Провидица (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 104

Катиль тихонько поскреблась в окошко, и брат поднял голову. Он различил за окном силуэт сестры и поспешил к ней. Лаисса Альвран прижала палец к губам, призывая брата к молчанию. Он кивнул и открыл окно.

— Нам нужно поговорить, — прошептала девушка. — Гален не даст нам это сделать наедине, воспользуемся покровом ночи.

Десмунд отступил в сторону, но Кати покачала головой и указала идти за собой. Ласс Альвран в недоумении проводил взглядом сестру, исчезающую в ночной темноте, но накинул камзол, прихватил меч и вылез через окно, спеша за ней. Катиль какое-то время кралась впереди, прислушиваясь к звукам, доносившимся до них с братом, затем поманила его за собой, указывая на стену, которой был обнесен монастырь.

— Помоги мне, — шепнула она, и ухватилась за несколько тонких ветвей ползущего растения, увившего стену.

— Зачем? — все более изумляясь, спросил Десмунд.

— Я все объясню позже, — ответила ему сестра.

Уже сидя на стене, Катиль обернулась, окидывая монастырь тоскливым взглядом, и прошептала:

— Простите меня, но так нужно.

И спрыгнула вниз в руки своего брата. После увлекла его за собой, вспоминая этот путь, примеченный во время одной из многочисленных прогулок. Вот сейчас будет спуск… Внутреннее ликование охватило девушку, когда она нашла дорогу.

— Кати, — позвал ее брат. — Зачем все это?

Девушка еще некоторое время молчала, пока они не выбрались на освещенное луной место. Затем огляделась и перевела дыхание.

— Я хочу, чтобы ты ушел, — сказала она.

— Почему? — хмуро спросил Десмунд.

— Я знаю, зачем ты пришел. Если ты это сделаешь, то умрешь, а я не хочу, чтобы случилось непоправимое. Уходи, — велела Катиль.

— А ты? — ласс Альвран подошел к сестре вплотную.

Девушка на мгновение сжала кулачки, но ответила:

— А я останусь. Десмунд, сейчас Гален вернется, скорей всего, он захочет узнать, что со мной, и не найдет своей невесты. После этого он поспешит к тебе, и тебя тоже не увидит в твоей комнате. Князь быстро поймет, то ты меня похитил, и пощады не будет. Гален благородный человек, но вспыльчивый, а в гневе он неуправляем. Я не смогу защитить тебя. Уходи, а я вернусь.

Брат сузил глаза и недобро усмехнулся:

— Значит, ты нарочно заставила меня покинуть монастырь, чтобы не дать мне вернуться.

— Да, — кивнула лаисса. — Уходи. Я не позволю тебе причинить ему вред.

— Кати! — в негодовании воскликнул молодой ласс. — Опомнись! Я твой брат, в плену томится твой отец, а ты жалеешь того, из-за кого лишилась родного дома?!

— Я достаточно сделала для вас. Сохранила вам жизнь, отдав себя в руки тому, от кого не ждала пощады. Я просила отца не искать меня, но он решил по-своему. Так в чем моя вина, брат?

Десмунд Альвран поджал губы и смерил сестру колючим взглядом.

— Уходи. А если попробуешь увести меня, я буду кричать, — отчеканила Катиль.

— Катиль Альвран, ты предаешь свой род, — ледяным тоном произнес ее брат.

— Я спасла свой род, а сейчас спасаю свое сердце, — ответила девушка и закрыла глаза, потому что…

Удар был сильным, и маленькая лаисса потеряла сознание, тяжело оседая на руки брата.

— Часть сделки уже что-то, — пробормотал он и взглянул в личико сестры. — К Нечистому, Кати… — мужчина поднял лицо к небу. — Прости меня.

Затем закинул ее на плечо и огляделся, отыскивая спуск дальше. Теперь пути назад, действительно, не было…

Глава 32

Щебет первой пичуги ворвался в распахнутое окно вместе с прохладным утренним ветром, коснулся слуха мужчины, лежавшего посреди кровати и взирающего на трещины, испещрившие потолок. На мгновение прикрыв покрасневшие от бессонницы глаза, ласс Корвель поймал дуновение ветра кожей, шумно втянул носом воздух и порывисто сел. Он обвел взглядом небольшую комнату и достал из-под рубашки шнурок.

