Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 52

— Тогда просто имейте в виду, что вы мой личный секретарь и за все ваши действия и слова отвечаю я. Вы действуете по моему персональному поручению, и епископ Ортинский должен это понять.

— А по чьему поручению действуете вы? — задал вопрос в лоб Мурсиа. — Не сочтите за бестактность, но я не поверю, что заместитель секретаря конгрегации по делам духовенства может по личной инициативе начать сбор информации против человека, спасшего папе жизнь.

Монсеньор Ройбер глубоко вздохнул и признался:

— Вы как всегда правы. Это инициатива заместителя статс-секретаря Бенелли.

Теперь картина сложилась полностью: второе лицо в государстве Град Ватикан инициировало внутренне расследования против ставленника первого лица. Сложно предугадать, чем может закончиться такое разбирательство, и какие силы внутри Ватикана будут в него втянуты.

— Дело в том, — продолжал монсеньор Ройбер, — что на днях к статс-секретарю пожаловали гости из ФБР. В виду занятости, он перепоручил беседу с ними мне и ещё двум епископам. Агенты рассказали нам ужасные вещи. Оказывается, два года назад ИРД приобрёл американские облигации на сумму в четырнадцать миллионов долларов. Но эти облигации оказались поддельными. Агенты ФБР говорят, что облигаций было изготовлено на один миллиард долларов, и все их собирался купить Ватикан, точнее епископ Марцинкус.

— Чудовищный обман, — согласился Мурсиа, — хорошо, что Господь отвел от Ватикана угрозу разорения.

— Да вы правы, это великое счастье. Но послушайте внимательно, — и монсеньор понизил голос до заговорщического шепота. — Те облигация напечатала мафия, семья Гамбино, но заказал подделку сам епископ Ортинский.

Мурсиа недоверчиво глядел на монсеньора Ройбера и пытался понять, в чём же может быть смысл такой аферы.

— Да-да, — продолжал монсеньор, видя его скепсис, — ФРБ нашло у изготовителя фальшивок официальное письмо из ИРД, от епископа Ортинского. Вы понимаете, что это значит? Епископ Марцинкус сам заказал фальшивки, чтобы купить их на государственные средства Ватикана.

— Но зачем?

— Чтобы получить за поддельные облигации ещё больше денег. Сами посчитайте разницу между миллиардом и четырнадцатью миллионами. Даже с вычетом налогов это огромнейшая сумма. ФБР предполагает, на неё епископ планировал купить миланскую компанию Бастоджи. Вы понимаете, это ведь мошенничество и обвиняют в нём самого главу банка Ватикана. Вы же сами понимаете, статс-секретариат Ватикана не обязан отчитываться перед американским властями, и потому никакие кары епископа Ортинского не ждут. Но в своей вотчине нам просто необходимо что-то делать. Я знаю, что агенты ФРБ не далее как вчера беседовали с епископом Марцинкусом, но без особых результатов.

— А сейчас вы хотите, чтобы к нему на приём пришёл я и додавил больную мозоль? — усмехнулся Мурсиа.

— Что-то вроде того, — согласился монсеньор Ройбер. — Нельзя так просто оставить действия епископа безнаказанными. Сегодня одна его афера не удалась, а завтра всё может получиться. И кто знает, чем это обернётся для Ватикана в будущем.

В его словах был смысл. Это недопустимо и аморально, чтобы после того как папа отдал свою тиару, крест, украшенный камнями, и кольцо в пользу бедных, его ставленник занимался финансовыми махинациями, исчисляемые сотнями миллионов.

— Прошу вас, повремените с моим визитом к епископу хотя бы неделю. Хочу попробовать получить дополнительную информацию со стороны.

— Хорошо, как пожелаете, — согласился монсеньор.

И отец Матео поспешил на телеграф. Ему было необходимо срочно связаться с Ицхаком Сарвашем. В былые времена Мурсиа бы и не подумал искать встречи с банкиром, но раз теперь тот является кем-то вроде финансового консультанта при финансовом советнике папы, то должен быть в курсе дел своего патрона Микеле Синдоны, или кем он его там считает, а значит, осведомлен и о финансовых процессах внутри Ватикана. Другое дело, как найти самого Сарваша. Можно было разузнать его служебный телефон через многочисленные фирмы и банки, принадлежащие Синдоне, но этот ход был бы крайне глупым. Можно было спросить помощи у Ника Пэлема — было бы невероятным, чтобы Фортвудс не следил за каждым шагом такого заметного альвара как Сарваш. Но и от этой идеи Мурсиа поспешил отказаться. Он предпочел задействовать самый трудный, но надежный способ — альварские связи.

