Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 137

— Я? — нерешительно переспросил Ник. — Мне не нужно бессмертие, чтобы столетиями ходить под землей.

— А под солнцем ты бы хотел ходить веками вечно молодым?

— Но я ведь всё равно не буду.

Амертат рассмеялась, и, казалось, громкое эхо пронзало всё пространство вокруг:

— Чем же вечная тьма хуже вечного света? Смертный, разве ты знаешь разницу?

Ник не знал, что и отвечать.

— Остановись, Амертат, — попросил её полковник. — Если ты хотела всех нас напугать, то поздравляю, тебе это удалось.

— Тогда ответь сам, плохо ли тебе жить уже пять столетий? Скажи мне, ведь только я достойна этого честного ответа.

— Я знаю, — кивнул он, — что без тебя я бы не стал альваром. Но я и не просил тебя об этом.

— Никто об этом никогда не просит, а если попросит, то не получит. Тебя отпустили к солнцу только потому, что в Гипогее не нужны твои умения, так решили наши вожди. Они же и решили, что Меритсегер надо остаться внизу. Но простые смертные кинули вызов их выбору. Знает ли один из вас, к чему ведёт нарушение выбора, что будет, если всех гипогеянцев обучить жить под солнцем?

— Да кто это такая, Меритсегер? — все ещё не понимал Грэй.

— Мэри из под-Гизы, — ответил ему полковник и тут же обратился к Амертат. — Я не знаю, о чём ты хочешь сказать. Что такого случится, если все гипогеянцы поднимутся наверх и будут жить среди людей? Я понимаю, что вас много, куда больше нас, простых альваров. Но пойми и ты нас, ты же сама раньше обитала под солнцем, пребывание здесь внизу — это ведь не жизнь.

— Природа не терпит пустоты. Уйдем мы, сюда придут другие.

— Кто? Советские войска с боеголовками? — в отчаянии спросил полковник, ибо уже ничего не понимал.

— А ты увидишь сам. И он, — она указала на Грэя, — скоро увидит.

— Что увидит?

Но ответа не последовало, Амертат словно растворилась в темноте подземелья и больше не появилась.

Фантина перекрестилась:

— Ведьма нашлет на нас нечистого.

— Ерунда какая, — огрызнулся Грэй, — идём отсюда, уже надоело выслушивать всякий бред.

И они шли по коридору в тишине, пока полковник всё же не поинтересовался у Хеймана:

— Международный отдел и вправду собирается торговать кровью?

— Не отдел или Фортвудс, а Британия, — ответил Грэй. — Курс фунта падает, стране нужно золотовалютное подкрепление.

— Как патриотично, — насмешливо заключил полковник. — А я-то думал, будет ультиматум в духе сэра Майлза, а вы, значит, решили предложить взаимовыгодное сотрудничество.

— Ультиматум подождёт. Когда делегация Гипогеи прибудет в Лондон, согласитесь, на своей территории будет проще ставить свои условия. Не разумно что-то требовать от гипогеянцев, будучи в меньшинстве и на их территории, откуда так просто не сбежишь.

— Понимаю, — согласился полковник. — Ещё раз потребуете или попробуете убедить не сотрудничать с Советами?

— И это тоже. Вообще-то мы работаем не по плану сэра Майлза.

— Вот как? Значит по плану Джорджа Сессила. И в чём, если не секрет, он состоит?

— Секрет. Если он захочет, он вас просветит.

Они шли по, казалось, бесконечному коридору. Вдали слышался призрачный монотонный стук капель о камень, но ничего похожего на ответвления тоннелей по бокам коридора не было видно.

Фонарь жалобно затрещал и погас. Ник попытался включить запасной, но ничего не вышло. В кромешной тьме только Фантина заметила слабый красноватый огонёк впереди, что двигался им на встречу. Женщина запаниковала.

— Кто это, Фантина, — спрашивал полковник. — Кто идет к нам?

— Нечистый! Нечистый! — восклицала она и принялась громко молиться на латыни.

Когда огонёк приблизился, фортвудцы смогли разглядеть, что это небольшой светящийся шар двух дюймов в диаметре. Он переливался оттенками красного, но не испускал света на стены. Он был сам по себе, просто висел в воздухе на одном месте и не двигался.

Фантина всё причитала, судя по звуку её голоса, что исходил снизу, стоя на коленях. И тут огонёк резко рванул с места. Внезапный хлопок, вскрик, вспышка искр и раскатистый треск отовсюду.

