Викинги. Ирландская сага - Нельсон Джеймс Л. - Страница 86

— Добро пожаловать, господин Арнбьерн!

Арнбьерн вскинул голову, прикрыв глаза ладонью от проливного дождя. На стене над воротами, немного в стороне, стояла Морриган в накидке, наброшенной на плечи, и капюшоне, накинутом на голову. Рядом с ней, в кольчуге и шлеме, с мечом на боку, возвышался тот самый мужчина, которого она представила как своего брата Фланна. Арнбьерн мельком подумал, а действительно ли он приходится ей братом.

— Морриган! — отозвался Арнбьерн. — А ты держишь слово.

— Разумеется, держу! — крикнула она в ответ. — Ты сам видишь, что ваше оружие уже здесь. Пусть твои люди возьмут каждый свое. А потом мы выступим вместе, фин галл и ирландцы, и дадим бой нашим врагам.

Арнбьерн повернулся, чтобы отдать приказ, но викинги уже устремились к куче оружия и принялись надевать кольчуги, подпоясываться перевязями с мечами и поправлять на головах шлемы. Позади них выстраивались в боевой порядок пехотинцы Тары, и шеренги их выглядели куда стройнее, чем разрозненные ряды норманнов. Они были готовы к выступлению, и через несколько минут то же самое можно было сказать и о людях Арнбьерна.

— Мы откроем ворота, — донесся сверху голос Морриган, и Арнбьерн вновь запрокинул голову. — Но враги совсем близко, и мы не хотим держать их распахнутыми слишком долго. Мой брат велит передать тебе, что твои люди, фин галл, выступят первыми, а пехотинцы Тары последуют за вами. — Она показала рукой куда-то за стену, но куда именно, Арнбьерн со своего места увидеть не мог. — Мы видим наших врагов, они еще в лагере и пока что не заняли поле. У вас будет достаточно времени, чтобы построиться, а потом вы сотрете их с лица земли.

Арнбьерн вытащил меч из ножен и пафосным жестом воздел его над головой.

— Мы готовы сражаться, мы готовы убивать или умирать, если будет на то воля Одина, отца всех богов! — прокричал он.

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! — крикнула в ответ Морриган, к явному неудовольствию Арнбьерна.

Но, прежде чем он успел хотя бы придумать ответ, тяжелый засов вынули из петель и высокие дубовые ворота величественно распахнулись, открывая вид на поля и далекий лес, столь памятные Арнбьерну. Он повернулся, подняв меч еще выше над головой.

— Викинги, за мной! К победе или смерти!

Он двинулся вперед, все убыстряя шаг, и норманнское войско хлынуло вслед за ним. Он видел улыбки на их лицах, которые всего несколько часов назад были искажены яростью. Они были свободны, сжимали в руках оружие, и больше им нечего было желать.

Они миновали ворота и выплеснулись на утоптанную площадку, все сто пятьдесят человек под командованием Арнбьерна. Он отступил в сторону и мечом показал им на место, где они должны были выстроиться в боевые порядки, чуть севернее открытых ворот. Позади них, футах в пятидесяти или шестидесяти, показалась голова колонны ирландцев из Тары. Арнбьерн улыбнулся про себя. Эти ирландцы, с копьями, в кольчугах и шлемах, отнюдь не спешили, подобно викингам, вступить в бой. Они не рвались вперед, в отличие от него самого и его людей, а двигались медленной, но уверенной поступью.

«Я пошлю их в бой первыми», — подумал Арнбьерн. К чему напрасно жертвовать своими людьми, самыми умелыми и могучими воинами? Он прикажет пехотинцам Тары возглавить атаку, чтобы принять на себя первый удар, а потом уже в разрозненные ряды врага вклинятся его викинги и довершат разгром.

Он обернулся, ожидая, пока пехотинцы пройдут ворота, чтобы направить их туда, где они были нужны ему. Ирландцы все еще находились на территории крепости, в десяти футах от ворот, когда он услышал, как Фланн прокричал что-то, и, к удивлению Арнбьерна, колонна вдруг остановилась.

— Выходите сюда, трусливые ублюдки! — заорал Арнбьерн, но он даже не успел закончить фразу, как ворота с величественным грохотом захлопнулись и до него донесся скрежет засова, задвигаемого в петли.

