Ремесло Теней: Игла Дживана (СИ) - Титов Роман Викторович - Страница 75

Мект пожал плечами:

— Возможно, была слишком сосредоточена на мастере Аверре. К тому же, мы, мекты, от природы прекрасные древолазы. Пока она словно призрак неслась по джунглям, мне не составляло большого труда следовать за ней, оставаясь при этом на расстоянии. Если ей в голову и приходила мысль, о том, что ее преследуют, думаю, она решила, что это кто-то из хищников.

— А она сама использовала сыворотку? Ты не видел этого?

Изма отрицательно покачал головой.

— Не думаю, если честно, — сказал он. — Она говорила, что сыворотка небезопасна для лейров, ведь настоящие испытания не проводились, да и заметно было, как сильно джунгли на нее давили. Точно, как на вас, Сет.

Я проигнорировал последнее и спросил:

— Ты проследил за ней до самого поселения?

Бедный мект сразу весь сник.

— Нет, — ответил он, мрачно покачав головой.

— Что, испугался?

Впервые за время своего рассказа, Изма поднял на меня свои желтые глаза и, покачав головой, твердо проговорил:

— Нет. Мастер Аверре встречал нас на границе.

— Нас? — переспросила Эйтн.

— Он каким-то образом узнал обо мне и сказал это госпоже Сол.

— А потом?

— Я не помню, — ответил Изма. — Словно провал в памяти. Сколько ни пытаюсь вспомнить, ничего кроме белых пятен не всплывает, — абсолютная пустота, будто я отключился на то время. Очнулся уже в Мероэ; как и когда я там появился, не представляю.

— Провал в памяти, говоришь? — я задумчиво нахмурился, пройдясь разок по комнате. Кое-что знакомое мерещилось мне в одном этом обстоятельстве — подобные провалы не случаются сами собой, да и белыми пятнами они не прикрываются. Если только кто-то не поработал над памятью специально, притом весьма неумело и второпях… — Изма, мне нужно, чтобы ты впустил меня. Опять.

Бедолага даже поперхнулся от неожиданности:

— Что? Но зачем? Я же вам все рассказал! Клянусь, я не обманываю!

— Я верю тебе, — я постарался, чтобы голос звучал спокойнее, — но эти белые пятна произошли не сами по себе, а раз они есть, значит под ними скрывается что-то важное. Ты же хочешь спасти своего хозяина от казни?

— Конечно! — встрепенулся он и тут же сник. — Только я…

— Тогда дай мне помочь тебе вспомнить то, что случилось на самом деле, — настаивал я. — Обещаю, что на этот раз, все будет иначе.

Пока мект в нерешительности искал помощи Эйтн или ждал, что его вот-вот осенит самостоятельно, я внутренне весь извелся от желания надавить на его волю посильнее, подтолкнув к необходимому решению, однако мужества в Изме и вправду было больше, чем казалось на первый взгляд. Хлопнув себя по коленям, он сказал:

— Ладно, хорошо — делайте то, что считаете нужным.

Я кивнул и указал ему на лежак:

— Садись.

Когда Изма опустился на колени, я молча подсел к нему так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Со мной все будет в порядке? — совсем робко поинтересовался он, почему-то поглядев при этом на Эйтн.

Девушка в свою очередь перевела взгляд на меня. Ну а мне что оставалось делать? Я заглянул ему в глаза и успокаивающим тоном произнес:

— Конечно. Я буду аккуратен. Постарайся расслабиться и ни о чем не думать.

Пока я говорил, часть моего сознания, невидимая для Измы, по тропинке, сотканной из Теней, перетекла прямо в его мозг и мгновением позже провалилась в недра его памяти.

Словно глубоководная хищная рыба, мой разум поплыл сквозь толщу чужих воспоминаний в погоне за добычей — тем самым белым пятном, скрывшим под собой жизненно важную правду о Сол Эпине и Батуле Аверре, — изо всех сил пытавшейся ускользнуть. Защитные рефлексы памяти Измы усложняли задачу тем, что не позволяли приблизиться к ней, в самый критический момент, отвлекая меня ложными видениями, так что пришлось удвоить натиск, причинив мекту боль. Я это понял по тому, как загустели вокруг его мысли, точно сворачивающаяся кровь.