Оба ультрафиолетовых фонаря тут же зажглись и все удивились, что Хейман Грэй лежит на полу без сознания, а Фантина уже вполголоса читает молитву над ним. Полковник и Ник сориентировались тут же. Пока один стягивал с Хеймана рюкзак и переворачивал его на спину, другой уже нашел в запасах аптечку, вскрыл ампулу с раствором кофеина и, зарядив ею шприц, вколол в предплечье Грэя. Через пять секунд тот судорожно закашлял. Перевернув его на бок, полковник спросил:

— Ты как, сможешь встать?

Грэй только закивал головой, пытаясь восстановить дыхание. Когда он поднялся на ноги и проморгался, то спросил:

— Что это было? Откуда под землей шаровые молнии? Почему на тренировках и инструктаже меня никто об этом не предупредил? Что она делает? — грубо прикрикнул он на молящуюся Фантину. — Можешь перестать жужжать, у меня голова раскалывается.

Она посмотрела на него с невыразимым испугом и поднялась с колен.

— Это ведь демон вошёл в тебя, он боится слов, славящих Господа.

— Что за ересь? Какой ещё демон?

— Которого призвала ведьма. Их множество, они живут в глубине и поднимаются, чтобы мучить смертных людей и забирать их души. Их множество здесь, они не чтят альваров, потому что их души нельзя быстро забрать, только в Судный День, когда все предстанут перед Судиёй. Потому они и являются смертным. Пока Гипогея полна альваров, пока здесь есть те, кто умеет удержать их и задобрить и не понести от них вреда, они меньшим числом будут терзать души смертных.

— Фанатичка, — заключил Хейман.

— Одержимец, — скорбно ответила она. — Гипогея охраняет смертных от демонов, а ты пришёл сюда, не зная Христа, потому и не спасся.

— Это была шаровая молния, старая дура.

— Хватит! — гаркнул полковник. — Думай, что говоришь, стервец. Я старший в группе и не позволял тебе оскорблять никого из гипогеянцев, в особенности женщину.

Но Грэй ничего не ответил, и просить прощения явно не собирался. Погрузив рюкзаки на плечи, они двинулись дальше.

— Это шок — шепнул Фантине Ник, — плохо с головой после удара. Ты уж извини.

— Не голова важна, — понуро отвечала она, — а бессмертная душа.

Поход был долгим. Полковник посмотрел на часы и понял, что прошло уже полтора суток с тех пор, как Ник с Хейманом пробудились ото сна и позавтракали. С тех пор они больше не ели и не спали.

— Парни, может, хотите сделать привал? — поинтересовался он.

— Да какой тут привал, — отмахнулся Грэй, — надо быстрее выходить наружу.

Кажется, Ник был с ним полностью согласен и полковник больше не стал настаивать. Когда коридор закончился, они вышли в зал, но уже никто не хотел разглядывать диковинные наросты под куполом и на полу. После бесчисленных подъемов и виляний в лабиринтах, впереди забрезжил свет, но не призрачный и красный, а золотистый, самый что ни на есть дневной.

— Наконец-то — вздохнул Ник и первым рванул вперед.

— Береги глаза, — напомнил полковник, но Ник уже выскочил наружу, а за ним и Грэй.

Полковник не спешил выходить на свет. Достав из кармана рюкзака темные очки, он обратился к Фантине.

— Если ты опасаешься возвращаться в под-Рим этим же путем, ты только скажи, мы поможем тебе, наймем машину с закрытым кузовом, там не будет света и за несколько часов от ночи до ночи тебя отвезут в Рим, а там отец Матео встретит тебя и поможет спуститься вниз, где ты и живешь.

— Благодарю, синьор, — с искренней улыбкой произнесла она, — но я не боюсь ни демонов, ни ведьмы, потому как знаю Христа. Пусть синьор Хейман не верит, — она кивнула в сторону выхода, — но я буду молиться за его душу.

— Что ж, тогда прощай. Я благодарен тебе за помощь и участие, ступай с миром и поблагодари от моего имени отца Матео, за то, что нашел нам такую славную проводницу.

На этом они расстались, и половник вышел на свет. Очки, спасали от утренних низких лучей, но не полностью. Ник, тоже в солнцезащитных очках, уже оглядывался по сторонам и прикидывал, куда идти. Для начала все единогласно решили спуститься с пологой горы вниз, а там уже решить, где искать дорогу.