Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 123

— Полагаете, тот убийца действовал в интересах П-2?

— Я не знаю, что ещё думать. У него было американское оружие, что ещё тут остается?

— Ваш коллега всерьез намерен продолжать следствие? — спросил отец Матео.

— О чём вы говорите? Конечно, это же дело чести.

— Я имею в виду не дело того убийцы-неофашиста, а ложу П-2.

Судья немного помолчал:

— Знаете, я не могу отвечать за него. Он очень напряжен, даже напуган.

— Я понимаю, семья это самое важное, что может быть. Но если я дам вам копию одного документа, вы передадите его своему коллеге?

— О чём идет речь? — заинтересовался судья.

— Давайте сейчас же проедем ко мне домой, и я все вам покажу. А дальше сами решайте, нужно оно вам или нет.

На квартире не оказалось ни донны Винченцы, ни её дочери, и отец Матео, не вызывая лишнего интереса посторонних, передал судье Корьери копию номерных счетов ложи П-2.

— Откуда это у вас? — пораженно спрашивал судья.

— От одного знакомого, — лаконично ответил отец Матео.

— А у него-то они откуда? — не отставал судья, и отец Матео честно сказал:

— Он работал на Микеле Синдону. Видимо незадолго до краха он скопировал компрометирующие Синдону документы, а это передал мне.

— А почему именно вам?

— Не знаю, видимо потому, что я служу в Ватикане, а Синдона был папским советником.

— Так что же это получается, Синдона распоряжался или до сих пор распоряжается активами ложи П-2?

— Насколько я слышал, он до сих пор не арестован, так что… — отец Матео пожал плечами.

— Его заочно приговорили к трём годам заключения, — спешно кинул судья, ещё раз пробегая документ глазами. — Если не секрет, как зовут вашего осведомленного знакомого?

— Боюсь, теперь это не имеет значение. Он пропал без вести.

— Как пропал?! — всполошился судья, поняв, что важного свидетеля допросить не удастся.

— Когда он отдал мне этот документ, то сказал, что ему угрожали убийством.

— Кто, он не сказал?

— Его бывший работодатель Синдона. Но это точно не из-за номерных счетов П-2. Я думаю, у моего знакомого на руках было много разоблачительных документов, и их он передал в соответствующие инстанции. Остался только этот список, — отец Матео кивнул в сторону бумаги, что судья не выпускал из рук. — Он отдал его мне в надежде, что я сумею распорядиться им с умом. Что ж, я надеюсь, что поступаю правильно.

Судья Корьери горячо поблагодарил священника и на этом они расстались. Если честно, отец Матео не верил, что список номерных счетов как-то поможет судье в разоблачении подрывной деятельности ложи П-2. В конце концов, для ареста счетов нужно решение суда, а для решения суда нужно расследование, а для расследования нужны факты, которые, видимо, мало кто готов рискнуть и огласить.

На этой встрече отец Матео так и не узнал ничего полезного для себя. Да, ситуация с П-2 интересна, загадочна и даже вызывает холодок страха, но нисколько не приближает его к теме ватиканской ложи, а такая ложа точно существует. После убийства кардинала Даниэлу и письма из Великого Востока Италии архиепископу Буньини, отца Матео не оставляли сомнения, масоны в Ватикане есть. Но кто и сколько?

Уже больше года отец Матео наблюдал, выискивал, систематизировал. В голове у него сложился список вероятных братьев в сутанах, но это были лишь подозрения, лишь результаты сухого анализа и ничего больше.

А через неделю в кабинет монсеньора Ройбера принесли свежий номер журнала «Боргезе». После прочтения одной из статей епископ, бледный и взволнованный, выбежал в приёмную и протянул открытый журнал отцу Матео:

— Посмотрите, посмотрите! — глотая ртом воздух, причитал он.

Отец Матео испугался, что епископу стало плохо с сердцем, но увидев крупный заголовок, сам на минуту онемел. «Масоны в Ватикане» — так называлась статья. А далее шёл список из сто двадцать прелатов католической церкви, кто по словам автора принадлежит к масонскому братству.

— Статс-секретарь, его заместитель — пытаясь успокоиться, перечислял монсеньор Ройбер. — префекты, нунции, даже личный секретарь папы!