Медлить было нельзя, и я заспешил, отточенным движением ухватился за нужное воспоминание и вскрыл призрачно-белую оболочку, выпустив спрятанное внутри наружу. Ночной лес тут же окружил меня со всех сторон декорацией готового разыграться представления, а все ключевые персонажи этого действа уже расположились по местам.

Первым я увидел Изму, как огромная ящерица вцепившегося в ствол паата и повисшего на нем вниз головой. В нескольких метрах слева на ветви другого дерева замерла, вглядываясь в непроглядный мрак, Сол. Желудок мой болезненно сжался. Она выглядела немного растрепанно, но в целом казалась в полном порядке, разве что слишком озабоченно прислушивалась к незамолкавшему лесному шуму. Ей было неприятно, я это чувствовал.

Вдруг мама насторожилась, выпрямилась на ветке, словно дикая кошка, и произнесла:

— Батул, покажись.

И буквально тут же позади нее выросла высокая широкоплечая тень.

— Как же так? — заговорил он, заставив Сол вздрогнуть и резко обернуться. — Меня ты почуяла, а шпиона — нет?

Значительно более молодой Аверре производил сильное впечатление, представ в неожиданном образе писаного красавца.

— Какого еще шпиона? — спросила моя мать.

Прищелкнув двумя пальцами, он указал на паат, из-за которого, точно ужаленный, выскочил взъерошенный мект.

— Изма? — удивленно воззрилась на него Сол. — Почему ты здесь?

— Полагаю, по той же причине, что и ты, дорогая, — произнес мастер со своей знаменитой загадочной улыбкой. — Похоже, его светлости, как и тебе не дает покоя вопрос о том, почему меня так интересуют аборигены.

— Меня больше интересует, зачем ты забрал у меня антидот? — спросила она.

Изма стоял молча, предпочтя невмешательство, что, казалось, совершенно устраивало обоих лейров, которые как будто и вовсе позабыли о нем.

— Он мне нужен, — ответил Аверре, склонившись к Сол так близко, словно для поцелуя. — И я благодарен тебе за нее. Ты по праву можешь считаться гением в своей области, Сола. Мне бы ни за что не удалось это без тебя.

Отстранившись, мама произнесла:

— Без меня? Погоди-ка, так ты привез меня на планету только ради этого?

— Не прикидывайся наивной, — отмахнулся Аверре. — Ты же прекрасно понимаешь, что сюда меня вели собственные интересы, а не просто развлечение. Да и тебе ли жаловаться? Я предоставил тебе то, о чем ты так долго мечтала — возможность сделать нечто экстраординарное. Без меня ты бы так и сидела в четырех стенах на Яртелле, расшаркиваясь перед Бавкидой…

— Я Яртеллу не ради науки оставила, а потому что считала, будто тебе необходима моя помощь!

— А кто говорит, что нет? — удивленно усмехнулся он. — Помощь твоя была мне нужна позарез, и ты помогла, за что тебе вечная моя благодарность.

— Но я думала, здесь что-то серьезное!

Аверре смерил ее странным взглядом.

— Тогда чего ж ты не вернулась обратно? Могла в любой момент купить билет и улететь к своим ненаглядным лейрам.

— Не смей так говорить! Ты ничего не знаешь! — отрезала мама.

— А ты не смей лгать и прикидываться правильной, потому что правда мне известна! — парировал мастер. — Ведь я знаю, что у тебя есть сын. Всегда знал, только молчал.

Мама не казалась удивленной, скорей раздосадованной.

— Но как ты узнал?

— Не все в Цитадели так покорны Бавкиде, как она считает, — сказал ей Аверре. — Но ты хотела, чтобы появление этого ребенка оставалось в тайне и, ради тебя, я легко согласился с этим. И все же, волнуйся ты за него больше, чем есть на самом деле, никакие исследования бы тебя здесь не задержали, — уж я-то знаю! Можешь сколько угодно утверждать обратное, но ты — лейр и твоя тяга к науке гораздо сильнее материнского инстинкта. Такие как мы бесплодны не без причины и то, что тебе удалось невозможное в тот раз, лишь подтверждает мою теорию. Не будь деторождение для лейра за гранью возможностей, ты бы даже не подумала о том, чтобы завести ребенка.

Слова Аверре хлестнули Сол словно пощечина. Она отступила еще на шаг.

— Тебя пугают мои слова? Но ведь это правда. Потому мы с тобой и сдружились. Я тебе никогда не лгал.