Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 157

— Я здесь в связи с запросом ревизионной комиссии Банка Италии, — сразу же заявил отец Матео, не сводя с епископа чёрных глаз.

Уж что-что, а волю Марцинкуса его взгляд никогда не парализовывал, и уж точно не пугал. Рассчитывать приходилось только на факты, которые придётся озвучить.

— С каких пор Ватикан стал подчиняться итальянским властям? — поинтересовался епископ.

— Наверное, с тех самых, как подозрения светских властей стали кидать тень на весь Святой Престол. Развеять их для Ватикана теперь вопрос чести.

— И развевать их будет конгрегация по делам духовенства? — со скепсисом в голосе поинтересовался Марцинкус.

— Раз конгрегация помимо вопросов апостольства и компетенции духовенства вынуждена заниматься ещё и вопросами церковного имущества, а Институт религиозных дел выведен из юрисдикции префектуры экономических дел, то да, отвечать на запрос Банка Италии придётся нам.

— Я слышал вы пошли на повышение, — неожиданно произнёс епископ Марцинкус, ибо отец Матео и подумать не мог, что тот следит за перестановками в конгрегациях и, тем более, интересуется его карьерой в курии. — Что же вы, ещё не обзавелись личным секретарем? Могли бы прислать ко мне его для беседы.

— Не имею обыкновения перекладывать на других свои обязанности, тем более, если выполнять их самому мне только в радость.

— Рискуете стать трудоголиком, — заметил епископ и, затянувшись, потушил сигарету. — Так с чем вы ко мне пришли?

Наконец, подойдя к сути дела, отец Матео решил ступать на эту дорожку медленными шажками.

— Есть ли у ИРД акции лихтенштейнских компаний?

— Да, пожалуй.

— Лихтенштейнская компания «Теклефин» принадлежит ИРД?

— Да.

— А «Импрафин» тоже принадлежит ИРД?

— Да, — продолжал монотонно отвечать епископ.

— Известно ли вам что «Теклефину» и «Импрафину» принадлежат акции миланской компании «Супрафин?

— Да, известно, — с едва заметным раздражением подтвердил Марцинкус.

— Стало быть «Супрафин» принадлежит ИРД?

— Чисто технически, да.

— А практически? — поймал его на слове отец Матео. — Кто распоряжается этой компанией и её действиями?

— Я не понимаю, к чему эти запутанные вопросы?

— Подождите, всему своё время. Известна ли вам причина, почему «Супрафин» в последние четыре года исправно приобретает акции миланского Банка Амвросия?

— Вы ведь, не экономист, отец Матео, вряд ли я смогу объяснить вам все тонкости банковского дела и игры на бирже. Поймите, — снисходительно улыбнулся епископ Ортинский, — нельзя управлять церковными финансами посредством лишь «Аве Мария».

Как помнил отец Матео, в начале своей банковской карьеры епископ скромно заявлял, что ничего в банковском деле не понимает. Видимо за девять лет он ухитрился постичь все азы и тонкости своего ремесла, раз теперь с умным видом укоряет отца Матео за дилетантизм.

— Может, тогда соблаговолите объяснить, зачем ИРД через «Супрафин» покупает теряющие в цене акции Банка Амвросия, если сам ИРД напрямую владеет шестнадцатью процентами из них?

— С чего вы решили, что ИРД чем-то владеет? — недовольно вопросил Марцинкус.

— С того, что четыре года назад ваш заместитель синьор Меннини признался мне в этом лично. Кстати, как обстоят его дела с правосудием? Я слышал, после краха Синдоны, он находится под следствием.

Но Марцинкус и не думал реагировать на прозрачный намёк, а предпочел пойти в атаку:

— Я все ещё не понимаю, к чему вы ведёте. Пожалуйста, не отнимайте моё рабочее время, спрашивайте прямо и без виляний.

— Хорошо, как вам будет угодно. Поясните мне такую странную вещь, зачем ИРД держать у себя шестнадцать процентов акций, постоянно теряющих в цене и при этом покупать ещё пятнадцать процентов через стороннюю компанию?

— Я ещё раз вам говорю, это тонкости ведения бизнеса, невозможно так просто объяснить их неподготовленному человеку.

— Хорошо, — устало вздохнул отец Матео, — тогда я спрошу снова. Вы уверены, что «Супрафин» принадлежит ИРД?

