Ледовый барьер - Престон Дуглас - Страница 82

82

Бриттон почувствовала за спиной присутствие Глинна. Она повернулась и увидела, что его лицо вновь обретает цвет, и выражение шока и паралича отпускает глаза. Бриттон с удивлением поняла, что он ещё далёк от поражения.

— Капитан, — сказал он. — Разрешите с вами посоветоваться?

Бриттон кивнула.

Глинн встал рядом, одновременно вытаскивая из внутреннего кармана пиджака лист бумаги.

— Вот здесь тактико-технические характеристики «Алмиранте Рамиреса». Данные отвечают трёхнедельной давности.

Она посмотрела на него.

— Откуда они у вас?

— Из штаб-квартиры ЭИР.

— Ну, давайте заслушаем эти характеристики.

— «Алмиранте Рамирес» — эсминец класса «Алмиранте», построен для ВМС Чили на верфи Викерсов-Армстронга в Соединённом Королевстве. Киль заложен в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом, сам корабль поставлен на боевое дежурство в тысяча девятьсот шестидесятом. Личный состав — двести шестьдесят шесть человек, из них — семнадцать офицеров. Водоизмещение…

— Мне не нужно знать, сколько раз в сутки они обедают. Переходите к вооружению.

Взгляд Глинна порхнул вниз.

— Корабль усовершенствован в семидесятых, чтобы нести четыре ракеты «Эксоцет» класса море-воздух. Дальность — двадцать пять морских миль. По счастью для нас, у них устаревшие боевые радары, которые не могут преодолеть нашу продвинутую глушилку. Так что «Эксоцеты» для него бесполезны, даже на прямой видимости.

— Что ещё?

— Четыре четырёхдюймовых орудия, «Викеры», по два спереди и сзади. Скорострельность — до сорока снарядов в минуту, дальнобойность — десять морских миль. Обычно стрельба направляется двумя боевыми радарами SGR-102, но, при необходимости, их можно направлять вручную.

— О, Господи! Сорок выстрелов в минуту на каждую пушку?

— Ещё есть четыре сорокамиллиметровых орудия «Бофор», дальнобойность — шесть с половиной морских миль. Они выбрасывают триста снарядов в минуту.

Бриттон почувствовала, что бледнеет.

— Любое из этих орудий может пустить нас на дно в считанные минуты. Мы не можем позволить им подобраться на такое расстояние.

— Ручной прицел в таких бурных водах — дело нелёгкое. Но вы правы: под артобстрелом мы долго не продержимся. Нам нужно набрать скорость.

Бриттон ответила не сразу.

— Мы и так идём пределе турбин — шестнадцать узлов.

Она повернулась к первому помощнику.

— Господин Ховелл, я хочу знать, есть ли возможность выжать из корабля чуть больше скорости?

— Может быть, я сумею выжать дополнительный узел.

— Очень хорошо. Приступайте!

Ховелл повернулся к рулевому.

— Полный вперёд, на ста десяти.

Бриттон почувствовала ответный рокот двигателей из глубин корабля — двигатели довели до ста десяти оборотов в минуту. Это оставляет им — она проделала быстрое вычисление в уме — четыре с половиной часа, может быть, чуточку меньше, прежде чем они окажутся в пределах досягаемости «Викерсов».

Капитан вновь повернулась к Глинну и карте.

— Я поняла, — сказала она. — Лучшее, что мы можем сделать — направиться на северо-восток, в территориальные воды Аргентины. Это извечный враг Чили, и там едва ли стерпят боевые действия, развязанные чилийским эсминцем — да и само его присутствие в их территориальных водах. Они примут это за объявление войны.

Она бросила взгляд на Глинна, но его вид не выдавал ничего. Капитан продолжила:

— Другая альтернатива — мы можем направиться к британской базе ВМС на Фолклендских островах. Также нам следует связаться с нашим правительством и сообщить, что нас атакует чилийский эсминец. Может быть, удастся оказать на эту сволочь военное давление.

Бриттон ждала ответа. Наконец, Глинн произнёс:

— Теперь я понял, чего добивался Валленар, чуть-чуть изменяя курс.

— И чего же?

— Он отрезал нам путь.

Бриттон бросила на карту быстрый взгляд. «Рамирес» теперь находился в двадцати милях к северо-западу от них, направляясь истинным курсом в триста градусов. Внезапно до неё дошло.

