Битва за Кавказ - Корольченко Анатолий Филиппович - Страница 39

   — Справа вверху мессеры! — послышался в наушниках голос Казакова.

   — Вижу!

Пара тонкокрылых, похожих на кресты самолётов, вынырнув из облака, неслась на головной бомбардировщик. Небо прочертили огненные трассы.

   — Атакую!

Капитан бросил свой истребитель наперерез врагу.

   — Справа ещё пара! — предупредил Казаков. — Прикрывай!..

   — И ещё пара!..

Двое против шести!

Вычерчивая крутые спирали и вертикали, самолёты носились в вихре стремительных атак. Надрывно выли моторы, порой звенели от перегрузки, дико свистел рассекаемый плоскостями ветер. Казалось, ещё мгновение — и самолёт не выдержит сумасшедших перегрузок, надломится и развалится на части...

Это был нелёгкий воздушный бой. Впрочем, вряд ли капитану приходилось вести лёгкие бои. Все они требуют усилий, полны неожиданностей, и малейшая оплошность оборачивается поражением...

Свой первый бой Эмиров провёл в Карелии. Возвращаясь из разведывательного полёта, он столкнулся с тремя вражескими истребителями. Лётчик не струсил, дерзко пошёл в лобовую атаку. И те не выдержали. Одного Владимир поджёг пулемётной очередью в мотор, второй вывернулся повреждённым, а третий просто удрал...

Сбросив смертоносный груз, бомбардировщики ушли, а пара «ястребков» продолжала драться в небе.

Всё в лётчике до предела напряжено. Воля, сознание, зрение, слух — всё слилось и подчинено одному: уничтожить врага. Или он уничтожит тебя.

Мессер с похожими на лезвие ножа плоскостями несётся на него. Таран? Пусть будет таран. Его, Эмирова, на испуг не возьмёшь. Он не свернёт. Лоб в лоб... «Не сверну...» «Не отверну...» Рука намертво зажала рычаг управления. Трасса пуль пришлась по плоскостям. Он даже это почувствовал, словно свинец ударил не в самолёт, а в него самого... «Не отверну...»

Гитлеровец не выдержал: взмыл вверх, подставив брюшину самолёта под огонь пушки. Свалившись на крыло, стервятник круто пошёл к земле.

— Один готов, товарищ капитан!.. Слева! Слева!..

По капоту самолёта снова хлестнула трасса пуль. Вырвался красный язычок, за ним вспыхнул огонь.

— Сбей пламя! Я прикрою! — прозвучал голос Казакова.

Эмиров бросил самолёт на крыло, пытаясь воздушным потоком сбить, но всегда послушный «ястребок» перестал подчиняться. Он ещё продолжал лететь, но это напоминало полёт птицы, теряющей силы.

Преодолевая бьющий в лицо тугой поток, Эмиров с трудом перевалился через борт. В самый последний момент, когда он уже оттолкнулся от борта кабины, струя свинца ударила по нему...

Так погиб в небе Грозного отважный лётчик из Дагестана капитан Эмиров. Позже ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Бои продолжаются...

События у Грозного, между тем, осложнялись.

Когда батальон капитана Бабича из 9-й гвардейской стрелковой бригады, переправившись через реку, занял станицу Павлодольскую, немецкая группа полковника Бохенхаузена из 3-й танковой дивизии продолжала наступать на левом берегу к востоку. Ей удалось потеснить наши слабые части, продвинуться до станиц Макенской и Наурской и даже захватить их.

С целью воспрещения дальнейшего распространения противника в восточном направлении на левый берег Терека срочно перебрался находившийся в резерве 10-й гвардейский стрелковый корпус. Он включал в себя 5-ю, 6-ю и 7-ю гвардейские бригады, личный состав которых состоял из воздушных десантников и парашютистов.

Корпусу ставилась задача уничтожить врага в районе Макенской и Наурской и в дальнейшем двигаться к Моздоку, куда с юга должны были нанести удар войска 9-й армии. В результате этих действий переправившуюся у Моздока главную группировку Клейста необходимо было ликвидировать.

