Архитектор снов - Чаландзия Этери - Страница 17

Теперь, сидя в ресторане, она все смотрела в меню, тщетно стараясь сосредоточиться и что-нибудь выбрать.

– Не знаешь, что взять? – спросила Карина. Майя покачала головой.

– Не знаю…

Она отложила меню и отвернулась к окну. За стеклом пробегали люди, проплывали автомобили и спешили по небу облака. Два лохматых бездомных барбоса львами сидели на газоне в тени большого дерева. Несмотря на помятые бока, вид у них был гордый и независимый. Внезапно один из них зевнул, раскрутив трубочку розового языка, и тут же завалился на бок, сраженный дремотой жаркого летнего дня. Майя отвлеклась от псов. Зуб ныл все сильнее. Она провела языком по припухшей десне. Вздохнула. Похоже, все-таки придется идти к врачу…

Карине уже принесли заказ и, изящно орудуя ножом и вилкой, она поедала салат, состоявший из полупрозрачных ломтиков экзотических фруктов, овощей и сбрызнутый бальзамической заправкой.

– Как Зис? – Карина отпила вина.

– Нормально, – Майя не любила обсуждать с сестрой своего напарника.

Зис был уверен в том, что Майе вообще не нужны собеседники, она терпеть не могла болтать с подружками, да их у нее и не было. Тем более у нее не было желания говорить о Зисе с Кариной. Как бы ни складывались их отношения, она считала Зиса частью своего мира, а пускать в свой мир сестру или еще кого-то она не собиралась.

Майя взглядом поманила официанта. Но не тут-то было. Он даже бровью не повел. Здесь недолюбливали Майю за неформальный вид и независимый нрав. Майя отвечала тем же, грубила и не оставляла чаевых. Карина заметила злобный огонь, вспыхнувший в глазах сестры.

– Федор, подойди, – позвала она официанта. Естественно, к ней он подскочил немедленно и изогнулся льстивой водорослью. «Подхалим поганый», – подумала Майя.

– Слушаю вас, – пропел он, обращаясь к Карине.

– Скажи ему, что я хочу кусок шоколадного пирога и еще воды, – с ненавистью глядя прямо в глаза официанту, сказала Майя. Карина усмехнулась.

– Федор, принеси воду и шоколадный десерт. Спасибо. Официант испарился, Майя презрительно проводила его взглядом.

– Что б ты упал за дверью!

Карина только брови подняла и закурила. Она любила Майю, но хорошо понимала, с кем имеет дело, поэтому вела себя с сестрой, как той хотелось – просто, жестко и быстро. Причины подспудной неприязни, которую всегда испытывала к ней Майя, были ей понятны. Это поначалу Карина злилась, не чувствуя никакого ответа на любовь и заботу, которыми она старалась окружить приемную сестру. Но со временем осознала, что, возможно, окажись она на месте Майи, ей тоже было бы сложно смириться с тем, что у кого-то было все – мать, отец, дом, детство, воспоминания, друзья, подружки, а у нее – ничего. Только пустой медальон на цепочке.

Родители Карины забрали девочку из савельевского интерната тусклым дождливым утром. История ее появления в приюте была туманна. Рассказывали, что причиной смерти ее семьи стала авария на дороге. Машины столкнулись, погибли все. Малышка чудом уцелела. Домработница Лиза, которая убиралась у них в доме и подрабатывала мытьем полов в савельевском интернате, прожужжала уши матери Карины, каждый день начиная с рассказов о странной девочке, которую недавно привезли в приют, которая почти не ест, не спит и все время молчит, глядя сквозь людей и стены. Неизвестно, какие цели преследовала Лизка, но однажды утром после бессонной ночи мать встала, собралась, взяла с собой Карину и вместе с ней отправилась в интернат.

Карина на всю жизнь запомнила тот день. Она, счастливый и довольный жизнью ребенок из обеспеченной и любящей семьи, как будто остекленела, попав в сырые и темные коридоры приюта. Тоской и печалью были пропитаны серые стены, и никакие деньги мира никогда не сделали бы это место счастливым.

Майя в перепачканном белом платье с поникшим красным бантом на груди тихо сидела одна в общей комнате на своей прибранной постели. В ее глазах была пустота и такая боль, что, мать Карины мгновенно приняла решение.

