Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 88

— Давно бы так, — снова вытащив из кармана пачку денег, он отсчитал ещё и протянул купюры Алекс. — Слушай мои инструкции и запоминай. Во-первых, если будешь говорить по-английски, то пристегни свой ирландский акцент, ни одна живая душа не должна знать, откуда ты. Лучше вообще говори только по-немецки. Во-вторых, будешь приходить сюда каждый день в течение недели, я дам тебе материалы, газеты, журналы, программные речи, отчёты об акциях, короче, всё, что ты должна знать о левом терроре в ФРГ и Движении 2 июня, раз ты теперь там состоишь. В-третьих…

За десять минут, что Алистрина слушала план Родерика, она несколько раз поменялась в лице. Запомнить было не сложно, гораздо сложнее объяснить Дарси и командиру Туми, почему ей надо остаться в Европе на несколько месяцев, а на сколько именно, пока не известно.

После недельного теоретизирования в языковой школе, первым пунктом назначения для Алекс стал Брюссель. Она давно планировала побывать здесь, ещё с тех пор, как приехать в эту оружейную Мекку ей посоветовал Аднан. Вот только накал страстей в Ольстере как-то затянул в водоворот событий, что выехать дальше Манчестера у Алекс не получалось. А теперь вот он, ночной клуб «Оружейный автобус», где собираются торговцы оружием, посредники и покупатели со всего света.

Родерик дал Алекс наводку на палестинца, с которым она должна встретиться, представиться посредником от некоего Вайнриха, благо опыт в оружейном бизнесе у неё есть, и предложить доставить груз, куда пожелает палестинец.

В клубе Алекс оказалась единственной женщиной, если не считать полуобнаженных танцовщиц на сцене, потому палестинец быстро нашёл её за столиком в углу, подальше от любопытных глаз.

Она узнала его и, судя по изумленному взгляду мужчины, он тоже вспомнил её.

— Халид? — Алекс даже не знала, верить ли в такое совпадение или быть реалисткой, — вот эта встреча, через столько-то лет. Садись.

За семь лет юноша с ливанского побережья успел измениться и возмужать. Алекс часто вспоминала тот рейс на яхте, ведь он был последним в её карьере, а после встречи с израильскими пограничниками, и самым дерзким. Тем более там, в Ливане, Алекс встретила будущую знаменитость:

— Как там Лейла? — не преминула спросить она, — после того неудачного полета о ней совсем не слышно.

— Пока на вынужденном отдыхе, — ответил Халид, все ещё с опаской поглядывая на Алекс. — Извини, за столько лет я забыл, как тебя зовут, но мне сказали, что ты Нада.

— Правильно сказали.

Этим псевдонимом наградил её Родерик, вернее сказал представляться всем борцам-подпольщикам именно так, потому что в их среде в целях конспирации принято пользоваться вымышленными именами. Видимо, Халида тоже зовут иначе.

— Годы идут, — начал он издалека, — а ты занимаешься всё тем же?

— Тем же, но ещё и вношу посильную помощь в освобождение политзаключенных на родине. Может, слышал, недавно с одним западногерманским кандидатом в мэры приключилась история… — многозначительно произнесла Алекс.

Халид кивнул:

— Я понял с кем ты.

Еще бы не понял. В Западном Берлине за три дня до выборов анархисты похитили кандидата в мэры, прислали властям его фотографию с табличкой на шее «Пленник Движения 2 июня» и пригрозили убить его, если из тюрем не выпустят их боевых товарищей. Что удивительно, но власти условия захватчиков выполнили, посадили недавних арестантов в самолет, дали каждому по крупной сумме денег и отправили с глаз долой в Ливию к полковнику Каддафи. Ливия в посадке самолету отказала, и беглецы отправились в Йемен, откуда разъехались кто куда, спасаясь от неусыпного ока Интерпола.

— Ещё я слышал, — аккуратно выговаривая каждое слово, Халид не отрываясь смотрел Алекс в глаза, — что с тобой можно иметь дело не только по основному роду занятий.

— Правильно слышал. К тому же, сейчас я свободна. Если моя помощь нужна не в ФРГ, я готова её оказать.

— Есть одно дело, — признался он, — пока на стадии планирования, но не хватает одного человека. Ты бы очень нам подошла.

