De Secreto / О Секрете - Фурсов Андрей Ильич - Страница 107

Пол Мэннинг, написавший о Бормане книгу, отметил, что тот использовал все возможные средства, чтобы скрыть реальных собственников созданных им корпораций и их партнёров: подставных лиц, опционные контракты (опционы на бирже), соглашения о взаимной коммерческой деятельности, банковский индоссамент (т. е. передаточная надпись на обороте чека без указания лица, которому переуступается документ), депозиты условного депонирования, залоги, ссуды под обеспечение, права на первоочередной отказ, контракты по контролю и регулированию исполнения, сервисные договоры (на предоставление услуг), соглашения о патентах, картели, процедуры, связанные с подоходным налогом. При этом копии всех трансакций сохранялись, позднее их отправили в архив Бормана в Южную Америку.

Борман следовал стратегии председателя «ИГ Фарбениндустри» Германа Шмитца: названия различных компаний и корпораций постоянно менялись, чтобы запутать вопрос с собственностью. Так, «IG Chemie» превратилась в «Societe Internationale pour participations Industrielles et Commerciales SA», тогда как в Швейцарии эта организация была известна как «International Industrie und Handelsbeteiligungen AG», или «Interhandel». Руководителями компаний формально назначались граждане других стран. У самого Бормана был личный счёт в Рейхсбанке на вымышленное имя «Макс Хелигер», на который он переводил значительную часть богатства рейха. С помощью своего главного спеца по экономике доктора Хельмута фон Хуммеля Борман выводил эти средства из страны для их дальнейшего использования.

В 1941 г. 171 американская корпорация вложила 420 млн. долл. в немецкие компании. Когда началась война, оперативники Бормана в нейтральных странах (Швейцария, Аргентина) просто скупили американские акции, используя фонды иностранной валюты в отделениях ДБ и швейцарских банков в Буэнос-Айресе. Крупные бессрочные вклады были размещены в крупнейших банках Нью-Йорка. В центре этой программы бегства капиталов находился конгломерат «ИГ Фарбениндустри» (ИГ Фарбен), который обеспечивал Третьему рейху немало технических прорывов и о котором нужно сказать особо, поскольку в XX в. у этой структуры нет аналогов, так же, как в XVIII в. не было аналогов у британской Ост-Индской Компании, а ещё раньше — у Венеции. Причем если Венеция и Ост-Индская Компания — это один исторический ряд, то ИГ Фарбен — другой, альтернативный и, более того, бросивший вызов венецианско-британскому.

7

ИГ Фарбен — уникальная корпорация, мировой химический концерн, сыгравший решающую роль в обеспечении Германии технических возможностей вести войну против почти всего мира, продержавшись при этом почти шесть лет. В то же время будучи не просто корпорацией, а мировой пирамидой картелей, ИГ Фарбен стал моделью (впрочем, трудно повторимой) для развития глобальной корпоративной структуры. Ну а создавший ИГ Фарбен Карл Дуйсберг с полным основанием считался «величайшим промышленником мира» своего времени[141].

Формально концерн был создан 25 декабря 1925 г. как соединение шести химических компаний, однако его истоки уходят в последнее десятилетие XIX в. Вообще, когда мы говорим о немецких оружейных, химических и пр. корпорациях и банках, надо помнить следующее. В конце XIX — начале XX в. тесно связанный с Гогенцоллернами Тевтонский орден распродал большую часть земельной собственности и инкогнито приобрёл на полученные деньги банки, а также вложил средства в промышленность, прежде всего в военную, химическую и угольную. Часть средств была вложена в немецкие университеты. Поэтому за крупными немецкими корпорациями и банками первой половины XX в. (как минимум) в той или иной степени маячит Тевтонский орден, традиционный враг тамплиеров, Приората Сиона и британских масонских обществ.

