Твое имя после дождя (ЛП) - Альварес Виктория - Страница 82

Тем не менее, Кейран не был счастлив с Эйдин. Брак был заключен по любви, но со временем его чувства охладели, когда он понял, что жена не может подарить ему наследника. Разочарование, подкрепленное наблюдением за отпрысками его друзей, переросло в негатив по отношению к жене, которую он сослал на задворки собственного двора, заявив, что ничего не желает знать о женщине, не способной дать ему то, что любая другая женщина может сделать без малейших усилий. Эйдин плакала и умоляла, но слезы не трогали ее мужа, быстро нашедшего другой объект для обожания, которое он уже не был способен дарить своей собственной жене.

В то же время. в маленькой деревеньке у подножия Маор Кладейш жила девушка по имени Фионнуала — «чистая». Ее отец и братья занимались ловлей рыбы, а девушка помогала матери с вышивкой, которой та славилась по всей округе. Однажды, когда Фионнуала стояла на берегу и махала рукой отплывавшему в море отцу и братьям, Кейран О’Лэхари увидел ее из окна замка и заинтересовался девушкой. Он тут же приказал выяснить, кто она и как ее зовут, и, когда понял, что она из бедной семьи, решил познакомиться с ней как можно скорее. Тем же вечером, когда Фионнуала сидела у своего дома, хозяин Маор Кладейш появился верхом на великолепном черном жеребце. Ее природная осторожность растаяла перед льстивыми речами Кейрана, который был немало удивлен, обнаружив, что девушка не только красива, но и умна и нежна. Если изначально его намерения по отношению к ней не были столь чисты, то, в итоге, Кейран понял, что нашел женщину, о которой мечтал всю жизнь. Вопреки всем прогнозам и даже своим собственным желаниям, он влюбился.

Он был невероятно счастлив, когда понял, что девушка отвечает ему взаимностью. Но кое-что Фионнуала скрыла от него из страха, что Кейран может ее разлюбить. Еще в детстве она осознала, что обладает даром предвидения, и что образы, являвшиеся ей в сновидениях, рано или поздно воплощались в реальность. В тот момент, когда она увидела Кейрана, верхом спускающегося с холма, она сразу узнала в нем рыцаря, с которым будет связана ее судьба. В течение последующих месяцев они виделись ежедневно при любой возможности, но девушка так и не призналась ему в своем даре, слишком боясь потерять мужчину, ставшего для нее центром вселенной.

Радость Кейрана была безмерной, когда, однажды ночью, она призналась, что вскоре подарит ему наследника, которого он уже отчаялся получить от своей законной супруги Эйдин. Кейран тут же распорядился, что Фионнуала должна занять законное место рядом с ним сразу после родов. Если и раньше он чувствовал искренние чувства к девушке, то теперь они превратились, прям таки, в безумную любовь.

Неожиданно в Маор Кладейш поступила информация о том, что на остров направлены войска Генриха II, короля Англии, герцога Нормандского и Аквитанского, графа Анжуйского. О’Тулы и О’Бирны подняли свои войска и Кейрану ничего не оставалось, как встать с ними плечом к плечу, чтобы отразить нападение, пока не стало слишком поздно. Он решил отправиться со своими людьми в Дублин, даже не попрощавшись с Фионнуалой. Кейран не хотел огорчать ее прощанием, но утром он с удивлением увидел ее посреди тропы, ведущей к городу. Когда О’Лэхари остановил своего коня, девушка бросилась к его ногам и стала умолять не участвовать в битве.

— Что все это значит? — спросил Кейран возвышающимся над войском голосом, — Что за нелепость?

— Господин, этой ночью я видела сон, в котором все было окрашено красным цветом. Это была кровь ваших солдат. И ваша…

— В этом нет никакого смысла. Отойди, пока мы не задели тебя.

Но Фионнуала словно не слышала его, она была в таком отчаянии, что не могла сдержать рыдания и ухватилась за его облаченную в доспехи ногу.

— Я видела красное, господин! Я знаю. что это означает! Пожалуйста!

— Хватит! — крикнул Кейран, в то время как паника овладевала его войском. Он бесцеремонно оттолкнул в сторону плачущую девушку, чтобы продолжить свой путь. — Я больше не собираюсь слушать эту бессмыслицу. Мы победим в этом сражении и, что бы ты ни говорила, это не изменит моего решения. И для твоего же блага, надеюсь, что твои слова не сбудутся. Я не буду с тобой церемониться, если твое поведение приведет нас к поражению.

