Алексея Сотникова вливались все новые и новые  добровольцы из мужиков и посадских. Вот и пятьсот бойцов из Троице-Сергиевой лавры с примкнувшими к ним всадниками появились с обратной стороны холма и устремились с тыла на ляхов.

   Они дрались умело.  Трудно было не попавшим в западню польским пехотинцам противостоять всадникам с оружием.

     Сотников командовал боем.  Он хотел бы опять помахать мечом и саблей,  но ранение давало о себе знать. Не стоило рисковать здоровьем в преддверии других славных дел.  От рождения Господь наделил его редкой силой и выносливостью, помноженными на суровое спартанское воспитание.  Не каждому суждено родиться за решеткой и иметь родителей известных спортсменов.  Уникальная генетика и жесткие, с младенчества, тренировки сделали его фактически сверхчеловеком.

   Не зря Боги выбрали именно Сотникова для перемещения в позднее средневековье. Подобные военные подвиги не по силам было бы совершить другому попаданцу, будь он заурядным человеком.

   Меж тем Сапеги, командуя своими воинами, приблизился к слободе. Здесь его уже ждали. Пара стрельцов-снайперов  практически одновременно попали в польского воеводу.  Он упал с коня, чтобы больше никогда не подняться.   Умер быстро и не так мучительно, как тысячи наемников и ляхов, сгоревших заживо, подстреленных или посаженных на вилы в пекле и давке адской слободы.

   Мужики в своей ярости беспощадны, они настрадались от иноземцев и не щадили даже тех,  кто поднимал к верху руки и падал на колени.

   Алексей Сотников не препятствовал расправам. Наоборот, у него не было резона обременять себя пленниками. Нужно быстрее добить это войско и идти на соединение со Скопин-Шуйским.

   Вспомнилась Чечня.  Там тоже было много жестокости и смертей. В ваххабитских отрядах сражалась разные люди.  Кто-то из чеченцев был искренне убежден, что воюет за правое дело и защищает Родину,  кто-то изначально был палачом и отморозком.  Но война ожесточает.  И чем дольше она идет, тем чаще встречаются отрезанные головы и изуверские пытки.

   Нет, русские не наслаждались пытками. Но убивали. Случалось, что и женщин, и подростков, и стариков, если они выступали с оружием в руках.  Алексей никогда не убивал безоружных. И сейчас лично не убивал тех, кто пытался сдаться в плен.  Но это делали за него другие.   Просто уничтожали противника, выполняя приказ не брать пленных. Его приказ. И от этого было противно на душе. Алексей убеждал себя, что войн без уничтожения не бывает, что отданный им приказ вовсе не его, а Скопин-Шуйского , но мерзкое настроение не могла скрасить даже находившаяся рядом Аленушка. Ей тоже бойня была не по душе.

   - Спой, что ли, родной, - попросила красавица.

   Да, песня могла немного скрасить минорное настроение. Но петь совсем не хотелось. Алексей предложил:

   - Давай, я тебе лучше свои стихи почитаю.

   Стихи, так стихи. Аленушке нравились стихи. И Алексей не заставил себя долго ждать:

   - С тобой, краса, хочу я в счастье жить,

   Чтоб дал Господь удачи понемногу!

   И вместе с милой вечером бродить,

   Не надо только нагонять тревогу!

   Под ножками твоими лопухи,

   Сорвал цветок пахучий, желто-красный!