Оружие Победы - Федоров Вячеслав Васильевич - Страница 60

И вот как это произошло.

В конструкторском бюро Н.И. Камова был создан летательный аппарат, способный садиться в кузов движущегося автомобиля. Этот трюк показали на авиационном параде в Тушино. Простенькая платформа с соосным винтом и сиденьем для летчика называлась по тем временам непривычно — вертолет. Зрители аплодисментами поблагодарили смельчака, сидевшего на летящей платформе и вряд ли запомнили конструктора нового летательного аппарата. Да и сам вертолет не производил впечатления. Он был скорее похож на самоделку.

Но этой «самоделкой» заинтересовались военные моряки. Они-то и разыскали конструкторское бюро Н.И. Камова и предложили ему поработать на морскую авиацию. Конструктор доработал тушинскую «самоделку» и назвал новую машину Ка-10 «Иркутянин» — в честь родного города.

С самого зарождения авиации моряки стремились иметь на борту тяжелых кораблей летательные аппараты, которые могли бы вести в первую очередь загоризонтную разведку. Действительно, видимость кораблей ограничивалась линией горизонта. А морякам важно было знать с какой стороны пожалует неприятель.

Экспериментировали с самолетами, но для них нужна была взлетная палуба. А где ее взять на крейсерах, линкорах, эсминцах…

Пришло время вертолетов. Для испытания Ка-10 выделили крейсер «Максим Горький», где на палубе юта разметили белой краской квадрат 7x7 метров. Сам вертолет со снятыми винтами установили на шкафуте у среза полубака. Площадка была удачной. Винтокрылая машина не мешала даже стрельбе из главного калибра. Никаких других доработок на крейсере не потребовалось.

Первая посадка вертолета на палубу прошла 7 декабря 1950 года. Эта дата и вошла в историю морской авиации. Вел вертолет летчик-испытатель Евгений Гридюшенко.

Взлет вертолета Ка-10 с палубы крейсера.

От простейших взлетов и посадок перешли к более сложным испытаниям. «Максим Горький» менял ход: то шел со скоростью пять узлов, то разгонялся до двадцати одного. Летали в слабый шторм. Летали, когда дули боковые ветра. Летали в качку.

Но порою главной помехой становились… птицы. Стаи чаек, летевшие за кормой корабля, мешали вертолету садиться. Однажды, когда у Евгения Гридюшенко кончалось топливо, он попросил командира корабля дать залп пушками главного калибра. Ничего не оставалось делать, как поступить именно так. Грянул залп, и чайки, переполошившись, исчезли.

На палубе «Максима Горького» и был написан акт госиспытаний вертолета:

«Вертолет Ка-10 „Иркутянин“ в пилотировании на всех режимах доступен для летчика средней квалификации и по своим тактико-техническим данным может быть принят на вооружение в авиацию ВМФ. Летчик-испытатель Е. Гридюшенко».

Комиссия подтвердила: «Может быть рекомендован».

Учитывалось и мнение командира крейсера, ведь он первым из моряков смог оценить новшество, которое приобретал флот.

А теперь самое время поставить точку в биографии крейсера, который навечно вошел в историю флота и как воин, и как корабль, ставший родоначальником нового вида морской авиации.

Верные спутники солдата

Его автомат на фронте называли «Алешей». Он был спутником партизан, десантников, удобен был танкистам и бойцам штурмовых групп. Простой, легкий, надежный… В биографии его создателя не раз упоминается город Горький.

В 1905 году пассажиры пригородного поезда, выходившие на станции Ораниенбаум под Петроградом, могли сразу же на перроне слышать непрерывное тарахтенье пулеметов и отрывочные хлесткие залпы винтовок. Это никого не удивляло. Все знали, что недалеко от станции располагается полигон для занятий офицеров. Стрельба здесь шла днем и ночью.

Но мало кто знал, или даже догадывался, что не только для учебных целей предназначался полигон. В оружейных мастерских офицерской школы работали создатели новых видов оружия. По большей части это были самоучки, пытавшиеся улучшить боевые качества винтовок и пулеметов, бывших на вооружении русской армии.