Вскоре, неожиданно быстро, словно по волшебству преодолев формальности и подписав все документы на удочерение, девочку забрали. Так у Карины появилась сестра.

– Как странно,– сказала Карина, рассматривая свой бокал. – Никогда не замечала, что в воде все отражается вверх ногами.

Майя покосилась в сторону большого стеклянного тюльпана на длинной ножке.

– Вода работает, как линза, – нехотя произнесла она, всем видом давая понять, что у нее сейчас нет никакой охоты вдаваться в тонкости фокусов изображения.

Некоторое время они обе молчали, наблюдая за тем, как в прозрачном отражении ехали колесами вверх автомобили и совсем близко к окну, вниз головой прошел какой-то мужчина в темном плаще.

– Чего хочет этот следователь? – спросила Майя. Карина пожала плечами и отодвинула бокал с перевернутой улицей в сторону.

– Я думаю, они просто опрашивают всех, с кем Меньшикова встречалась в последние дни.

– Опрашивают или допрашивают? – не успокаивалась Майя.

– Пока опрашивают. Не волнуйся, это ненадолго… Майя дернула плечом.

– Я не волнуюсь.

Подошел официант, поставил перед Майей огромную тарелку с шоколадным ломтем сдобы, разложил приборы, налил воды в стакан. Когда он, наконец, убрался, Карина заговорила.

– Нам нужна новая съемка. Мы не можем использовать материал с Меньшиковой.

Майя кивнула, понятное дело, конечно, не можем. Сестра достала из кармана визитку, протянула ее Майе. Та взглянула на нее и удивленно подняла брови.

– Антон Вольский… Твой бывший муж – кандидат на замену?

Карина усмехнулась.

– Нет, адрес на обратной стороне.

Майя перевернула визитку. Там было нацарапано:

«…переулок, дом 14, квартира 7. Зинаида. Варвара. Телефон…».

– Кто это? – спросила Майя, откладывая визитку и возвращаясь к своему десерту.

– Сложно сказать… Они недавно переехали в город, Зинаида, то ли жена какого-то архитектора, то ли сама художник, я не поняла, девочка – ее дочь. Марго их не знает, они сами нашли ее. Зинаида позвонила, сказала, ей посоветовали обратиться к Марго по поводу реставрации какой-то старинной клетки. Та сообщила, что давно этим не занимается, что она работает арт-директором в журнале, но может посмотреть и кого-нибудь посоветовать. Зинаида пригласила ее к себе. Марго приехала, была поражена квартирой, предложила сделать съемку для журнала. Зинаида оказалась не против, сказала, она тебя знает…

– Откуда? – проворчала Майя.

Карина не расслышала или сделала вид, что не слышит.

– …но предупредила, что должна посоветоваться с Варей. Если та будет против – ничего не выйдет.

– А сколько лет этой Варе?

– Лет шесть, семь.

Майя только подняла бровь. Она терпеть не могла детей, от мнения которых могло что-то зависеть. Теперь для того, чтобы получить разрешение на съемку, ей надо было прыгать козой по ковру, сюсюкать, унижаться и стараться понравиться. Карина с улыбкой наблюдала за ней.

– И, похоже, девочка немая, – добавила она.

Майя отложила вилку в сторону. Это было уже слишком.

– Что?!

– Встреться с ними, – невозмутимо продолжала Карина. – Марго говорит…

– «Марго, Марго…»– Майя забарабанила пальцами по столу. – Только и слышу: «Марго говорит, Марго советует!».

Сколько раз я просила эту сучку не посылать нас в Савельево? Так нет! Она как нарочно все съемки там устраивает. Теперь нашла какую-то немую на мою голову!

Она со злостью опять набросилась на сладкий пирог.

– Мало того, что я по ее милости потеряла свои часы, – Майя была несправедлива, но ей было все равно. – Теперь я должна общаться с какими-то маленькими девочками. Мое дело – снимать! Понимаешь? Делать фотографии. Я – фотограф, а не нянька.

Карина спокойно выслушала эту пламенную речь, жестом велела официанту подготовить счет и посмотрела на сестру.

– У тебя все лицо в шоколаде, – с трудом сдерживая улыбку, сказала она.

Майя еле сидела, отдуваясь под тяжестью стремительно уничтоженного десерта. На ее носу и щеках остались следы коричневой пудры.