Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 69

Система была отлажена. Стоило вкладчику только связаться с Сарвашем и сказать ему свое нынешнее официальное имя и место, где ему удобнее получить деньги, как на следующие сутки появлялся соответствующий счёт в соответствующем банке на новое имя владельца.

Сарвашу давно советовали создать свой банк и не мучиться с постоянным открытием и закрытием счетов в многочисленных банках и их филиалах. Но он остерегался подобного новаторства. Лучше эксплуатировать существующую всеохватывающую систему, чем пытаться создать свою с нуля. Он ведь прекрасно знал, что не так уж много денег несут ему вечноживущие братья и сёстры. Да, кто-то как Лили коллекционирует наследство, кто-то складывает доходы от многочисленных успешных предприятий, а кто-то просит открыть счёт на ничтожно невеликую сумму, на всякий случай, на чёрный день.

В этой альварской банковской системе не было письменных договоров и выписок со счетов. Но на то и дана альварам абсолютная память, чтобы клиент и банкир прекрасно помнили какая сумма, когда и куда была отправлена. Никакого обмана, только гарантированное абсолютной памятью доверие.

— В какой стране вы предпочтете открыть первоначальный счёт? — спросил Сарваш Лили.

— Даже не знаю… — задумалась она.

— Хорошо, тогда, может, выберете континент?

— Ну… Я подумывала об Америке. Может даже Соединенные Штаты. Или где-нибудь в Парагвае или Аргентине. А может, вы откроете мой счёт прямо в этом банке?

Сарваш не сдержал улыбки:

— Нет, Лили. То, что я здесь работаю, ещё не означает, что я посоветую вам хранить деньги именно в этом банке.

— Да? А почему?

Что ей сказать? Что скоро банк лопнет и вкладчики лишатся своих накоплений?

— Лучше я подберу вам более выгодный процент в другом месте.

И Сарваш принялся объяснять, как будет прятать её деньги со счёта на счёт, лишь бы он не был привязан к её имени и приносил стабильный доход, потом проинструктировал, как через сеть телефонных операторов связаться с ним в любое время дня и ночи из любой точки планеты. Когда детали были обговорены и переговоры подошли к концу, на прекрасном лице Лили вновь появилась грусть:

— Я хотела спросить вас… вернее, я спрашиваю об этом всех вечноживущих, кого встречаю. Я разыскиваю одну из нас… Это девушка… женщина, на вид ей двадцать лет, она выше меня ростом, у неё светлые вьющиеся волосы, серые глаза, тонкие губы, узкий нос. Её зовет Сандра… Александра. В последний раз я видела её в 1936 году в Мюнхене, и больше мы не встречались. После войны я только и делаю, что ищу её, но всё тщетно. Её дом разрушили во время бомбежки, все архивы, где могли быть указания, куда она уехала, сгорели. Я просто в отчаянии, не знаю, что с ней случилось в войну…

— Раз она альваресса, то точно не погибла.

— Я понимаю, но всё же… Если вы увидите её, прошу вас, дайте мне знать. Я так перед ней виновата…

По виду Лили было и без слов понятно, что за этой просьбой стоит, по меньшей мере, какая-то трагедия.

— Простите за любопытство, — мягко произнёс Сарваш, — но что вас с ней связывает?

— Она моя сестра. Сестра-близнец.

Сарваш не стал скрывать удивления.

— Судя по описанию, она, скорее, ваш антипод, чем близнец.

— Да, наверное, вы правы, — согласилась Лили и тут же пустилась в пространные рассуждения. — В детстве всё было куда проще, а во взрослой жизни мы не смогли найти общего языка. Но я хочу всё исправить, лишь бы она нашлась и не отказалась, как тогда, говорить со мной.

Сарваш не стал спрашивать, что случилось «тогда», и что такого могло произойти между сёстрами, что они не виделись уже тридцать восемь лет. Что такое жить с братом или сестрой Сарваш не знал — все они умирали в младенчестве, и он стал последним ребенком, которого смогла выносить мать.

— Я знаю только одну пару близнецов из числа вечноживущих, что обитают на поверхности, — как бы невзначай заметил он.

— Правда? — очнувшись от меланхолии, произнесла Лили. — И кто они?