10 сентября главные силы 10-го гвардейского стрелкового корпуса сосредоточились у станицы Червлёной. Однако в ту же ночь на плацдарм южнее Моздока немецкое командование переправило 111-ю и 370-ю пехотные дивизии и два батальона из 13-й танковой дивизии.

Утром 11 сентября, почти в то же время, когда с востока на Моздок стал наступать наш 10-й гвардейский корпус, противник перешёл в наступление с плацдарма южнее Моздока, нанося удар по Вознесенской.

Создалась такая обстановка: наши части двигались на Моздок по северному берегу Терека, а противник шёл от Моздока на юг.

10-му стрелковому корпусу удалось лишь подойти к станице Макенской, где его части были остановлены противником. Не имея достаточных сил, бригады ввязались в тяжёлые затяжные бои с упорно обороняющимся врагом.

Генерал Масленников, оценив обстановку, принял решение усилить корпус артиллерией и другими частями специальных войск и продолжить наступление.

Через три дня, 14 сентября, после сильной артиллерийской подготовки корпус снова перешёл в наступление. На этот раз он смог прорвать оборону, и, преследуя отходящего врага, части подошли к станице Ищерской. Создались предпосылки к прорыву гвардейских бригад к Моздоку.

Немецкое командование вынуждено было бросить к угрожаемому направлению подразделения 23-й и 3-й танковых дивизий, и только со вступлением их в бой врагу удалось остановить наши наступающие части.

Более неблагоприятными были события южнее Моздока, в полосе обороны 9-й армии.

Перейдя утром в наступление мощной группировкой танков и мотопехоты, противник потеснил подразделения 9-й гвардейской бригады подполковника Павловского. К исходу дня плацдарм был значительно расширен, и ночью на него переправились главные силы 13-й танковой дивизии.

С утра 12 сентября противник возобновил наступление, и левофланговые части 11-го гвардейского стрелкового корпуса вынуждены были отойти на подготовленные по Терскому хребту позиции.

Врагу удалось вклиниться в нашу оборону и ворваться в Малгобек. Там вспыхнули напряжённые бои. Противник овладел Нижним и Верхним Курпом и, таким образом, вышел в Алханчуртовскую долину. Создалась реальная угроза его прорыва к Грозному.

В последующие дни в сражение были введены наши значительные силы, и контрударами с юго-востока и вдоль Терского хребта на запад противник был отброшен.

Однако он не отказался от намеченного плана: отражая контратаки наших войск, подтягивал свежие силы. 19 сентября он вновь перешёл в наступление, на этот раз нанося удар на юго-запад, к Эльхотово. К 24 сентября он вышел к Тереку в районе Арика и Плановского.

Наше командование ясно понимало, что в ближайшее время противник начнёт наступление на Эльхотово, чтобы прорваться через Эльхотовскую долину к Владикавказу и тем самым разобщить войска 9-й и 37-й армий, захватить входы в горы Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог, а затем уже развить наступление основными силами вдоль Алханчуртовской долины и реки Сунжа на Грозный.

К тому же наша разведка донесла, что с туапсинского направления в 1-ю танковую армию переброшена сильная моторизованная дивизия СС «Викинг».

К 18 сентября конфигурация вклинения противника южнее Моздока имела форму прямоугольного треугольника. Одной его стороной была река Терек, второй — рубеж, начинавшийся от Хамидия и шедший строго на юг до селения Нижний Курп. От этого же селения линия фронта поворачивала на северо-восток в направлении Стодеревской. Именно сюда и была направлена подошедшая дивизия «Викинг».

Сознавая тщетность наступления на Грозный кратчайшим путём, немецкое командование решило на сей раз пробиться через Эльхотовские ворота. Эта зажатая горами долина, с Тереком между ними, являлась своеобразными воротами, через которые можно было прорваться к Алагиру, где начиналась Военно-Осетинская дорога в Закавказье, а также к Владикавказу.

Не прекращая боев, командование стало скрытно стягивать войска для наступления. В районе Хамидие и южнее сосредоточились части 13-й танковой дивизии, в районе Нижний Курп — 370-я пехотная дивизия. Сюда же с целью развития успеха наступления начали прибывать и подразделения дивизии «Викинг».