Мэтр на учебе - Лисина Александра - Страница 61

— Почему ты решил, что это именно светлые?

— А кто еще? — горько усмехнулся Алес. — На всех наших, кто пропадал, я заметил следы заклинания забвения. Сам понимаешь: если бы это был кто-то из преподавателей, следов бы не осталось. Это значит, что заклинание накладывалось в спешке. И тот, кто его накладывал, поначалу наследил, но потом набрался опыта и стал работать намного осторожнее. Так что в последний раз никаких эманаций вовсе не осталось. И это был явно не темный — наши все на виду. Кто, по-твоему, остается?

Я кивнул: что ж, в логике парнишке не откажешь. Хотя других вариантов все равно масса. Под «неопытного» адепта кто угодно может работать умышленно… впрочем, это еще предстоит выяснить.

— Скольких ваших похищено? — снова спросил я.

— Нисколько.

— Что?

— Сейчас — нисколько, — неохотно пояснил Алес. — Но хотя бы по разу исчезали почти все, кто учится на первом и втором курсах. Ненадолго: на день или даже меньше, но тем не менее.

— А система в этих пропажах какая-то есть? Цикличность, к примеру? Регулярность?

— Нет: то ни разу за месяц никто не пропадет, а то — три случая за неделю. За исключением того, что забирать мелких они стали чаще. Ну и, пожалуй, во время экзаменов никого не утаскивали.

Я задумчиво пригладил растрепавшиеся волосы.

— Старших пока не трогали?

— Из старших тут только я, — тут же помрачнел парень. — После первого случая я перестал где-либо появляться в одиночку. Сам понимаешь: группу подловить гораздо сложнее, а уж незаметно выключить — тем более. Я и мелким велел никуда не отлучаться после уроков, но постоянно за ними присматривать мы не можем — у нас занятия в разное время. Последняя пара у старших заканчивается позже, чем у них, так что у светлых есть два с половиной часа, чтобы кого-то подловить.

— У них тоже уроки, — не согласился я. — Время окончания занятий для всех одинаковое.

— Да. Но никто не мешает им отпроситься. Скажем, в туалет или еще куда-то. Тогда как мы не можем контролировать своих каждый день, не зная точно, кого и когда утащат. Не спасает даже то, что мелкие ходят все вместе, — в туалет же не заставишь идти толпой. Тем более девчонок вместе с мальчишками. А девчонок у нас очень мало. На первом курсе — вообще одна…

Я снова нахмурился.

— Верию похищали?

— Пока нет. Но в том году второй курс… тогда он был первым… пропадал весь. Без исключения. В этом уже исчезали Молчун и Верен.

— За первую неделю занятий?

— Да, — хмуро кивнул Алес. — Поэтому мне пришлось торопиться: мелким могут навредить.

Я мысленно согласился и, вспомнив про случай с простынкой, тоже помрачнел.

— Что с ними делают?

— Понятия не имею, ведь им стирают память. Чаще всего дети даже не знают, что что-то произошло. Но мы находим их почти всегда в одном и том же месте — в каком-нибудь из коридоров, куда редко кто-то заходит. Живых, здоровых, только ослабленных, ничего не понимающих и не помнящих последние несколько часов. Только Молчун на этот раз нашелся иначе… И то, в каком состоянии он вернулся, заставило меня принять срочные меры.

Я тяжело вздохнул.

— Ты не заметил на мелких других следов?

Алес сжал зубы.

— Нет, ничего, кроме остатков исцеляющих заклятий!

Ого. А вот это плохо — исцеляющие заклятия просто так не накладываются.

— Зачем это понадобилось? — пробормотал я, отвернувшись от скрипнувшего зубами парня. — Ценностей у адептов нет. Знаниями они не владеют, а если даже и владеют, то, может, кто-то один… скажем, какой-то семейный секрет, который кого-то вдруг заинтересовал… но никак не все сразу.

— Не знаю! — гаркнул парень, неожиданно рванувшись в мою сторону. — Но вы это делаете! Уже третий год подряд! И я выясню, что тут происходит! Ты слышишь?!

— Преподаватели в курсе? — проигнорировал я этот вопль.

— Нет! — с ненавистью прошипел Алес. — Среди них нет никого, кому было бы до нас хоть какое-то дело!