— Брат и сестра Мурсиа. Хоть они и разного пола, но внешне довольно похожи друг на друга. Насколько я слышал, они крайне редко видятся друг с другом, и всё из-за, так сказать, духовных устремлений. Но также я слышал, что расстояние не мешает им оставаться самыми близкими людьми. Наверное, это большое счастье идти по жизни сквозь века с единственным родным человеком, с кем смерть не разлучит вас никогда.

Лили только обречённо кивнула:

— А вот я не разглядела своё счастье, пока не потеряла.

— Не надо расстраиваться. Земля круглая, а время бесконечно. Вы обязательно встретите сестру. И если я первым увижу её, то обязательно сообщу, что вы её ищете.

На этом Сарваш проводил Лили до выхода, и ещё раз напутствовал не горевать и верить в лучшее. Это было удивительно, но до этого дня никто из вечноживущих не обращался к нему с личной просьбой о помощи. Видимо Лили в виду своей юности ещё не знала, что Вечного Финансиста принято считать бесчувственным дельцом, не ценящем ничего кроме денег, раз всю сознательную жизнь он ошивается в банках и торговых предприятиях. Видимо, вывод, что ему просто нравится его профессия, а не деньги, никому в голову не приходил.

Но Сарвашу было интересно другое, о чём он не дерзнул спросить Лили. Как известно близнецы Мурсиа переродились только потому, что кто-то внизу решил, что сообществу вечноживущих необходим грамотный монах-переписчик Матео, а Манола стала лишь довеском к их близнецовому единству. Так вот теперь Сарвашу было крайне любопытно, почему сестры Метц стали альварессами — из-за красоты и обаяния Лили или же из-за каких-то невероятных качеств пропавшей Сандры-Александры.

Его мысли прервал холодный приказ:

— Зайди ко мне.

Одна ёмкая фраза и только спина быстро шагающей Карлы впереди. Сарваш выждал минуту и отправился следом. В кабинете его ждал вопрос в лоб:

— И кто эта знойная брюнетка?

Сарваш невольно расплылся в улыбке:

— Как же мне нравится, когда ты ревнуешь. В такие моменты мне сложно удержаться, чтобы не поцеловать тебя.

Карла его слова восприняла без восторга. Улыбаться сегодня ей явно не хотелось.

— И что же между вами такое произошло, раз ты её так откровенно утешал?

— Не между нами. У неё проблемы с сестрой.

— Да ты никак стал семейным психологом?

Ицхак приблизился к Карле и попытался обнять её за плечи, но она отстранилась:

— Что же в утешение ты не стал обнимать её?

— С того, что меня не интересуют кареглазые брюнетки.

— Да? — изобразила удивление Карла. — С чего бы это?

— С того, что перевидал их за всю жизнь слишком много.

— Глаз замылился, да? — с издевкой кинула Карла.

— Можно и так сказать.

И всё же он обнял её. Карла склонила голову ему на плечо, но тут же одернула и отстранилась.

— Я о другом собиралась с тобой говорить. У банка серьёзные проблемы.

— И уже давно, — согласился Сарваш.

— И всё из-за твоего дона Микеле, а может и из-за твоих ему советов.

В отличие от ревности, такое заявление действительно задевало за живое.

— Карла, скажи прямо, ты считаешь меня аферистом?

— Что? — заморгала она. — Я просто сказала, что из-за управления Синдоны с твоим, между прочим, участием, дела банка теперь обстоят хуже некуда. Правительство открыло нам неограниченный доступ к федеральным фондам. Нам готовы дать, сколько попросим, лишь бы не случилось второй Великой депрессии.

— Два миллиарда долларов, как я слышал.

— Да, — раздраженно кинула Карла. — Мне интересно знать, куда Синдона дел те два миллиарда, что были в банке ранее?

Сарваш лишь развёл руками:

— Кто же его знает? Дон Микеле никогда не посвящал меня в свои гениальные комбинации.

— Что-то с трудом верится.

Сарваш вновь сменил привычную улыбку на серьёзную мину:

— Карла, если ты ещё не поняла, мне не нравится, когда меня обвиняют в финансовых преступлениях. И не потому, что за подобные вещи дают срок, а потому, что такие игры против моих принципов.