Травма (СИ) - Маслов Рей - Страница 17

- База. - Пш-ш. - Мы не успели. Она засекла нас и ушла. Тут два жмурика... два трупа. Ничего похожего на объект. Приступаем к обыску.

- Отставить, "Элемент". У нас новая локация.

- К... - выругался Вальц. Стёрджен и Хукер переглянулись. - Опять какая-нибудь халупа?

- Метро.

Вот и всё.

Потрёпанный номер в дешёвом отеле. Никаких камер, и дверь закрыта на ключ. Удобный вход через балкон, до которого легко допрыгнуть с крыши соседнего дома. Нет причин бояться, скрываться в трущобах. Всё закончилось.

Брита стояла в ванной, напротив зеркала; волосы двумя спокойными потоками спадали на грудь и дальше, свиваясь в аккуратные кольца на полу.

Секции 3 и 27 нащупали невидимые крючки на спине. Корзина для волос упала на пол. Ещё один ряд петель - левая верхняя часть платья неохотно отделилась от спины и мягко приземлилась на корзину. Это и не платье вовсе, а набор не стесняющих движение сегментов, - они плотно прилегают к коже и скрывают ещё более тугой корсет. И кому вообще пришла идея сделать их похожими на кукольное платье? Я знаю, кому. Им - а может, лично ему. Но его больше нет. А значит, нет той Бриты, которую они так старательно выращивали. Их офис в Иэле уничтожен - а без него они никогда меня не найдут. Никогда. И дышится легче.

Последний кусок материи упал на прохладный кафель. Не скреплённые более ничем рукава соскользнули вниз. Открылось матовое полотно спины - белое, даже с каким-то голубоватым отливом, расцвеченное здесь и там ссадинами и ушибами. Сверху вниз, вертикально, закрывая позвоночник, тянулась широкая прядь, уходящая в начинающийся на талии чёрный корсет. От пряди то и дело отходили тонкие локоны и несколько раз опоясывали весь корпус - так, что ниже плеч тело Бриты было словно затянуто в паутину. Такие же ветвистые деревья, но поменьше, покрывали тонкие руки.

Брита глубоко вдохнула и выдохнула. Бояться нечего. Разве что - быть настоящей собой? Отражение в зеркале над раковиной ответило усталой улыбкой. Ну, давай же.

Тонкие ответвления секций 1 и 30 встрепенулись, как стебли плюща, и начали медленно разматываться, оставляя на коже перекрещивающиеся белые следы. Следом сама большая прядь вытянулась из-под корсета и упала на пол. Брита пошатнулась и оперлась рукой о край раковины. Посмотрела исподлобья на силуэт в зеркале, тонкий, будто выпитый через трубочку - не до дна, но...

Мышцы почти не чувствовались - прозрачные, слабые, как у трёхлетнего ребёнка. Вот она, настоящая Брита. Вот с чего придётся начинать. Брита повела по-мальчишески крутыми плечами и беззвучно рассмеялась, держась обеими руками за раковину. Болит. Секция 8 потянулась за лежавшей на краю ванны губкой и опустила её в воду. По комнате растёкся дурманящий запах ароматических масел.

Всю жизнь мечтала об этой боли.

Металлическая рука на фоне белой простыни казалась чем-то чужеродным, вторгшимся извне. Тонкая, размером только чуть больше живой, покрытая тесно подогнанными матовыми пластинами, становящимися всё меньше по мере приближения к запястью. И это для него - любимое существо, с именем, с историей?..

Но сейчас Невада почему-то взяла именно её. Аккуратно, стараясь не потревожить закрывающий плечо гипс, взяла двумя руками, подержала немного и опустила обратно.

Сзади незаметно, как они умеют, подошла доктор.

- Мадам, ему сейчас нужен отдых. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

- Конечно. - Прежде чем отвернуться, Невада ещё раз посмотрела на спящего Блайта. В больничной рубашке и на подушках - такой милый, надо бы сфотографировать.

- Сколько, вы говорите, займёт восстановление?

- Теоретически, он сможет ходить уже завтра, нужно будет только периодически менять повязки. Но с его сотрясением я бы не советовала прогулки ещё по крайней мере неделю.