Первая мировая война стала стимулом для развития военной и химической промышленности. После образования ИГ Фарбен её возглавили незаурядные личности — Дуйсберг, Карл Бош, Карл Краух и другие. 1930-е годы стали периодом расцвета и небывалой мощи ИГ Фарбен, которая стала государством в государстве, поскольку организационно и по степени мирового охвата превосходила остальные немецкие концерны, да и не только немецкие.

Во-первых, в самой Германии ИГ Фарбен установила тесные связи со стальной империей Тиссена — до такой степени тесные, что Э. Генри считал необходимым рассматривать их как единое целое («Рур»),

Во-вторых, концерн очень быстро установил связи с американскими компаниями. Так, с компанией «Sterling Drug», с которой ИГ Фарбен подписала договор на 50 лет о фактическом разделе мира на сферы влияния, была создана совместная компания «Alba farmaceutical». Кроме того, с 1929 г. существовал филиал ИГ Фарбен в США — «American IG Chemical Corporation»[142]'.

В-третьих, концерн очень плотно отслеживал и контролировал политическую ситуацию в Германии. Его агенты присутствовали в центральных комитетах всех партий Веймарской республики. Отдел разведки концерна «Бюро НВ-7» занимался не только финансово-экономической, но и политической разведкой. Финансировался отдел не только самой ИГ Фарбен, но и ДБ, принадлежавшим Варбургам. После прихода Гитлера к власти к Бюро, в котором 18 месяцев проработал будущий принц Нидерландов Берхард, тесно сотрудничало с «Абвером», а сама система управления НСДАП в значительной степени была смоделирована по ИГ Фарбен. Блестящий аналитик и стратегический разведчик, левый глобалист Эрнст Генри в своей знаменитой работе «Гитлер против СССР» цитирует материалы газеты «Deutsche Front» об «ИГ Фарбен»: «“И.Г. Фарбениндустри”, вторая по мощности индустриальная держава Германии, располагающая капиталом в 1 % млрд марок и армией рабочих, равной 175 тыс. человек, имеет производственную, торговую и рекламную сеть, охватывающую весь земной шар. Это трест, который почти в той же мере, что и Рур, создал новую экономическую мировую мощь Германии после войны; который своим синтетическим азотом, синтетическим бензином, синтетическим каучуком и искусственными тканями произвёл настоящую техническую революцию и основал в Центральной Германии новые индустриальные комплексы, простирающиеся на целые провинции — Лейна и Оппау; трест, который, наряду с тяжёлой промышленностью и почти наравне с ней, стал признанной “второй половиной” германской финансовой олигархии, “державой Лейна”, державой, по некоторым причинам, более “прогрессивной” и эластичной, чем “держава Рура”, но так же, как и последняя, жаждущей контролировать национальное богатство. Верно ли, что эта капиталистическая группа восстала по каким-либо соображениям против Гитлера? Ведь именно химический трест сразу после войны, когда он ещё устанавливал свое “синтетическое” оборудование и вместе с Руром боролся за главное, самое необходимое ему сырье — уголь, ведь именно он финансировал фронт германских “либералов”. Это было в Германии далеко не тайной.

“И.Г. Фарбениндустри” контролировала самые крупные в Германии концерны либеральной прессы (Улыптейн и “Frankfurter Zeitung”) и имела своих тайных агентов в центральных комитетах фактически почти всех “веймарских” партий (“католический” лидер Ламмерс, друг Штреземана Вармбольд, “демократ” и государственный президент в Бадене Гуммель и т. д.). Правительства Штреземана и Брюнинга были тесно связаны с трестом. Когда все “левые” партии в Германии, за исключением коммунистов, образовали в 1931 и 1932 гг. совместный “единый фронт” для борьбы за переизбрание. Гинденбурга на пост президента, против кандидатуры Гитлера, то не кто иной, как глава химического треста доктор Дуйсберг стал официальным председателем “Объединенного Гинденбурговского комитета” и “Бюро уполномоченных по избранию Гинденбурга”»[143].