Аптека на болоте - Елина Галина Андреевна - Страница 64

64

Они пришли к вечеру следующего дня усталые, искусанные и нагруженные «выше головы». Радость встречи, обмен впечатлениями, планы на ближайшее дни. И начинаем нашу совместную «эпопею» на Пинежской земле.

И лес, и болота здесь разные. До лагеря на болоте идти приходится 9 км, так что по дороге можно познакомиться с основными ландшафтами.

Идем мы сначала торной тропой, а потом просеками. Сразу за околицей начинается девственная тайга. Удивление вызывают ельники (из ели сибирской), в северотаежный облик которых вкраплены многие растения южной тайги: чина весенняя, ранним летом распускающая пурпуровые соцветия; ядовитые вороний глаз и волчье лыко; изящная звездчатка дубравная. «Это связано с богатыми почвами, лежащими на карбонатных материнских породах», — объясняет Татьяна Корнельевна. Но больше всего здесь всё-таки ельников чернично-вороничных зеленомошных.

Начинается небольшой спуск с холма. Все ниже и ниже, и уже слышен шум быстро бегущего ручья. Какие же роскошные здесь ельники! Деревья поднимаются до 20 м и больше, совсем как в южной тайге. А под ними чего только нет: смородина черная и пушистая, черемуха и разные травы-акселераты (борец высокий, живокость высокая, василистник малый).

Какая поэзия в елях разлапых! Какие симфонии в шелестах крон! А этот узор на причудливых капах? В любом из наплывов свой миф заключен.

Ю. Линник

«Я встречала и другие, не менее интересные травы, — рассказывает наш гид. — Княжник сибирский, цветущий в начале лета очень красивыми желтоватобелыми крупными цветками; бузульник сибирский — оба пришельцы из Сибири. Пинежье — удивительный край. Здесь много ботанических уникумов. На обнажениях известняков изредка можно увидеть пеон марьин корень. Цветы у него крупные пурпурно-розовые. Есть и совсем южные виды, пришедшие из лесостепи, например ветреница лесная».

Почти незаметно остались позади 9 км. По пути были и сосновые леса, и небольшие участки с лиственницей сибирской. Но больше всего ельников — зеленомошных, долгомошных. А вот и сфагновые ельники — предвестники болота, сменившиеся непосредственно перед нашим болотом сосняком сфагновым. Идем вдоль р. Себы, именем которой названа болотная система — Себ-болото. Река течет в торфяных берегах и хорошо дренирует примыкающие болота. Кроны у сосны все еще пышные, высота у нее до 12–15 м.

Сосны чуть редеют, и перед нами открывается лагерь: три палатки и навес над столом, сбитым из тонких стволиков сосны, и такие же скамейки. Очаг — два кола с перекладиной и углубление с остывшей золой. Теперь это наш дом на несколько дней. Сразу готовим обед, а потом приступаем к работе.

Аэрофотоснимок Себ-болота. Еще зимой, в Ленинграде, Татьяна Корнельевна показала мне аэрофотоснимки Себ-болота. С тех пор я жила одной мечтой: попасть на это болото. На снимках было чудо: бескрайняя топь из грядово-мочажинных и грядово-озерковых очень обводненных комплексов, протянувшихся отдельными языками, а между ними — полосы «черных» топей (дело в том, что, чем больше воды, тем темнее изображение на снимке, а открытая вода получается совсем черной). По рисунку и структуре комплексов было видно, что это типичные аапа.

Слово «аапа» финского происхождения; буквально оно переводится как «безлесный». Аапа болота имеют низинную или переходную торфяную залежь, растительность здесь евтрофная и мезотрофная. Но самое интересное в них — комплексы гряд, мочажин и озерков, которые занимают, как правило, большую часть болота, располагаясь в вогнутом центре. В этих комплексах на грядах обитают растения, менее требовательные к питанию, а в мочажинах — более требовательные. Разве это не парадокс? Совсем рядом, в мочажинах, питания больше, а на грядах — меньше, в результате чего в таких комплексах закономерно чередуются не только растительные сообщества разной экологии, но и торф под ними (под грядами он чаще всего переходный, а под мочажинами — низинный). В болотоведении аапа болота называют еще и по главным растениям — эдификаторам повышений и понижений микрорельефа. Т. К. Юрковская назвала пинежские аапа так: кустарничково-пухоносово-осоково-сфагновые с ерником на грядах и мохово-травяные в мочажинах с озерками онежско-печорские аапа. В других регионах преобладают свои растения, поэтому в название вносятся соответствующие коррективы. Мы же будем называть их просто «аапа».