До сих пор неизвестно, был ли Кейран побежден превосходящим по численности войском Генриха II или страхом, завладевшим сердцами его солдат от слов Фионнуалы. Он покинул Маор Кладейш с двумя сотнями воинов, а вернулся лишь с дюжиной израненных людей, сгорающих от стыда за то, что не полегли на поле боя рядом с товарищами. Несмотря на то, что из-за наступления норманнов владения О’Лэхари сильно сократились, Маор Кладейш удалось сохранить. О’Тулам и О’Бирнам же пришлось укрыться в Уиклоуских горах[1].

Когда Фионнуала узнала, что Кейран остался жив, она разрыдалась, но, на этот раз, от счастья. Она выбежала из своего домика на берегу и помчалась к замку, желая броситься в объятия любимого, но тот встретил ее совсем не так, как она ожидала. Весь обратный путь в Маор Кладейш Кейран проделал в мрачных размышлениях о позорном поражении. Как только он увидел девушку, приказал двум своим людям схватить ее.

— Ведьма, твои слова приговорили нас к разгрому. Если бы ты не появилась перед нами в день отъезда, судьба О’Лэхари и Ирландии была бы совсем иной. тебе нет прощения за то, что ты навлекла на нас такое несчастье.

— Я лишь рассказала вам о своем сне! — попыталась защитить себя девушка, напуганная такой резкой перемене в отношении к ней Кейрана.

Но мужчина не собирался ее слушать. Не обращая внимания на ее рыдания, он приказал увести ее в Маор Кладейш и запереть в крошечной комнате. Единственным источником связи Фионнуалы с внешним миром стало отверстие в двери, через которое ей подавали еду и питье.

— Ты навсегда останешься здесь, — бросил ей Кейран через запертую дверь. — Жизнью заплатишь за гибель моих людей, но перед этим ты дашь мне обещанного сына. Скоро увидим, также ли красна твоя кровь как та, которую, как ты уверяешь, видела в своих снах в ночь перед сражением.

Четыре месяца спустя, после того, как Фионнуала провела всю ночь, крича от боли, служанка пришла в комнату Кейрана с ребенком на руках. Это был смуглый как мать мальчик, здоровый и энергичный, на котором совершенно не сказались ужасающие условия, в которых содержалась его мать. Хозяин замка взял его на руки и улыбнулся впервые за долгое время. Он направился в покои своей супруги Эйдин, которая всю ночь содрогалась, слушая издалека страдания несчастной женщины, и передал ей ребенка.

— Вот сын, которого ты оказалась неспособна мне дать. Надеюсь, ты хотя бы сможешь его вырастить. С этого момента я приказываю тебе обращаться с ним так, как этого заслуживает мой наследник и будущий владелец замка. И чтобы никто, кому дорога жизнь, не смел говорить о выносившем его в своем чреве демоне.

Чтобы ребенок никогда не узнал о Фионнуале, Кейран распорядился, чтобы ее замуровали в углу той самой комнаты, в которой несчастная провела последние несколько месяцев. На него не подействовали ни воззвания девушки, ни требования явившихся в Маор Кладейш за разъяснениями братьев — после визита никто и никогда их больше не увидел. Фионнуала исчезла с лица земли, словно ее никогда не было. В последние годы жизни Кейрана, оказавшейся, к несчастью для него, длинной, похоже, произошло нечто, всколыхнувшее его уснувшую совесть.

Немногочисленные родственники, оставшиеся тогда рядом с Кейраном, уверяли, что в течение почти десяти лет он по ночам бродил по Маор Кладейш с выпученными глазами и бледный как смерть. «Она все еще здесь, — бормотал он сквозь зубы, не обращая ни на кого внимания, — она все еще здесь и все еще видит красное? как и тогда. Она видит кровь на моих руках. Это была ее кровь!»

Никто не знал, что Кейран хотел этим сказать. Последнее, что он сделал перед смертью, был приказ построить в верхней части замка часовню, где он мог бы замаливать свои грехи. «Да хранит меня господь, ибо ни один из потомков О’Лэхари не сможет простить меня за то, что я навлек на наш дом наихудшее из всех несчастий, — были его последние слова. — Страх смерти может быть более могущественным врагом, чем сама смерть».