Трибред. Дилогия (СИ) - Дадов Константин Леонидович - Страница 94

   Гермиона и Драко, после нескольких бесед, так же стали помогать первокурсникам, незаметно становясь для них авторитетами на равнее со старостами. В связи с появлением новых занятий, друзья встречались все реже и реже, но продолжали поддерживать общение, буквально "выкраивая" пару минут для разговоров.

   Совершенно незаметно, прошел сперва первый, а затем и второй месяцы учебы. Тишина и покой школьных коридоров, вводили в ложное ощущение безопасности, а директор тем временем, перестраивал полосу препятствий, а так же готовил какой-то новый сюрприз для учеников.

   Гарри никогда не считал себя трусом, но предвкушающая улыбка Дамблдора, и сверкание его очков, заставляли "стада" мурашек бегать по его спине, других же детей просто передергивало, и они спешили оказаться как можно дальше от ненормального старика.

   ***

   (Мистика).

   Вернувшись в школу после летних каникул, Гермиона с новой силой "окунулась" в изучение "трансфигурации". С начала второго полугодия, профессор Макгонагалл, начала "грузить" девочку литературой по "анимагии", предупредив что с начала третьего года, они приступят к освоению основ этого мастерства.

   Нельзя сказать, что возможность обретения "анимагической" формы не радовала, однако способности "метаморфа", давали куда больше возможностей и перспектив... но ведь нельзя напрямую заявить учителю, что пытаешься восстановить способности, утраченные после смерти в прошлой жизни. В лучшем случае она просто не поверит, а в худшем поверит, и начнет собственные исследования.

   Оставалось послушно тренировать заклинания, читать выданную литературу, ну и упражняться в освоении иных дисциплин. Все же, не смотря на прошедшее время, учиться магии было интересно, а самое главное, никто не создавал лишних неприятностей, и не заставлял отвлекаться от этого процесса.

   Профессор Макгонагалл, убедила Гермиону в том, что в этом году следует сдать экзамены классическим способом, не проходя никаких полос препятствий. В свою очередь, девочка убедила в этом своих друзей, в результате чего, этот год завершился совершенно без приключений.

   ***

   (отступление).

   "...тьма вновь подняла свою уродливую голову, и силы зла накапливают мощь вербуя бойцов. Мы должны быть готовы к противостоянию, а потому я прошу тебя Аластор, вновь собери свой отряд и вернись на службу...".

   Уже начавший седеть мужчина, лицо которого было перечерчено шрамами и морщинами, закончил перечитывать письмо, а затем усилием воли, заставил бумагу превратиться в пепел. В его левой глазнице, тускло поблескивал магический глаз, а правую ногу ниже колена, заменял протез из зачарованного серебра, укрепленного рунами.

   - значит "темные силы"? - Мужчина хрипло рассмеялся. - Не знай я тебя так хорошо, Альбус, то наверняка принял бы это письмо, за бредни очередного фанатика. Однако...

   Боевой маг, руки которого были более чем по локоть в крови врагов, резко поднялся из кресла, стоявшего в гостиной небольшого дома у камина, и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

   - если ты говоришь о враге и просишь помощи, это значит что дело действительно серьезное. - И без того нахмуренные брови, практически сошлись в одну линию. - Давненько я не выходил на охоту.

   Я видел небо в автоматный прицел,

   Я ангела видел, который успел.

   Он весь из мяса, он наверно живой,

   За ним с неба, следит рулевой.

   Дверь в комнату, не имеющую окон, и защищенную несколькими слоями чар, распахнулась от сильнейшего пинка, а затем под потолком вспыхнули светильники, выхватывая из темноты стеллажи с "магловским" огнестрельным оружием, зачарованными клинками, различными амулетами, а так же броней на любой вкус. Здесь можно было найти почти все, от средств самозащиты, до инвентаря для охоты на самых опасных магических тварей.

   Мы жрали падаль, пили водку с могил,

   Потом не помню, я догнался, забыл.

   Мы все из мяса, каждый вроде живой,

   За нами с неба, следит рулевой.

   На пояс отправились две кобуры с пистолетами, заряженными особыми пулями с алхимической "начинкой". На бедрах устроились подсумки с метательным оружием, гранатами, а так же запасом патронов. На голенях были закреплены кинжалы с длинными прямыми лезвиями. Специальный бронежилет с множеством кармашков, был надет под длинный плащ, поверх которого были накинуты перевязи с кривыми саблями.

   Не сыте сестры, время выбрало нас,

   Господь не выдаст, и навряд ли продаст.

   Он весь из мяса, он такой же живой,

   За ним с неба, следит рулевой.

   На шею был повешен шнурок, связанный из шерсти единорога, а на нем висел самый обыкновенный деревянный амулет с несколькими рунами давно забытого языка. На пальцы рук были надеты перстни с магическими камнями, в специальные крепления на предплечьях, отправились волшебные палочки, и пара тонких метательных лезвий, смазанных особым ядом, от которого у Грюма уже был выработан иммунитет.

   Сырое поле, роскошный туман,

   Он весь из мяса, не сон не обман.

   Смотрел насквозь, и ничего не сказал,

   Так пошел... и невидим стал.

   Голову обхватил тонкий обруч, на ободке которого были выгравированы магические символы. Этот "артефакт", нетолько позволял сопротивляться ментальной магии и подчиняющим чарам, но еще и ускорял мышление почти в три раза, что при долгом воздействии, могло привести к фатальным повреждениям мозга, из-за чего эта разработка министерства, была запрещена для использования. Однако, так как в любом правиле есть исключения, несколько экземпляров были вручены особенно ценным сотрудникам, разумеется под подписку о "не разглашении".

   Сверху обруча, была надета черная бандана, на которую были наложены чары отвлечения внимания.

   Посмотревшись в круглое зеркало, висящее на стене у входа, Аластор Грюм оскалился в улыбке, и удовлетворенно произнес:

   - я готов к прогулке.

   ***

   Пожилой мужчина, стоявший на каменистом берегу небольшого островка, затерявшегося на просторах Тихого океана, смял полученное недавно письмо, и швырнул его в воду. Он был одет в одну только мантию коричневого цвета, и старые сандалии.

   - прости Альбус, но я стал слишком стар. - С этими словами, Николас Фламель, достал из кармана крупный рубин, источающий в пространство огромное количество жизненной энергии... и раздавил его голыми руками, превратив в кучу бесполезных осколков. - Мне больше незачем продлевать жизнь, и я не могу обречь мир на постоянные войны.

   Смыло волной, песочные замки,

   Остались лишь тени, на мокром песке.

   В пасмурном небе, беснуются чайки,

   В поисках жертвы, в холодной воде.

   Там где вчера, были солнце и праздник,

   Ветер гоняет, обрывки газет.

   И я провожаю, взглядом корабль,

   Сжимая в руке, бесполезный билет...

   Мужчина развернулся спиной к океану, и медленно побрел вглубь острова, устало шаркая ногами. Совсем недавно он потерял жену, с которой прожил ни одну сотню лет, и теперь чувствовал как никогда, что его путь в мире живых, пора оканчивать.

   Я остался здесь, возле серых скал,

   Я нашел лишь здесь, то что так долго искал.

   Я остался здесь, смысла нет дальше плыть,

   И пока здесь будет мертвый сезон, я останусь здесь жить.

   Вскоре шум воды, волнами набегающей на берег, уже не достигал ушей древнего старика, внешне похожего на мужчину, который только достиг того возраста, когда обычные люди начинают няньчить внуков.

   Чем солнце ниже, тем тени длиннее,

   И вот постепенно, приходя в себя.

   О том что сделал, не сожалею,