Золотой воробей поиграл алмазной крошкой на крылышках в лучах рассветного солнца, и мужские пальцы сжались, скрывая подвеску в ладони. Мотнув головой, Гален поднялся на ноги, нагнулся над тазом и ополоснул лицо холодной водой. После накинул камзол и покинул покои. Тяжесть на душе, оставшаяся после последнего свидания с маленькой лаиссой, не проходила, и тревога никак не желала разжимать ледяные щупальца, обхватившие сердце князя.

Ночью, вернувшись со своей вынужденной прогулки, немного успокоенный, он долго стоял под дверями покоев девушки, борясь с желанием войти и уже не покидать ее, пока новый день не вступит в свои законные права. Мужчина даже вошел, прислушался к сопению служанки, но открыть дверь опочивальни так и не решился. Гален вернулся к себе и пролежал до рассвета, так и не сомкнув глаз. Теперь же терпение его иссякло, и ласс Корвель решил дождаться пробуждения лаиссы Альвран в ее покоях.

Он вышел в прохладный, все еще пахнувший ветхостью коридор, закрыл за собой дверь, и сделал шаг, когда блаженную утреннюю тишину разорвал надрывный женский крик.

— Госпожа!

Гален сорвался с места, вбежал в покои Катиль, едва не выбив дверь, и остановился, глядя безумным взглядом на Ведису, метнувшуюся ему навстречу.

— Пропала, — воскликнула женщина. — Пропала, господин. Я пошла посмотреть, как благородная лаисса, а постель так и осталась нетронутой, окно настежь, а ее нет. Нет, господин!

Корвель отодвинул в сторону женщину, дошел до опочивальни и на мгновение задержал дыхание, словно это могло что-то изменить.

— Святые, — выдохнул мужчина и шагнул в опочивальню.

Все было так, как и сказала служанка. После того, как постель расстелили, в нее не ложились. Ветер врывался в распахнутое окно, чуть поскрипывая одной из открытых ставень. Князь медленно подошел к окну, выглянул и замер, вспоминая, как Катиль прощалась с ним. "Гален… Ничего, просто хотела еще раз взглянуть на вас…". Корвель оперся о подоконник, и под его пальцами осыпалось несколько кусочков старой штукатурки.

— Ко мне! — заорал он.

В покои лаиссы уже вбегала стража, привлеченная криками служанки. Сейчас же они застыли на месте, робея перед почерневшим взором господина, в котором смешались боль утраты и жгучая ярость.

— Где ласс Альвран? — глухо спросил князь, едва сдерживая себя в руках.

— Должен быть у себя в покоях, господин, — ответил один из стражников.

— Проверить, живо! — гаркнул Гален, и ратник поспешил исполнить повеление.

Но уже до доклада Корвель был уверен, что того не найдут в комнате.

— Притащите ко мне его людей, — сквозь тиснутые зубы процедил князь. — Все обыскать. Немедленно! Чтобы перевернули каждый камень и нашли мне следы, ежели не удастся найти мою Кати, — уже тихо закончил он и стремительно покинул покои лаиссы.

Гален направился в помещение, определенное им когда-то, как допросная и камера пыток одновременно. Там еще никогда и никого не было, и вот пришла пора… Чеканная поступь разлеталась эхом по коридорам монастыря. Мужчина гнал дурные мысли, пытался развеять совсем уж страшные ведения, и вдруг дрогнул и тяжело привалился к стене.

— Знала, знала и не сказала, — хрипло произнес он, рванув ворот камзола. — Почему? А я, я зачем ушел, я ведь чувствовал…

— Господин, вам плохо? — Бартвальд Даги стоял за плечом князя.

Корвель метнул в верного воина яростный взгляд, мотнул головой и продолжил путь. Уже на подходе к пыточной его догнал стражник.

— Ласса нет, мой господин, — сказал мужчина.

Гален кивнул, не глядя схватил за грудки Даги, и притянул к себе:

— Возьми людей и скачите к кордонам, прочешите горы, — велел он и оттолкнул воина.

— Да, господин, — склонил голову Бартвальд и развернулся на каблуках, начиная отдавать распоряжения тем, кто был рядом. — Туни, Мёйер, Вафрет, за мной.

Корвель уже не слушал их, он входил в пыточную, обвел тяжелым взглядом четырех заспанных и растерянных ратников.

— Кто-то желает высказаться? — спросил князь, ответом ему стали четыре хмурых взгляда. — Значит, будем танцевать, — криво усмехнулся Гален и указал на рыжеватого парня. — Подвесить, остальных в клетку.