Отважная новая любовь. Сборник (ЛП) - Ширли Джон - Страница 20

— Слушай, — сказала я. — Оставь его и забирайся машину. Они могут быть тут не одни...

Бум!

Выстрелы прозвучали жутко громко. Пули просвистели в сторону дороги. Не на шутку испугавшись, я втащила чемодан в грузовик в одиночку. Затем я запихнула Эйм в дверь машины и прыгнула следом. Я повернула ключ зажигания — они забыли его вытащить, и начала сдавать назад так быстро, как только могла. Я развернулась где-то на скорости сорок километров в час и переключилась на вторую скорость. Врубила третью, когда мы приблизились к мосту, прыгая по асфальту из одной ямы в другую. Некоторые части моста были ниже других: что поделать, понтонный мост. Любая буря снесла бы его, как сказала Эйм. А я твердила себе, что если он выдержал, когда по нему ехали парни, то и с нами всё будет в порядке.

Я посмотрела вправо. Эйм протолкнула ребёнка вперёд, и он съежился около самой дальней двери. Я затормозила.

— Окей, давай выходи. — Но он не собирался даже двигаться. — Ну, что такое? Думаешь стрелять буду? Иди, мы тебя не тронем.

— Он дрожит, — сообщила Эйм. — Плохо дело. Я думаю, он до смерти напуган.

— Ну просто прекрасно! Открой ему дверь и поехали.

— Нет.

Я вздохнула. Никто не заподозрил бы в Эйм такое упрямство до тех пор, пока не пообщался бы с ней достаточно длительное время.

— Слушай, Эйм. Ты просто гений, что решила захватить его с собой, пока я уезжала с линии огня, но...

— Мы не можем бросить его одного.

— Он не один, прямо за нами его братья!

— Один из них со сломанной ногой.

— Точнее, у него повреждено колено.

Но я поняла, что она имела в виду.

— И да, они вряд ли смогли бы хорошо заботиться об этом мелком парнишке. C’est la flippin vie5.

Я перегнулась через неё, чтобы дотянуться до дверной ручки. Она посмотрела на меня, и моя рука упала на моё колено.

— Ох, Эйм...

Эйм скучала по своей семье. Я знала всё о том, как её родственники отправились в отпуск в Мир Диснея без неё, так как она посчитала, что уже слишком взрослая для такой ерунды. Их обратный рейс отменили, сначала один, затем другой, и ещё один, и так до тех пор, пока не сообщили, что больше рейсов не будет, телефон перестал работать, а последний автобус до Паско уже прибыл, и её семьи там не оказалось.

— Гектор, — она могла вымолвить лишь его имя.

— Эйм, ему двенадцать. Он в порядке. Даже если ты... даже если его мама и папа покинули его, как многие родители, чтобы жить Иными, там, где у них есть все, что нужно, всё точно так же, как если бы они приняли наркоту, только это уже навсегда. По крайней мере, ходят такие слухи. Прекрасный дом. Прекрасная работа. Прекрасные дочери. Прекрасные сыновья.

— Хорошо. Малыш, ты хочешь поехать с нами или остаться с Клодом и Дуайтом?

Тишина в ответ.

Я попробовала еще раз.

— Малыш, нам нужно оставить тебя. Мы встречаемся с другом в... — в зеркале заднего вида я увидел пятерых парней, пешком идущих по дороге. Один махнул длинной тонкой черной штукой над головой. Это дробовик? Я захлопнула грузовик и сорвалась с места. Они исчезли в пыли.

Эйм стукнула меня по плечу и ухмыльнулась.

— Ты молодец, — сказала она.

Я посмотрела на нее: ей пришлось одной рукой крепко держать маленького ребенка, поэтому я сосредоточилась на поиске пути для грузовика, который состоял в основном из пеших тротуаров.

Здесь начинался туннель под островом Мерсер. Становилось страшно, и не только потому что в туннеле не было освещения, но я всё равно направила грузовик вперёд и увидела несколько лампочек среди веток плюща, которые нависали над разинутым ртом туннеля. Кто-то позаботился. Нам ещё повезло, что мы идём не пешком.

Богачи... большинство из них предпочли остаться здесь вместо того, чтобы стать Иными. И это имело смысл: у них свои собственные препараты вместо Лайквайса, и всё вполне себе неплохо. Раньше их жизнь была идеальной, но только до тех пор, пока многие простые люди не уехали, и они не смогли найти никого, кто драил бы их туалеты или вывозил мусор. Не было никого, кроме нас.

