Травма (СИ) - Маслов Рей - Страница 12

- Если учитывать перегрузку и давление на квадратный сантиметр костной массы - совершенно нереалистично.

- Хм... импланты?

- Что?

- Импланты. ...Да нет, так, просто. Позавчера в толпе перед участком видел парня с кибернетической рукой. Такой можно стены ломать.

- Хорошо. Остаётся гравитация. Но... - Ксэ поднесла палец к губам в размышлении.

- Всё было бы проще, будь у нас тело.

- Но у нас нет тела.

Снова уход от конфликтной ситуации. И чему я до сих пор удивляюсь.

Комната 176. Такая же бесцветная дверь из крашеной фанеры. Пока Сергеев доставал из кармана карточку, Лито подошла и встала напротив двери. Сергеев поднял взгляд.

- Так что насчёт блога?

Вж-жик.

- Последняя запись была совсем обычной.

Пшик.

- Она как раз писала про то, чем хороши и чем плохи разношенные ботинки. И ещё что-то про закат на самой высокой крыше...

Щёлк.

Воздух внутри оказался совсем не спёртым - нормальная обжитая квартира. Разве что - никаких посторонних запахов не было, как будто там никогда не готовили, не ели и не спали. Положив руку на кобуру, Сергеев распахнул дверь. Ксэ вошла первая, почему-то без оружия в руках; быстрым шагом преодолела короткую прихожую, завернула за угол и остановилась в ожидании Сергеева.

Квартира состояла из одной маленькой комнатки, ещё меньших размеров кухни и совсем уж крохотного санузла. Из мебели - кушетка со смятыми простынями, низкий журнальный столик, массивный шкаф для одежды и неприкаянный стул со сломанной ножкой у стены. На столике стоял старомодный - не сенсорный - ноутбук с похожей на вишню эмблемой на крышке. Ксэ отправилась осматривать кухню, Лито медленно подошла к столику с ноутбуком. В прошлый раз на ней были кожаный комбинезон и туфли на каблуках, а сейчас - вполне приличный наполовину полицейский, наполовину деловой костюм... и кеды. Вот удивительно.

Ксэ почти сразу вернулась.

- В кухне выход на балкон и заколоченная дверь в коридор. Больше ничего. Даже еды.

"Хорошо", - чуть было не вырвалось у Сергеева. Лито тем временем смотрела на экран ноутбука.

- Это её дневник. Видимо, никогда не выключает компьютер. Не выключала.

В изголовье кушетки бесформенной тряпкой лежало что-то оранжевое - запасная кофточка, наверное. В дальнем углу, у окна - свёрнутый серый носок. Кто здесь мог жить? Действительно ли - экстремалка-затворница, думающая только о пируэтах на крышах? Общая запущенность жилища это как бы подтверждает, но...

- Погодите.

Двое обернулись к Лито.

- Сколько сейчас времени?

Ксэ вскинула руку с коммуникатором.

- 22:03, 19 апреля, четверг.

Лито сглотнула и молча уставилась в экран. Не дожидаясь её дальнейшей реакции, Сергеев подошёл к столику.

19 апреля, 19:12

А я переселилась. Этого никогда не ожидаешь. Просто - ну, вы знаете - происходит.

Они должны быть уже там.

Пальцы теребят жёсткую нейлоновую ручку сумки. Откуда это во мне? Получается, я волнуюсь? Получается, так. Возможно, всё дело в том, что всем моим клеточкам, всем многозадачным секциям, сейчас просто нечем заняться.

Эта комната кажется знакомой. Как будто я однажды видела её. Случайно. Во сне.

Рука сама собой тянется к сумке. Они уже должны заходить через чёрный ход в блок "В", где их меньше всего ждут - где меньше всего ждут кого бы то ни было. Уязвимая изнанка недостаточно хорошо продуманной системы безопасности. Я могла бы всё сделать сама. Давным-давно, этим или одним из нескольких других способов. Запросто, если бы не...

