Зов странствий. Лурулу (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук - Страница 115

Движение на узких городских улицах никогда не бывает плотным, но время от времени по ним перемещаются самоходные подводы и фургоны, доставляющие продукты, тележки с мелочным товаром, подталкиваемые энергичными пожилыми женщинами, и моторизованные коляски на высоких колесах, служащие местным жителям в качестве такси. В основном, однако, бленки пользуются сетью подземных рельсовых путей, дублирующей сеть городских улиц.

Несмотря на неизбежные индивидуальные различия, типичного рабочего-бленка довольно легко определить. Коренастый человек среднего роста, он, как правило, мог бы похудеть на дюжину килограммов, но не обращает на это обстоятельство никакого внимания — тщеславие ему чуждо. В том, что касается одежды, он ценит скорее прочность и долговечность, нежели стиль, и, глядя в зеркало, безразлично воспринимает отражение, не испытывая никакого желания как-либо подчеркнуть свою индивидуальность. Грубоватые бесцеремонные манеры типичного бленка не оставляют места для изящества или такта, но справедливости ради следует отметить, что он с безупречной отвагой защищает интересы своей семьи, проявляя щедрость и заботу по отношению к жене и детям. На работе он постоянно соревнуется с коллегами, так как его первоочередной целью является повышение статуса и ранга.

Типичный бленк часто посещает колоссальный театр «Треванион» — иногда с семьей, иногда в одиночку. В теплом размытом пространстве темного зала, бормочущего неразборчивыми разговорами, разряжаются напряжения повседневной жизни, бленк примиряется с собой и со своим окружением. По окончании представления он неохотно поднимается из кресла и медленно покидает театр, все еще пребывая в почти эйфорическом состоянии, и едет в вагоне подземки домой, где его дети уже спят, а жена приготовила ему миску горячего супа.

Элитные касты также не пренебрегают «Треванионом». Шимераты занимают ложи верхнего яруса — их могут видеть исполнители, находящиеся на сцене, но только как лишенные выражения овалы лиц, озаренных отраженным светом юпитеров. Под ними, на втором ярусе, сидят не столь заметные хуммеры, нарядившиеся в самые роскошные костюмы и строго соблюдающие ритуальный этикет. Дамы водружают на головы монументальные куафюры, искрящиеся огоньками и перевязанные каскадами цветных лент. В театре их поведение становится преувеличенно манерным; они жестикулируют, поигрывая пальцами в воздухе, жеманно улыбаются, капризно гримасничают и с притворным отчаянием возводят глаза к потолку, когда их прихоти непростительно игнорируются. Они подзывают знакомых наклоном головы и щебечут с ними, одновременно вкушая деликатесы и напитки, поданные лакеями в ливреях.

Такое же пристрастие к экстравагантности и преувеличению присуще архитектуре хуммеров — в ней все необычно, причудливо, вычурно, фантастично. Трехэтажные усадьбы хуммеров возвышаются над фундаментами, встроенными в склоны холмов — каждая поражает взор ансамблем куполов, застекленных выступов-фонарей, балконов, интимных веранд и подвесных стеклянных шаров, меблированных внутри для желающих пить чай и пробовать петифуры и мороженое, тихонько покачиваясь в лучах тусклого оранжевого солнца.

Совсем не так выглядят дворцы шимератов — одноэтажные виллы несимметричной планировки, обманчиво простые, сооруженные согласно принципам сдержанной элегантности из порфира, лунного камня и черного агата, изредка оживленных выложенной малахитом колонной между арками».

2

В иллюминаторе рубки управления «Гликки» Молдер казался поначалу не более чем оранжевой искрой на фоне далеких, малозаметных созвездий. По мере того, как звездолет приближался к гигантской звезде, искра разгорелась и превратилась в пылающий оранжевый диск, окруженный свитой из двадцати двух планет.

Капитан Малуф направил судно к семнадцатой из них, когда-то — давным-давно — зарегистрированной под своим именем разведчиком-заявителем, Абелем Бленкинсопом.

Под звездолетом раскинулся целый мир. Малуф связался с космическим диспетчером в Каксе и получил посадочные инструкции. «Гликка» спустилась сквозь привычную для бленков дымку к только начинавшей просыпаться столице. Определив местонахождение взлетного поля, капитан посадил «Гликку» на отведенную ей площадку.