— Лонер мог бы помочь…

— У Лонера нет магии! Он ни на что не способен! А Фугг ничего необычного не заметил!

— Ты ему говорил? — быстро спросил я.

— Нет, — резко отвернулся Алес. — Просто попросил однажды проверить Верена. И он ни-че-го не увидел! Да и как тут увидишь, когда он сам только-только с ученической скамьи встал?!

Я улыбнулся.

— Но ты же как-то нашел?

— Только потому, что искал!

— Нет, — покачал головой я. — Влияние ментальной магии может заметить только маг со схожими способностями. У Фугга, насколько мне известно, таких способностей нет. А вот ты…

Я еще раз присмотрелся к его дару.

— В тебе определенно что-то имеется. Ты, кстати, к Воргу не пробовал обращаться?

— Я не доверяю Воргу!

— Из-за того, что он светлый?

— Я никому из них не доверяю! — рванулся снова Алес. — Им нельзя доверять! И здесь нет никого, кому было бы дело до нас! Одни слова! Пустые обещания! Дурацкие лозунги! Они кричали про амнистию, но нас так и продолжают травить! Говорили о равенстве, но мы даже в столовую не можем зайти без опаски! Каждого из нас выковыривали из ям и щелей, как крыс! И мы действительно забивались в эти щели и прятались, потому что были прокляты даже собственными родителями, но при этом все еще хотели жить! Они ненавидят нас! Хотя кто-то еще и боится! Я знаю: Совет позволяет нам жить только потому, что некому упокоить нежить, которой становится больше с каждым днем! Мы нужны ему… пока! Поэтому нам позволяют учиться у старика, который с трудом может передвигаться, и неопытного юнца, который сам ни демона не знает! А когда надобность в нас отпадет, нас уничтожат так же, как когда-то гильдию! Ту самую, которую когда-то уничтожил твой прадед! Невзун, ты меня слышишь?! Знаешь об этом?! Помнишь, что он был предателем и убийцей! Весь твой род будет проклят за это! До самого последнего!..

Я сокрушенно покачал головой и коснулся виска дергающегося, словно в припадке, парня. Алес осекся и судорожно вздохнул, после чего закатил глаза и сполз на холодный пол, потеряв сознание.

— Скверно, — пробормотал я, стирая мальчишке память. — Неладное что-то творится в нашей академии. Но об этом разговоре ты забудешь, друг мой, и не вспомнишь до тех пор, пока я не разрешу. И будешь считать, что мы мирно побеседовали, а потом я ушел… сразу после того, как ты сделал со мной то, что я сейчас проделал с вами.

Почистив память двум остальным адептам, я внимательно осмотрел комнату, убрал следы своего пребывания, а потом осторожно приоткрыл дверь и, убедившись, что снаружи никто не караулит, вышел в коридор. Сориентировавшись по плесени на стенах, улыбнулся и, стараясь не шуметь, выбрался в соседний тоннель, откуда было удобнее пробраться к моему старому кабинету.

Найти один из потайных ходов, которые я в свое время изучил все до единого, было делом техники. Открыть его и вовсе не составило труда — теперь для башни я стал желанным гостем, и она, чувствуя во мне темную силу, охотно распахнула двери, беспрепятственно пропустив в святая святых.

Спустившись на третий этаж подземелий, я ощутил неподдельную радость от того, что снова оказался в этих стенах. Все здесь было мне знакомо. Пройдено, изучено, проверено, а то и создано лично мною. Шершавые камни, по которым было так неприятно проводить открытой ладонью. Старые и смешные в своей наивности ловушки, что я когда-то так долго учился обезвреживать. Мощная защита, льнувшая ко мне, как к старому другу. Тяжелые заклятия, обвивающие стены и потолок словно невидимые змеи. Убийственные руны, охраняющие эти коридоры еще со времен моей бурной юности.

Я ощущал легкую дрожь в коленях из-за близости смерти и непрестанно вслушивался в загадочные звуки, то и дело издаваемые древним подземельем… Эх, как же мне этого порой не хватало!

Хотя стоп. Кажется, тут не только подземелье виновато. Такое впечатление, что пробежавшая по коридору дрожь и подозрительные звуки — это не обман чувств, а отголоски чьего-то… рыка?!