Марцинкус изумленно заморгал:

— В каком смысле?

— В том самом, что ревизионная комиссия Банка Италии уверяет, что «Супрафин» принадлежит вовсе не ИРД, а владельцу Банка Амвросия Роберто Кальви. Знакомы с ним?

— Разумеется, да. И я не согласен с обвинениями Банка Италии.

— В какой их части?

— Во всей, — недовольно кинул епископ Марцинкус. — «Супрафин» принадлежит ИРД, это неоспоримо.

— Я понимаю, — кивнул отец Матео. — Это ведь очень тонкая игра на бирже. Пока акции Банка Амвросия покупает хоть кто-то, это не даёт цене на них окончательно упасть. А специалисты говорят, что после краха Синдоны, это очень даже возможно. А так «Супрафин» покупает акции Банка Амвросия, не давая тому окончательно растерять капитализацию. Если скупкой занимается ИРД, это выглядит как биржевая спекуляция, а учитывая ваши взаимоотношения с Кальви, это и вовсе похоже на сговор.

— О чём вы говорите? — возмутился епископ. — Какие ещё взаимоотношения?

— Те самые, благодаря которым вы вошли в совет директоров багамского филиала Банка Амвросия. Вместе с подследственным Микеле Синдоной и самим Роберто Кальви, как вы помните. Теперь же по вашему распоряжению ИРД поддерживает на плаву миланский банк Кальви.

— Это решение исходит из соображений экономической целесообразности, а не личных отношений.

— Возможно. Но Банк Италии спрашивает о другом. Если «Супрафин» принадлежит Роберто Кальви, тогда получается, что с полного ведома ИРД Кальви посредством массовой скупки акций поддерживает рыночную стоимость акций своего же банка, а это абсолютно незаконно.

— Вы заблуждаетесь, — только и процедил Марцинкус.

— Возможно. Но кому бы ни принадлежал «Супрафин», в любом случае эта история выглядит некрасиво. А панамская компания «Беллатрикс» тоже принадлежит ИРД?

Марцинкус выглядел сбитым с толку:

— Что? Да, но причём здесь она?

— Наверное, при том, что её акции купил у ИРД Банк Амвросия.

— Купил. И что в этом такого?

— А то, что Роберто Кальви заплатил вам цену вполовину выше рыночной, при том, что приобретённый им пакет акций так и остался здесь, в ИРД. Ваше преосвященство, я вынужден заметить, что подобные операция называются не «покупкой-продажей», а банальной взяткой.

Марцинкус заметно побледнел.

— Откуда у вас сведения о «Беллатрикс»?

— От одного осведомленного источника, — без запинки ответил отец Матео. — А теперь последний вопрос. Какие у вас финансовые интересы в Никарагуа?

— С чего вы взяли, что они там есть?

— А вы готовы поручиться, что их нет? А как же перевод с вашего ведома документации филиала Банка Амвросия на Багамах, где вы и состоите в совете директоров, в новый филиал банка в Манагуа? Я полагаю, что в такой стране как Никарагуа вопрос открытия нового финансового учреждения решается не без личного соблаговоления единоличного властителя страны Сомосы, который, как известно, очень любит финансовые вознаграждения за свои старания.

— Это только ваши догадки, — сверля отца Матео недружелюбным взглядом, произнёс Марцинкус.

— Может быть, — безрадостно произнёс он. — Но, так или иначе, в курии уже у многих возникла масса вопросов к ИРД. Никому здесь не нравится, когда именем Церкви прикрывают неприглядные случаи мошенничества и воровства.

— Это серьёзные обвинения, отец Матео.

Марцинкус буквально не шевелился и походил на хищника, что готовится к прыжку.

— Я знаю, — спокойным голосом произнёс Мурсиа.

— А ваш осведомленный источник, случайно не тот, что пропал без вести три года назад? Не знаете, нашли ли его, или уже давно прекратили искать?

Это звучало как явная угроза. Но и слова отца Матео были небезобидными. Другое дело, что никто кроме папы не в силах устроить проверку ИРД, которая бы нашла подтверждение всех слов отца Матео.

— Итак, — подводя итог беседе, произнёс Мурсиа, — что прикажете ответить Банку Италии?

— Я отвечу сам, — холодно заверил его Марцинкус.