Рис. 87. План болотной системы Себ-болота [по: Юрковская и др., 1989]. 1 — грядово-мочажинные и грядово-озерные аапа комплексы, 2 — проточные топи с травяными евтрофными сообществами, 3 — древесно-травяные и травяно-сфагновые мезотрофные сообщества, 4 — сосново-сфагновые олиготрофные сообщества, 5 — грядово-мочажинные олиготрофные комплексы, 6 — грядово-озерковые и регрессивные олиготрофные и дистрофные комплексы, 7 — внутри-болотные озера, 8 — реки и ручьи.

Но вернемся к изображению на снимке Себ-болота (рис. 87). Чудес на них еще много. И главное — верховики удлиненной формы, как бы наложенные поверх аапа. Они были разных размеров. Очень образно Т. К. Юрковская назвала их «капли». И действительно, четыре из них, как капли: широкие и округлые с одного конца, и заостренные и удлиненные — с другого. Зато три других огромные, а последний (самый большой) — более 600 га. Молодые «капли» отграничены от аапа так резко, что это кажется нереальным. Топи, разделявшие их, еще более подчеркивали разницу в изображении между верховыми «каплями» и аапа. Эти снимки вполне могли бы служить учебным пособием. Даже совсем неискушенный человек увидел бы разницу между верховыми комплексами и аапа. Теперь от впечатлений, произведенных аэрофотоснимками, перейдем к непосредственным восприятиям.

Первая «капля». Идем на самую маленькую «каплю». Времени немного, близится вечер. Поэтому решили сделать только одну скважину, отобрать образцы для спорово-пыльцевого анализа и, конечно, познакомиться с растительностью. По дороге Татьяна Корнельевна рассказывает: «„Капли“ — это выпуклые сфагновые олиготрофные болота. Самые маленькие из них находятся в начальной стадии развития. Это совсем молодые верховички, на них еще и микрорельеф не расчленен, и растительность однородная: сосна, кустарнички и сфагнум бурый. Другие „капли“ можно выстроить в ряд по размерам, стадиям развития и возрасту. Чем старше стадия, тем сильнее развит Микрорельеф: сначала — грядово-мочажинный, потом — грядово-озерный, а на последней стадии даже мочажины разрушаются (регрессируют). И тогда гряд очень мало, зато много озерков и даже крупных озер. Это регрессивный комплекс. Площадь нашей „капли“ № 1–5.5 га, а всего Себ-болота — почти 4000 га».

Передвигаемся вдоль Себы, русло которой глубоко врезано в торф. Постепенно река превращается в ручей, а потом совсем теряется в евтрофной хвощовой топи. Подходим к нашему верховику. Его «берег» возвышается над топью на 20–40 см. Как циркулем, отделены топи от олиготрофного верховика. Великолепны по краю заросли пушицы рыжеватой, не встречающейся на Северо-Западе. Пуховки у нее не белые, как у всех пушиц, а нежно-палевые. В центре «капли» — сосна в 3–5 м, а кроны у нее спускаются почти до мохового покрова. Здесь же багульник, Кассандра, клюква мелкоплодная и сплошной покров сфагнума бурого.

Быстро вечереет, и небо на западе окрашивается в розовые тона. Но и работа сделана. Со всей глубины — 4.5 м — отобраны образцы торфа. В лагерь возвращаемся после 9 вечера, когда вечерняя заря становится темно-малиновой. Быстрый ужин — и по палаткам. Устали за день до предела.

Самый большой верховик. Здесь, где так вяло свод небесный На землю тощую глядит, — Здесь, погрузившись в сон железный, Усталая природа спит… Лишь кой-где бледные березы, Кустарник мелкий, мох седой, Как лихорадочные грезы, Смущают мертвенный покой.