— Хотелось бы больше подробностей.

Халид достал ручку и написал на салфетке перечень оружия и боеприпасов, которое рассчитывал приобрести, а ещё срок и адрес, куда его доставить. Алекс прочла и тут же чикнула зажигалкой, чтоб избавиться от записки.

— Будет выполнено, — улыбнулась она, — расценки ты знаешь.

На этом они разошлись. На следующий день, как и было оговорено, Алекс встретилась с Родериком в офисе парижской языковой школы, с докладом о прошедшей встрече.

— Клюнул, — радовался он, — это очень хорошо. Он тебе доверяет.

— С чего ты решил? Он видел меня второй раз в жизни. И объясни-ка ты мне, каким таким чудесным образом происходят в жизни такие неожиданные встречи?

— Обыкновенным, — отмахнулся он, — никаких технических сложностей, только пару звонков, пару вопросов, и мы в курсе, кого знаешь ты, а кто знает тебя. Это называется просчётом максимального уровня доверия. Так куда, говоришь, он попросил привезти автоматы с гранатами?

— В Сен-Луи. Понятия не имею, где это.

— Граница Франции и Швейцарии.

— Он мне так и не сказал, какую акцию будет проводить.

— Без разницы. Ты должна согласиться на любую.

Алекс даже растерялась, услышав такое:

— А если…

— Даже если он попросит расстрелять синагогу, ты это сделаешь, — тут же ответил Родерик, пристально глядя ей в глаза. — Это операция по твоему внедрению, и ты должна себя зарекомендовать наилучшим образом, чтобы потом тебе доверили участвовать и в других акциях. Я знаю твой гонор. Провалишь их акцию, значит, провалишь и мою операцию. Значит, придется тебя списывать из наших рядов и рядов ВИРА как порченый товар. Понимаешь, что это значит?

Никогда ещё Родерик не вёл себя так серьёзно как сейчас. Он угрожал ей расправой в случае неповиновения, и это было… в новинку. Алекс не знала, что и делать.

— Значит так, — вновь перейдя на легкомысленный тон, продолжил Родерик, — машину и оружие мы тебе дадим, заберешь в Куломье. Паспорт найдешь в бардачке. Деньги, которые тебе отдаст Халид, оставь себе. Главное, будь полезной и не оплошай. У руководства большие надежды на тебя, так что будь умницей.

Еще сутки Алекс не могла отойти от этого разговора. Куда она дала себя втянуть? А не поздно ли задаваться этим вопросом и стенать? Семь лет назад она позволила облапошить себя услужливому и внимательному агенту по имени Джейсон. Полгода он возил её по военным лагерям, делал всё, что просила Алекс, и всегда был рядом, лишь бы она не сбежала от суровых парамилитаристских будней. Будь она раскрепощенной феминисткой, он бы и спать с собой позволил, а так отделался стаканом крови в месяц. Теперь Алекс искренне надеялась, что такая показная услужливость сократила ему хотя бы год жизни.

Пусть сейчас Алекс работает непонятно на кого, но одно дело жить в Ольстере и воевать в рядах ВИРА, а совсем другое, примазываться к немецким анархистам, чтобы попасть на работу к палестинским бойцам, чтобы… Вот именно, не понятно для чего это нужно. Для того, что так захотелось руководству Родерика? Потому что она слепое орудие в чужих руках, а орудие не спрашивают, хочет ли оно стрелять или нет — просто нажимают на спусковой крючок и пуля летит.

До въезда в Сен-Луи она добралась даже раньше, чем следовало. Через пару часов к пустырю подъехал автомобиль, и из него вышли трое мужчин — Халид и ещё двое ей неизвестных. Один хоть и смуглый, но явно не араб. Он представился как Мигель, а другого звали Юсуфом.

— Почему «Нада»? — с подозрительной улыбкой спросил Мигель, после того как Халид представил её.

— Люблю фестиваль в Сан-Ремо и певица эта нравится, — отбрехалась Алекс, ибо понятия не имела, почему Родерик назвал её Надой.

— Да? А я думал это из того фильма, что показывали в прошлом году. Там банда похитителей как раз называлась «Нада».

— И кого они похитили? — поинтересовалась Алекс.

— Американского посла. Ты часом никогда не подумывала о том же?