Когда дела пошли плохо, государства рухнули, а богачи стали вершить закон для всех и вся. Они получали все, что хотели в этом мире, так же, как Иные. Им нужны были рабы. Они называли нас слугами, но в действительности мы были рабами: кто захотел бы тратить своё время, оставшееся до того момента, когда они станут Иными, на бездарный труд? Никто. Только по принуждению.

Мы ехали через занавес плюща. Я заметила высокую балку и замедлилась, чтобы проверить, были ли тут сети или другие признаки засады. Хотя о чем я говорю, когда этот же самый грузовик проезжал здесь меньше чем полтора часа назад? Но всё же.

— Как всегда, слишком осторожна.

Эйм всегда знала, о чем я думаю.

Фары выловили из тьмы нагромождение чего-то коричневого и серого, раскиданное по всей дороге, и у меня появилась парочка вариантов: А. ускориться или Б. ещё сильнее притормозить; А. проехать напролом или Б. объехать. Я выбрала А: нажала на педаль газа и крепко схватилась за руль. Вдруг ближе я увидела ноги, руки, раздутое лицо, почуяла запах смерти. Я почувствовала ужасный толчок под нашими шинами. Это была преграда в виде кучи тел — осколки блестели в том месте, куда мы бы поехали, если бы я решила их объехать, и там же распластались на асфальте два свежих трупа: кровь была всё ещё влажной и алой. Это была ловушка, но мы проскочили. Спасибо, Клод. Спасибо, Дуайт.

Груда разлагающихся мертвецов, к счастью, быстро осталась позади. Я решила мельком посмотреть на ребенка. Он смотрел прямо перед собой, словно мы везли его домой после просмотра фильма в кинотеатре, и он мысленно прокручивал в голове кадры киноплёнки. Как будто снаружи грузовика не существовало ничего, на что стоило смотреть, и никогда бы не существовало.

— Может это его и испугало? — спросила Эйм. — Ну, то есть, когда он ехал с ними.

Как вариант.

Мы снова выехали на долгожданный свет. Я помнила, что по пути в город должен был быть ещё один короткий туннель. Я остановила грузовик, чтобы поразмыслить. Когда мои пальцы стали неметь, я отпустила руль.

Птица села на тросы ещё одного моста, который находился параллельно нам. Эйм сказала, что этот мост был самым широким в мире.

Она разбиралась в таких вещах.

Солнце уже взошло достаточно высоко. Мы ушли из нашего лагеря в горах сегодня рано утром и прошли двенадцать миль преимущественно по холмистой местности, а затем наткнулись на братьев этого малыша. Мы планировали пересечь мост незаметно и пешком, затем затаились бы в Сьюард Парке у Гремучих и ждали бы, когда появился бы Роб. В общем, незаметно пройти не вышло.

— Точно обратно не хочешь? — спросила я Эйм. — Они нам будут рады, да и на грузовике быстро доберемся, к тому же, это будет просто невероятное приключение...

Я остановила машину.

— Дерзай, если хочешь.

Она, конечно же, знала, что я отвечу. Мне даже не надо было это озвучивать. Эйм — главная причина, по которой я осталась в Паско, а не стала выбивать себе местечко в резиденции, где разрешали жить даже людям смешанных рас, таким, как я. Я уже достаточно далеко зашла, и всё потому, что любила её. И я пойду дальше. На край земли. От начала до конца.

Хотя, наверное, с ней должен был быть Роб. Эйм не переставала болтать о его рыжих волосах, веснушках, голосе и умении играть на гитаре с тех пор, как мы получили сообщение. Когда мы были ещё в лагере, она сказала, что в нём есть какой-то тайный огонь, который горел будто зажженная сигарета. Он достойный вариант для неё.

— Хватит дуться. — Она состроила гримасу и скосила глаза. — А то так и останешься с таким лицом. Давай я поведу. Обожаю машинки.

Она отдала мне пистолет, наше единственное оружие, я даже не догадалась прихватить обоймы у Дуайта, но уже поздно думать об этом, затем она скользнула обратно, а её теплое бедро прижалось на мгновение к моему.

— Давай. Выходи.

Ребенок не пошевельнулся, когда я открыла дверцу, поэтому мне пришлось перелезть через него.