Во главе полигона стоял полковник Николай Михайлович Филатов. В военных кругах он был известен как крупный специалист по стрелковому оружию.

Высокий, грузный человек с большой окладистой бородой казался малоподвижным и было трудно определить его возраст. А полковник Филатов был еще молод. Ему едва перевалило за сорок.

Вся его жизнь прошла в армии. Военная служба научила его быть точным до педантизма, и, как истинный военный, склонный к научной деятельности, он научился смотреть далеко вперед, особенно в оружейном деле.

Николай Михайлович Филатов.

Николай Михайлович Филатов был выходцем из теплостанского дворянского гнезда. Теплый Стан — здесь были родовые поместья многих деятелей отечественной науки и культуры. Но сегодня это название села известно разве что краеведам, так как уже давно оно превратилось в село Сеченово и из Симбирской губернии перешло в Нижегородскую область.

Сеченовы, Крыловы, Ляпуновы, Филатовы, Стекловы — фамилии хорошо известные в истории отечественной науки. Врачи, педагоги, математики, корабел и вот Николай Михайлович Филатов — оружейник.

Службу он начал в Нижнем Новгороде, шестнадцатилетним юношей окончил военную гимназию. Дальше — Михайловское артиллерийское училище и Михайловская артиллерийская академия.

Свои родовые земли он никогда не забывал. По осени жаловал сюда на охоту — погонять зайчишек, одолжив свору борзых у знаменитого на всю Россию псового охотника Петра Михайловича Мачеварианова.

Служить строевым офицером Николаю Михайловичу не пришлось. После окончания академии он был направлен преподавателем стрелкового дела в Московское пехотное училище. Но, видя его тягу к научной и исследовательской работе, Опытная комиссия по испытанию стрелкового оружия включает Филатова в свои ряды. Он уезжает в Ораниенбаум, заканчивает там свой научный труд «Записки по теории стрельбы» и подает прошение на создание испытательного полигона. Скоро он становится первым его начальником.

Во всех трудах и статьях по стрелковому и оружейному делу Николай Михайлович Филатов пытается донести до офицеров мысль о том, что в военном деле нет, и не может быть ничего застывшего. Время меняет армию, ее вооружение, тактику и стратегию. И надо это время чувствовать.

К работам над новыми образцами оружия Николаю Михайловичу Филатову удалось привлечь постоянных членов оружейного отдела Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления генерал-майора Керна, руководившего внедрением в русской армии пулемета «Максим» и полковника Соколова, разработавшего станок к этому пулемету, который долго стоял на вооружении.

Именно в мастерской полигона произошла встреча привлеченного сюда для работы конструктора оружия Василия Григорьевича Федорова с вольнонаемным слесарем Василием Алексеевичем Дегтяревым, выделенным ему в помощь. Время этой встречи известно — весна 1906 года.

С нее, видимо, и надо вести отсчет даты рождения русско-советской школы конструирования автоматического оружия.

Для начала Василий Григорьевич Федоров задумал переделать массовую, хорошо зарекомендовавшую себя винтовку Мосина в автоматическую. В случае удачи это ускорило бы перевооружение русской армии. Но попытка не удалась.

Винтовка получилась ненадежной, и значительно увеличился ее вес. Стало ясно — надо создавать оригинальную винтовку.

Конструктор обнаружил жизнеспособную ветвь, которая могла дать ростки. Помогая ему форсировать работы, начальник полигона предложил переделать спусковые механизмы пистолетов Маузера и Берхарда Льюиса под автоматические.

Заметим для себя, что это тоже станет ростком на пути создания автомата. Побег еще долго будет слабеньким, немощным и долго не наберет силы. Переделанные пистолеты действовали безотказно, задержек при стрельбе не было, но прицельный огонь из легкого оружия оказалось вести невозможно. Опыты прекратили. Но Василий Григорьевич Федоров своего добился — автоматическую винтовку он все же сделал. Полигонные испытания она выдержала успешно, но на вооружение ее не приняли.