Как только команда сдвинула в сторону люк входного шлюза и спустила трап, три чиновника в униформах вышли из портового управления и поспешили к звездолету. Посовещавшись несколько секунд, они поднялись по трапу и зашли в салон. Таможенная инспекция грузов и выдача краткосрочных виз команде и пассажирам заняли примерно полчаса.

Когда чиновники удалились, Мирон направился по взлетному полю к длинному низкому зданию космического вокзала, где он ожидал найти управление портового диспетчера.

Поднявшись по наклонной рампе погрузочной эстакады и оказавшись внутри здания, он повернул налево в коридор — туда, куда указывала стрелка с надписью: «ДИСПЕТЧЕР».

Сделав несколько шагов, Мирон оказался перед высокой дверью с табличкой, гласившей:

«РИКО ЙЕЙЛ

ДИСПЕТЧЕР ПОРТА

ЗАХОДИТЕ, НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ!»

Дверь сдвинулась в сторону при первом прикосновении. Мирон зашел в просторное помещение, где не было никакой мебели, кроме стола, нескольких стульев и высокого шкафа. На стене висело единственное украшение: напечатанный черным, серым и багровым цветами плакат, изображавший двадцать пять самых распространенных моделей звездолетов. За столом лениво развалился на стуле дородный субъект неопределенного возраста, довольно приятной наружности. Возникало впечатление, что диспетчер — если это был он — давно уже считал ворон и отчаянно скучал; Мирон не ожидал оказаться в столь непринужденной обстановке. Субъект вежливо сказал: «Я — Рико Йейл. Будьте добры, присаживайтесь и объясните, чем я мог бы вам помочь».

Мирон сел и выложил на стол пачку бумаг: «Меня зовут Мирон Тэйни, я — суперкарго только что прибывшего судна «Гликка». Мы привезли несколько различных грузов, в том числе десять кип выделанных кож с планеты Терц, кое-какие товары с Флютера и других планет, а также партию ковров со Звездной Обители, предназначенных для «Мономарха» — насколько я понимаю, это местный торговый дом?»

«В каком-то смысле это так, — ответил Йейл. — В каждом городе Бленкинсопа открыты магазины «Мономарха» и других посреднических фирм, хотя не все они располагают такой разветвленной сетью поставщиков, как «Мономарх». Они предлагают — как рядовым бленкам, так и представителям элит — всевозможные товары инопланетного и местного производства. «Мономарх» — самая престижная торговая фирма, пользующаяся существенным влиянием в коммерческих кругах Бленкинсопа. Они пришлют за коврами своего представителя, об этом можете не беспокоиться. Кроме того, я поручу бригаде грузчиков освободить ваши трюмы от товаров, предназначенных для Какса. И вам больше ничего не нужно делать!»

Озадаченный, Мирон указал на пачку бумаг, лежавшую на столе: «Здесь все соответствующие декларации, счета-фактуры и свидетельства, а также несколько форм, которые требуется заполнить безотлагательно».

Он начал было передвигать бумаги по столу, чтобы диспетчер мог их просмотреть, но тот остановил его, предупреждающе подняв руку: «Обычно у нас такими делами занимается секретарь, но сегодня его нет — так что положите бумаги вот сюда, в урну, здесь они никому не помешают».

У Мирона челюсть отвисла: «Вы не шутите?»

«Ни в коем случае! Завтра придет секретарь. Если ему захочется, он может отсортировать мусор — это его прерогатива. Но у нас есть дела поважнее».

Мирон решил подчиниться местным обычаям без дальнейших возражений.

«Прекрасно! — Йейл снова откинулся на спинку стула. — А теперь: куда вы направитесь из Какса?»

«Насколько мне известно, наш дальнейший маршрут еще не определен окончательно, — осторожно сказал Мирон. — В данный момент у нас нет никаких невыполненных обязательств; мы можем принять любые грузы, которые вы хотели бы отправить».

«Превосходно! Мы можем предложить грузы, ожидающие доставки в самые различные пункты — главным образом, однако, на планеты, находящиеся в стороне от основных торговых путей, что не обязательно следует рассматривать как затруднение, ибо доставка товаров по необычным маршрутам нередко прибыльна! В качестве возмещения за потери времени, связанные с перевозкой грузов в исключительно удаленные космические порты, может предлагаться надбавка в размере до двадцати процентов стандартной стоимости фрахта».