Он отослал в Никарагуа телеграмму своей сестре Маноле с просьбой узнать у своих многочисленных подруг с самым разнообразным источником доходов, где Ицхак Сарваш, ведь свои деньги они наверняка хранят на засекреченных счетах при его непосредственном содействии.

Как далеко растянулась по миру цепочка телеграмм от одной альварессы к другой, отец Матео не знал, но через три дня на квартиру, где он снимал комнату, пришла ответная телеграмма с номером телефона.

На переговорном пункте выяснилось, что номер этот американский. Мурсиа порылся в бумажнике и заказал звонок в Нью-Йорк.

Что удивительно, но Вечный Финансист обрадовался его звонку и, что уж совсем удивительно, охотно согласился прислать Мурсиа компромат на своего начальника.

— Не стоит удивляться, — лился из трубки веселый юношеский голос, — я же говорил вам, что не люблю спекулянтов. Хотя, вынужден покаяться, я недооценил фантазию дона Микеле. Один миллиард долларов в поддельных облигациях, это не каждому придет в голову.

— Всё-таки вы признаете авторство аферы за вашим клиентом?

— Ну не за епископом Марцинкусом же. Он, конечно, американец, но все его связи в Штатах — это Чикагская епархия, хотя и это немало.

— В каком смысле?

— А вы поинтересуйтесь личностью кардинала Коуди и его финансовыми подвигами, тогда поймёте, какая глыба стоит за епископом Марцинкусом.

— А кто стоит за Синдоной?

— Итало-американская мафия, разумеется. Хотя не знаю, есть ли смысл ставить подобное в вину сицилийцу.

— И вы продолжаете работать на этого человека? — больше с удивлением, чем с укором произнёс Мурсиа.

— Что поделать, пока что он мой работодатель.

Для Мурсиа было абсолютно понятно, что деньгами Сарваш обеспечил себя веками ранее, а теперь просто развлекается, готовясь обанкротить очередного мошенника. Но на взгляд Мурсиа, в этой игре было больше подлости, чем благородства.

— Значит, вы охотно поделитесь со мной неблаговидными фактами биографии вашего клиента?

— Да, конечно, — как само собой разумеющееся произнёс Сарваш. — Завтра-послезавтра ждите пакет с курьером.

— Вот так просто?

— А зачем усложнять и так нелегкую жизнь? Мои мотивы весьма просты — если вы пошатнёте позиции епископа Марцинкуса в ИРД, мне будет проще свалить дона Микеле с финансового Олимпа не только Ватикана, но и Италии.

— И что потом?

— Одним посредником семьи Гамбино станет меньше. А папа найдёт себе другого финансового советника, их в Италии немало.

— Да, господин Сарваш, — вздохнул Мурсиа, — мне вас тяжело понять.

— Ну, — рассмеялся тот, — вы не одиноки в своем непонимании.

Через два дня на квартиру, где жил отец Матео курьер действительно доставил пакет с документами. После их внимательного изучения, Мурсиа был во всеоружии для беседы с президентом Института Религиозных Дел.

Покуривая сигарету в своем рабочем кабинете, пятидесятиоднолетний епископ Марцинкус старательно изображал радушие перед нежданным гостем:

— Я готов ответить на все ваши вопросы, раз того требует служебное расследование, — заверил он, глубоко затянувшись.

Отец Матео смерил взглядом мощную фигуру епископа напротив и начал задавать вопросы о Католическом банке Венето. Поначалу Марцинкус был благожелателен и учтив, пока разговор не дошел до конкретных цифр:

— Какая доля акций банка была продана вами Роберто Кальви?

— Тридцать семь процентов.

— И за какую цену?

— Двадцать семь миллиардов лир.

— Не слишком ли дорого?

Такого вызывающего вопроса епископ Ортинский не ожидал и потому заметно изменился в лице. Но после следующего вопроса он поспешил потушить сигарету и сложить пальцы рук в замок.