он слегка касается моей руки, подходя сзади, из слепой зоны, его ладонь скользит по эластичным ремням на моём запястье, а взгляд путешествует вверх от локтя по плечам до моих неподвижных глаз, он берёт меня за руку - я дёргаюсь вбок, но повсюду ремни, я прикована к обитому искусственной кожей щиту, установленному под углом к полу - и говорит, я рад тебя видеть, брита, ты так здорово порозовела, брита, я думаю, ты готова продолжать занятия, бри

Так же, рывком, выхожу из сна. Мускулы затекли, как после ночи под открытым небом. Поднимаю секцию 6 и по одному отцепляю пальцы левой руки, не желающие отпускать край сумки. Сквозь тонкую ткань чувствую тепло. Болезненно, затхлое, пресыщенное. Большой бумажный пакет жареного арахиса: ты ешь и ешь, не меняя темпа, тебе уже не хочется, но рука снова и снова сама тянется за новой пригоршней. Нет, хватит. Я сделала выбор.

У боевых стимуляторов есть, помимо прочих, этот побочный эффект. Бессонница. Ты сутками не спишь, сознание замедляется, тело как будто ватой набили, а потом, когда вокруг спокойно, и адреналин не гонит кровь вперёд, проваливаешься вот в такие неприятные сны. У меня нет приятных.

Всё может измениться. Сейчас, наверное, с приборной доски в диспетчерской капает кровь, автоматическая защита сошла с ума, противоударные двери закрываются, охрана мечется в переборках. И где-то там, беззащитный, изолированный, - он. Его руки, его невыносимый голос, его глаза. Какая ирония - натравить на моих драгоценных начальников их же подчинённых, притвориться главной, запутать им все карты... Скоро он узнает, что значит смотреть так - такими глазами, какими на него смотрела я. И тогда всё изменится. Должно измениться. Но уже без тебя. Ты для меня - не просто светящийся шар, ты помогла мне почувствовать, понять, что нужно делать. Я даже не спрашиваю, почему ты - "она". Но больше так нельзя. Не зря же я убрала тебя подальше, туда, откуда ты никак не дотянешься своими тёплыми, душными объятиями.

Открываю сумку, достаю коробку. Курица с рисом по-китайски - не то чтобы аппетитно, но съедобно. Ешь, пока не остыло.

Они поднялись ещё на этаж выше. Четверо вернулись - нет, нет, нет, нет. Этот ярус чист. Мы не торопимся, но вдохновение схватки нельзя прерывать. Быстро - вперёд.

Кажется, я видел, как по лестнице в дальнем углу взбегают два силуэта. Но этого "кажется" никогда не достаточно - обыскиваем каждый этаж.

Вход на лестницу, одного вперёд, я следом, остальные прикрывают. В ближнем бою местные не искусны, это вполне самоочевидно. Тело одного из них осталось лежать внизу. Необдуманный, неосторожный ход, поставивший под угрозу успех всего предприятия. Придурок.

Наверху никого. Я подозвал остальных - хотя бы жесты они понимают. Этаж почти такой же, как предыдущий - недостроенный ярус автостоянки. Справа шахта грузового лифта. Рядом с ней короткая полоса деревянных строительных лесов с висящим на них рваным полиэтиленом. За завесой пространство в десяток метров шириной. Туда пойду я и ещё один. Остальные - как раньше, между рядами опорных колонн, один страхует другого.

Мы вышли в проход между лесами и ничем не огороженной пропастью. Я медленно положил пальцы на Оружие. Когда что-то не так, сердце подсказывает правильный образ действий. Сердце не желает быть убитым.

Только что послышался звук, будто перемешивают пластиковые фишки - или мне кажется он? Нужно остановиться, усмирить выброс адреналина. Остальные не держат построение - почти бегут вперёд, выставив оружие перед собой. Один ушёл дальше других, остановился, повернув голову назад.

- Эй! Двигай..

Невада опустила руку.

Две руки, сжимавшие пистолет, почти в тот же миг опустились под ударом стальной ладони. Блайт сделал ещё один шаг вперёд из-за колонны и нанёс глухой удар рукоятью меча в грудь. В один миг было отчётливо слышно, как из груди с хрипом вырвался воздух. Затем меч разом разложился, сочленения пронзили грудину насквозь и с лязгом встали в пазы.

Бежать к полиэтиленовой завесе, сейчас, пока все отвлеклись на Блайти. Один шанс.

Хлоп, хлоп, ещё. Ещё две пули в спину мертвецу. Не отпуская разложенный меч с насаженным на него живым щитом, Блайт поднял правую руку, уже готовую к бою. Над запястьем на гладком металле протеза светились два тонких дула.