Врач была женщиной лет сорока в хрестоматийных очках без оправы, с забранными в пучок на затылке волосами. Вежливая улыбка, умный взгляд.

- Вы оправдываете рекомендации. Мне много рассказывали о вашем особом подходе.

- Спасибо. Я рада, что вы цените именно это.

Достаточно умный, чтобы видеть, когда человек не желает лишних вопросов. И лишнего внимания. Бесценная рекомендация. Я в долгу.

- Тогда, пожалуйста, позвоните мне, когда он придёт в себя. Я вам больше ничего не должна?

- Нет, мадам Блумфилд, что вы. Всё включено в предоплату.

Если бы все так же хорошо понимали мир, как она. Невада обернулась к Блайту. Он во сне повернул голову и задрал подбородок вверх; изо рта стекала ниточка слюны. Полежи здесь с умным доктором, бестолочь ты моя. А у меня важные дела. Важнее, чем ты думаешь.

В золотых буквах на двери сквозила роскошь. Просторный вестибюль перед кабинетом пах свежевымытым полом и чем-то хвойно-морским. Охранник в конце коридора косился на полицейскую форму Лито. С 52 этажа открывался захватывающий вид на город.

Сергеев приподнялся в кресле.

- Ну, и что ты на это скажешь?

Глава 3. I am the Swan Queen

Не ожидали? А это снова я, из затерянных глубин. Ха-ха. Что я тут делаю? Я ведь вроде бы дитя тёплого ветра, солнца и... Хех.

Здесь темно. И немного сыро. Не люблю район Спайр, тут совсем нет хороших крыш. Зато довольно тепло, не то, что в моей прошлой каморке. Всё равно мне там нравилось. Чувство, как будто оставила там что-то дорогое. Тем более, у меня теперь есть время подумать. Я в темноте, тут бегать негде, прыгать некуда...

Во всём этом есть что-то неправильное. Если знаете, что - пишите. Только не ждите ответа, я ведь виртуал, помните? :)

Ваша У.

Вот она, последняя.

Я смотрю на неё и не дышу. Эта старая привычка - не дышать, чтобы не дрожали руки. Кто бы мог подумать, что она действительно пригодится.

Последняя. Здесь всё, пока что. Но битва не окончена, даже на сегодня. Не знаю, будет ли у этой битвы конец.

Отодвигаю решётку вентиляционного люка и выбираюсь наружу. Нет, не окончена. Но в такие дни мне немного легче. То, что постоянно давит изнутри, отпускает, отступает куда-то вглубь. Вокруг - свежее весеннее утро. Останавливаюсь посреди тротуара и закидываю голову, нежусь в лучах рассвета. Прохожие не обращают на меня внимания. Я из тех людей, грязных, диких, заросших, на кого не смотрят, что бы они ни делали - говорили сами с собой, пели песни, спали прямо на улице. У этого есть свои плюсы.

Они здесь, у меня на дисплее, все двенадцать. Ещё раз пересчитываю расположенные по кругу точки. Всё, что просто в изготовлении, либо надёжно, но малоэффективно, либо наоборот - ломается от простого дуновения. И тогда держись подальше. Но на такие случаи и есть я. Всё прекрасно работает.

Иду дальше по тротуару, не оборачиваясь. Меня зовут Уинстон Бёрнс. Иногда я слышу голоса ангелов - или кого-то ещё, я не знаю. Чаще всего они приходят за миг до того, как в спину ударяет упругая волна воздуха. Они говорят мне о том, что я и так давно знаю. Но, возможно, забыл бы, если бы не они. Никто на меня не смотрит, никто меня не знает, никто в этом насквозь истлевшем городе не догадывается, что я делаю и зачем. Но это ничего не меняет, всё в порядке, как всегда. У меня есть цель.

На массивном письменном столе лицом к двери сидела большая фарфоровая жаба. Слева от неё стоял позолоченный письменный прибор с длинной тонкой перьевой ручкой и нефритовой чернильницей. Справа лежала новая, не потёртая папка с золотым корешком. Поверх неё - пресс-папье, фаянсовый бюст мужчины в парике. Вставленное в центр столешницы толстое стекло казалось прозрачным, но сквозь него ничего не было видно.