Глава сорок вторая

Вам сулю прилюдно

Лихо смеха Хати,

Тунды смуты тарчей

Толстых, да бесчестье.

Приглушенные голоса собеседников терялись в непрерывном стуке дождя по крыше шатра, и расслышать их реплики было нелегко. Но отец Финниан был благодарен уже за то, что ему не приходится шлепать по грязи какого-нибудь жалкого подобия дороги или мерзнуть, скорчившись от холода, в очередной бедняцкой лачуге с дырявой крышей. Шатер Руарка мак Брайна был просторнее, уютнее и обставлен гораздо лучше, чем дома многих бедных крестьян, с которыми ему приходилось делить кров и стол во время своих странствий.

— Мое единственное и главное желание — принести мир и стабильность в Брегу, — говорила тем временем Бригит. — Мой отец добивался Короны Трех Королевств, но я не горю желанием носить ее. Пока мы не установим мир в своем собственном государстве, вряд ли можно надеяться объединить все три королевства под одной рукой и изгнать фин галл.

Руарк, сидевший за небольшим столиком напротив Бригит, кивнул в знак согласия. Они втроем, Руарк, Бригит и Финниан, были единственными обитателями шатра. Слуг отослали прочь.

Снаружи, по бокам от входа, стояли двое часовых, и временами, когда ветер начинал особенно сильно трепать полог, их было видно изнутри.

«Господь благословил нас», — думал Финниан. Правда, это он сам устроил так, что Руарк мак Брайн вместе со своим войском оказался здесь, но зато Господь послал им Бригит в тот самый момент, когда она была им нужнее всего. Финниан брел впотьмах на ошупь, не будучи даже уверен в том, что поступает правильно. И вот, словно овен Авраама в чаще[40], появилась Бригит. Такого облегчения, как в тот момент, он не испытывал еще никогда.

— Пока на троне восседает Фланн, Брега не будет знать мира, — сказал Руарк. — Ри туата не придут к нему на помощь, а вскоре и вовсе начнут враждовать друг с другом. При — чем Фланн совершенно ясно дал понять Брендану мак Айдану, что не освободит трон по доброй воле.

— Когда я взойду на трон и укреплюсь на нем, то и ри туата объединятся вокруг меня, — заявила Бригит. — И вот тогда я смогу начать крепить союз с Уи Дунхада из Лейн- стера.

В тоне ее прозвучало нечто такое, что заставило Финниана отвлечься от своих раздумий. Он взглянул на нее. Но она смотрела не на него. Она смотрела на Руарка мак Брайна, а тот, в свою очередь, не сводил глаз с нее, и взгляд его показался Финниану необычайно глубоким и выразительным. В их разговоре проступили глубинные мотивы, выходившие далеко за рамки обсуждения простого вопроса, кто будет править и чем.

Он уже спросил себя, а не лучше ли ему выйти из шатра под каким-либо благовидным предлогом, когда вдруг чей-то голос, громкий и напряженный, положил конец переговорам:

— Господин Руарк! В Таре происходит что-то непонятное!

Руарк вскочил и выбежал из шатра прежде, чем Финниан и Бригит успели хотя бы осмыслить эти слова. Оба тоже быстро поднялись, но Финниан остановил Бригит, положив ей руку на сгиб локтя.

— Одну минуту, — сказал он, схватил накидку, лежавшую на походной кровати Руарка, и набросил ей на плечи, заодно накинув и капюшон на голову. — Я уверен, что господин Руарк не станет возражать, — добавил он, и оба, пригнувшись, вышли из шатра под проливной дождь и в хаос, в который, казалось, погрузился лагерь.

Повсюду метались люди, на бегу надевая шлемы и разбирая мечи, копья и щиты. Они услышали чей-то крик: «К оружию! К оружию!», и его подхватили в разных концах лагеря, в то время как воины поспешно вооружались и выстраивались в боевой порядок.

Руарка они обнаружили за линией палаток. Он смотрел вдаль, на длинную полоску открытой местности между лагерем и крепостью. Руарк стоял в окружении нескольких своих военачальников, среди которых был и Брендан мак Айдан, и они о чем-то негромко переговаривались, оживленно жестикулируя и не обращая внимания на суету за их спинами.