— О, чёрт! — Выдохнула она.

— Если мы изменим курс и направимся к Аргентине или на Фолклендские острова, он перехватит нас примерно здесь, — Глинн пальцем прочертил на карте маленький кружок.

— Так направимся обратно в Чили! — Быстро сказала Бриттон. — Не может же он безнаказанно потопить нас в гавани Пуэрто-Вильямса!

— Несомненно. К несчастью, даже если мы сейчас повернём, он перехватит нас здесь, — ответил Глинн и прочертил пальцем ещё один кружок.

— Тогда мы направимся к британской научной станции на Южной Джорджии.

— В этом случае он перехватит нас здесь.

Бриттон смотрела на карту, по спине бежал парализующий холодок.

— Видите ли, Салли — к вам можно обращаться Салли? — меняя курс на северо-восточный, он уже предвидел наши возможные действия. Если бы мы поняли это сразу и действовали незамедлительно, у нас оставался бы шанс добраться, по крайней мере, до Аргентины. Но сейчас даже этого пути у нас нет.

Бриттон чувствовало, как у неё перехватило в груди.

— ВМС Штатов…

— Мой человек уже проверил. Эффективной военной помощи в течение двадцати четырёх часов нам не получить.

— Но ведь на Фолклендах есть британская база ВМС, вооружённая до зубов!

— Об этом мы тоже подумали. Чили была союзницей Британии в Фолклендской войне. Если США запросит у Великобритании военную помощь против её бывшего союзника, да ещё и с той самой базы, за которую те вместе сражались — э-э-э, достаточно сказать, что исполнение такого запроса потребует больше времени, чем у нас есть, даже со связями Ллойда, и с моими тоже. К несчастью для нас, крайняя Южная Атлантика — не место для военных переделок. Мы можем рассчитывать лишь на себя.

Бриттон посмотрела на Глинна. Взгляд встретили серые глаза, что, казалось, насытились цветом, почти сравнявшись с цветом окружающего океана. За этими глазами у Глинна скрывался какой-то план. Она боялась спросить, какой именно.

— Мы направляемся на юг, — просто сказал Глинн. — К Ледовому Барьеру.

Бриттон едва могла поверить своим ушам.

— Плыть на юг, в Ревущие Шестидесятые, ко льдам, в шторм вроде этого? Это — не выход.

— Вы правы, — тихо сказал Глинн. — Это не выход. Это единственный выход.

«Алмиранте Рамирес», 11:00

После рассвета Валленар отметил, что ветер начал неотвратимо сменяться западным. Его план сработал. Американцы слишком поздно сообразили, что им отрезали путь. Им не осталось ничего другого, кроме как плыть на юг, в Шестидесятые. Они уже сменили курс на один-восемь-ноль — строго на юг. И именно там он их перехватит, именно там разыграет эндшпиль: на Ледовом Барьере, в чёрных замерзающих водах Антарктики.

Он заговорил мягко, чётко.

— С этого момента дежурный — я.

Oficial de guardia, дежурный офицер, повторил команду.

— Слушаюсь, сэр. Команданте — дежурный по кораблю.

— Выходите на курс один-восемь-ноль, — сказал Валленар рулевому офицеру.

Следование этому приказу приведёт к тому, что жестокие волны будут бить им прямо в бок, для эсминца это самое опасное положение. Офицеры на мостике это знали. Валленар ожидал, что рулевой повторит приказ и огласит новое положение руля. Но приказа не последовало.

— Сэр?

Это заговорил дежурный офицер.

Валленар не повернулся, чтобы посмотреть на него. В этом не было нужды: он чувствовал, что сейчас произойдёт. Уголком глаза он видел рулевого офицера и timonel, рулевого, застывших в напряжённом внимании.

Ну что же. Пусть лучше это случится сейчас, чем потом.

Он нахмурил брови на дежурного офицера.

— Господин Сантандер, у нас на мостике что, какие-то проблемы с цепочкой управления? — Он говорил как можно мягче.

— Офицеры «Алмиранте Рамиреса» хотели бы знать нашу боевую задачу, сэр.

Валленар выжидал, по-прежнему не опуская на него взгляд. Молчание, как он давно понял, страшит сильнее слов. Прошла минута, и тогда он заговорил: