Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 90

Пока гости пили шампанское и, разбившись на группки, беседовали каждый о своём, Сарваш, вглядываясь в их лица, пытался угадать, ради кого Семпрония привела его сюда. Наверняка он солидный влиятельный человек и близок к хозяину вечера, раз смог получить два приглашение для своей любовницы.

Кого здесь только не было: бизнесмены, кинозвезды, чиновники, как местные, так и из сопредельных стран. Многие мужчины кидали на Семпронию заинтересованные взгляды, но лишь один представительный седовласый итальянец лет шестидесяти украдкой поглядывал то на неё, то на Сарваша. Так может смотреть только собственник, который считает, что он один и безраздельно обладает роскошной женщиной, а все кто осмелился стоять к ней слишком близко, рискуют быть зачисленными в соперники. Сарвашу даже стало интересно, что Семпрония сказала своему любовнику на его счёт. Наверное, предельно честно известила, что придет на вечер с финансовым консультантом. Хотя, после недавнего краха Синдоны, это не сама лучшая рекомендация в глазах света, и придётся приложить усилия, чтобы восстановить репутацию, благо мало кто знает Сарваша в лицо.

— Тот синьор и есть ваш поклонник? — тихо просил он Семпронию, указывая взглядом в сторону властного господина.

— Умберто, — произнесла она с придыханием, в котором угадывалась пылкая влюбленность.

— И кто же он?

— Умберто Ортолани, адвокат. У него своя фирма в Риме на улице Кондотти.

— Той Кондотти, где стоит резиденция Мальтийского ордена?

— Да, — не без гордости ответила Семпрония. — Умберто — мальтийский рыцарь. А ещё папа лично посвятил его в рыцари его святейшества.

— Не думал, что вы из тех, кого завораживает близость к папскому двору.

— Какой же вы приземленный, Исаак, — кокетливо вздохнула Семпрония, — и своим сухим математическим умом ничего не смыслите в романтике.

— Так значит вы прекрасная дама рыцаря? — улыбнулся Сарваш. — Теперь понимаю.

— Какой же вы желчный, — без всякой обиды и с ответной улыбкой, произнесла она, хотя улыбалась, вероятно, своему рыцарю.

— Да, — признался Ицхак, — я приземленный прагматик и потому мне интересно, а за какие заслуги в наши дни можно получить рыцарство от папы?

— Вам, ни за какие. А Умберто помог папе, когда тот был ещё кардиналом… В общем, я не скажу, что он сделал, но это была неоценимая помощь, которую просто нельзя оставить без благодарности.

— Вы меня заинтриговали, — шутливо произнёс Сарваш. — А то я все думаю, не тот ли это Ортолани, который является президентом информационного агентства «Италия» или это директор-распорядитель мотоциклетного концерна «Дукати»?

— И то и другое. Это всё о нём одном.

— Надо же, какая широта интересов. Я просто теряюсь в догадках, чем он помог Ватикану — прессой или мотоциклами?

— Исаак, — протянула Семпрония, — ну перестаньте портить мне прекрасный вечер своими остротами.

— Вы разбиваете мне сердце, — улыбался Сарваш. — А я-то наивно полагал, что вы ищете моей компании исключительно из жажды приятной беседы.

Семпрония тут же переключилась на серьёзный тон и тихо произнесла:

— Я действительно хотела с вами кое-что обсудить. Это касается моего счёта.

— Разумеется. — Сарваш тоже позабыл о шутливом тоне, раз речь зашла о деле. — Желаете обналичить и перевести в акции, золото, валюту?

Семпрония загадочно произнесла:

— Хочу вложить в одно предприятие.

Многие века Сарваш знал Семпронию как мечтательную натуру, увлекающуюся произведениями искусства, театром музыкой, литературой и прочими диковинками, которые может породить человеческий разум. Интереса к финансовым предприятиям за ней он никогда не замечал.

— Надеюсь, — вкрадчивым голосом произнёс Сарваш, — вы не собираетесь отдать свои деньги на некое предприятие синьора Ортолани?

— У-у Исаак, до чего же вы ревнивый. Вам не идёт.

— Деньги, конечно, ваши, но подумайте хорошенько, прежде чем принимать такое серьезное решение. Вдруг в итоге останетесь ни с чем.

— Вы не знаете Умберто. Он так со мной не поступит.

Сарваш не сдержал ухмылки.

— Поверьте, Семпрония, бизнес это не та сфера, на которую распространяются личные привязанности. Я даже верю, что ваш рыцарь не планирует никакой аферы. Просто часто так случается, что даже самые продуманные, взвешенные в теории бизнес-схемы на практике оборачиваются крахом.

— Только не у Умберто, — уверенно парировала Семпрония. — Вы просто чересчур осторожны, Исаак. Мало того, что вы совсем не романтичны, вы ещё и не умеете поддаваться порыву.

— В этом вы правы. Наверное, поэтому ваши деньги уже много лет у меня, а не на счетах многочисленных компаний, строивших Панамский канал, и у прочих аферистов вроде Понци, с его денежным арбитражем на почтовых марках. Поверьте моему многолетнему опыту, Семпрония, легких денег не бывает, а кто их активно ищет и лезет в предприятия, где им обещают фантастическую прибыль, в итоге оказываются банкротами. Вам оно надо? Я, конечно никогда не смогу предложить вам высоких процентов по вкладам, но это только потому, что нам с вами жить ещё долго, и до скончания веков мне как-то придется смотреть вам в глаза.

— Умберто приличный человек, Исаак, — почти обиженно произнесла Семпрония. — он меня не обманет.

— Многие и Микеле Синдону считали приличным, — обронил Сарваш в ответ.

— Я знаю, — понуро продолжала она, — я слышала, что случилось. Умберто рассказывал мне о Синдоне. На самом деле все не так, как пишут в газетах.

— Правда? — заинтересованно спросил Сарваш, — и что же вам рассказывали?

— Что Микеле обманул его же помощник. Он ввёл его в заблуждение, приносил сфальсифицированные отчёты о прибылях, давал на подпись поддельные счета. А потом перед самым крахом он снял с банковских счетов большую сумму и скрылся где-то здесь в Швейцарии. Очень грустная история.

Действительно, грустнее не придумаешь. Хорошо, что Семпрония ничего не понимает в банковском деле и ей легко скормить такую слезоточивую сказку об обманутом и обокраденном банкире. Прокурор бы в это не поверил, а то сейчас бы Сарваш не вёл с ней светскую беседу, а сидел бы в тюрьме, пока дон Микеле преспокойно разъезжает по Штатам с лекциями.

— Так ваш рыцарь знаком с Синдоной? Это ведь история из первых рук, не так ли?

— Да они знакомы. Полгода назад как раз незадолго до краха он и меня познакомил с Микеле. Он очень скромный тихий человек. Я знаю людей, он не мог бы самолично обмануть стольких вкладчиков, он слишком добрый и отзывчивый человек.

Сарваш же хотел было спросить об одном ли и том же Синдоне они говорят, но только заметил:

— И волк рядится в овечью шкуру.

— А что случилось? — поинтересовалась она, — вы потеряли деньги в тех банках?

— Нет, пока что нет.

Сказанное Семпронией заставляло всерьез задуматься — могут ли быть такие совпадения или всё же нет? Сейчас Сарваш на великосветском приеме, куда его позвала Семпрония, любовник которой Умберто Ортолани знаком с Синдоной, который не далее как полгода назад обещал Сарвашу жестокую расправу. Собственно её-то Сарваш уже устал ждать. Но, видимо круг начал сужаться, и финал стал как никогда близок. Хороший повод развлечься напоследок, как сам Синдона, когда закатил в Риме роскошный банкет за пару дней до собственного краха.

— Так мы сможем обсудить с вами детали? — напомнила о себе Семпрония. — Завтра у вас найдется время, чтобы встретиться со мной?

— Конечно. — Склонившись к её уху, Сарваш прошептал время и место. — Только прошу вас, подумайте и взвесьте всё хорошенько. Я очень надеюсь, что вы передумаете.

— И не надейтесь, — игриво пообещала Семпрония. — Я приду, и никуда вы от меня не денетесь. А теперь я пошла, — с волнением в голосе объявила она, глядя явно в сторону Ортолани. — Вы тоже повеселитесь. Хотя, у меня такое ощущение, что вы этого не умеете.

— Умею, — не думая обижаться на её колкость, ответил Сарваш, — но не теми способами, к которым привыкли вы.