Отец Матео пробежал текст взглядом. Точно, Паскуале Макки, принят в некую ложу ещё 23 апреля 1958 года за номером 5463-2 под псевдонимом МАПА, видимо, по первым буквам имени и фамилии. Да, отец Макки, конечно, мало приятный в общении человек, а с его настойчивой привычкой контролировать каждое движение папы, решать, кто с ним достоин говорить, а кто нет, кого назначить на ту или иную должность, а кого попридержать — зная это, не так уж и трудно поверить, что он масон и продвигает по ватиканской служебной лестнице своих братьев. В частности, своего друга епископа Марцинкуса. И какое совпадение, он тоже есть в этом списке — принят в ложу в 1967 году. Отец Матео попытался вспомнить послужной список епископа. Если он стал масоном в 1967 году, то уже на следующий год получил епископскую хиротонию, ещё через год стал секретарем ИРД, а ещё через два — его президентом, на коей должности пребывает по сей день и довольно неплохо себя чувствует — чем не плоды братской взаимопомощи? Особенно если учесть, что епископ Марцинкус первый американец, кто взлетел так высоко по карьерной лестнице в римской курии. Особенно если учесть, что итальянские ложи контролируют масоны из Штатов.

На всякий случай отец Матео проверил, есть ли в списке имя опального архиепископа Буньини — точно, есть, в рядах масонов он состоит с 1963 года.

— Это же скандал, — продолжал монсеньор Ройбер, — конгрегации поручат во всем этом разобраться. Здесь же имена кардиналов, епископов и высокопоставленных мирян, и не только из Рима.

— Здесь имена статс-секретаря и его заместителя, — холодно напомнил отец Матео, — так что могут не поручить.

— На что вы намекаете? — насупился епископ.

— На то, что архиепископ Ганьон два раза писал доклад о коррупции в Ватикане. И что, разве кто-то этот доклад прочёл?

— Но это ж совсем другое, — слабо возражал монсеньор Ройбер, — здесь имена конкретных людей, и их ославили на всю Италию.

— Вот и посмотрим, — только и сказал отец Матео, — время покажет, нужно ли кому-нибудь это расследование или нет.

С этого дня, прохаживаясь по коридорам и улочкам Ватикана, он принялся неустанно наблюдать за людьми, их лицами и жестами. Отец Матео прекрасно помнил весь список ложи и ватиканских служащих из него знал в лицо. И он начал сравнивать. Кто-то был зол, кто-то растерян, кто-то напуган, а кого-то просто веселило, что про него написали такую глупость, будто он масон.

Под вечер, направляясь к воротам Святой Анны, отец Матео увидел раздраженного епископа Марцинкуса и недовольного отца Паскуале Макки.

— Синдона, мерзавец, мутит воду, — шипел епископ на ухо Макки, и отец Матео следуя за ними поодаль, мог это слышать, — всё не может успокоиться в своем Нью-Йорке.

— Ты ошибаешься, Пол, — тихо отвечал ему папский секретарь, — он грозился опубликовать список пятисот своих вкладчиков, а не это.

— Но тогда кто его опубликовал?

— Не знаю Поль, не знаю.

Потом они сели в автомобиль с ватиканскими номерами и покинули пределы града, так и не заметив, шедшего за ними отца Матео.

На следующий день он отправился в кабинет кардинала Оттавиани «на чашечку чая». Обсудить было что.

— Сколько пап за двести с лишним лет разоблачали масонство, — сетовал кардинал, — сколько булл было написано, а теперь всё словно забыто.

— Мне кажется, — поделился сомнениями отец Матео, — что этот список верен лишь отчасти. Если половина информации правдива, то другая абсолютно не имеет никакого отношения к действительности.

— Интересное замечание, — признал кардинал. — Но если имена подлинных масонов смешаны с именами безвинно оклеветанных людей, зачем тогда публиковать в печати такой список?

— Кто знает? Может для того, чтобы внести смятение, запутать, сбить с толку. Те, кто найдут своё имя в списке ватиканских масонов, при этом масонами не являясь, будут считать его не более чем шуткой, а всех упомянутых — невинно оклеветанными, даже если это вовсе не так. А может список опубликовали для того, чтобы намекнуть посвященным, что в следующий раз вместо подставных имен появятся другие, более чем подлинные.